Танец с дьяволом
Шрифт:
Подойдя к неподвижному телу полковника, она положила ключ в карман его пиджака, аккуратно застегнула пуговицу. И только потом завопила во всю мочь.
Серый персидский кот с довольным мурлыканьем свернулся в клубок на подставке для музыкального центра. Люба улыбнулась ему — ничего не вышло из ее решения никогда больше не привязываться ни к какому зверью. Когда Луи сменила квартиру, Люба упросила
Она отступила на шаг, сощурилась. Нет, сходства ей добиться не удалось: она редко писала маслом. Но, может быть, ей удастся вскоре снова увидеться с Дэнни, внимательней приглядеться к его лицу. Какой необычный человек!
Когда из полудюжины девушек, пробовавшихся на этот эпизод, он остановил свой выбор на ней, а потом назначил свидание, Люба подумала, что это нормальная цена: путь к роли неизменно пролегал через постель режиссера. Но даже тогда, несмотря на опьянение, она поняла: Дэнни Деннисон — не такой, как другие. В нем чувствовалась какая-то давняя, но до сих пор саднящая рана, к которой страшно было прикоснуться. Она чувствовала, что обладание ею сделало его еще более несчастным, и все же ей хотелось вновь увидеться с ним.
Она занялась его глазами — как передать этот печальный взгляд? Она снова отступила на шаг от холста. Абрис лица верен, но с его черными вьющимися волосами выходило что-то не то. Люба изобразила Дэнни в виде кентавра — его голова сидела на туловище карусельной лошади, скачущей в густой траве. Ах, вот в чем дело! Несколькими размашистыми мазками она превратила короткие полосы в развевающуюся по ветру гриву.
Люба с нетерпением ждала понедельника — в этот день она снова встретит Дэнни. И, кроме того, в понедельник она получит свою первую роль со словами — всего несколько реплик, но начало положено. Может быть, ей удастся закрепиться в кино. Это гораздо интересней да и выгодней, чем скрашивать досуги развлекающихся бизнесменов. Этим она занималась уже полгода — с тех пор, как приехала в Лондон.
Она навсегда запомнила, как, впервые оказавшись одна, вышла из вагона брайтонского поезда и полноводный людской поток закружил и унес ее. Хорошо, что сохранился клочок бумаги с телефоном Луи. Люба набрала ее номер, но отозвался лишь автоответчик. Она оставила сообщение: «Это Люба, мы познакомились в Уэймаусе. Помнишь ли ты меня? Я в Лондоне, ищу работу. Позвоню тебе попозже еще раз».
Потом подсчитала свою наличность. Билет на поезд стоил ровно четверть ее мизерных сбережений — тех денег, что она с трудом скопила из чаевых. Остального больше чем на два-три дня не хватит. Но Люба знала, что делать, и не собиралась тратить время попусту. Подхватив свой чемоданчик, она вышла из телефонной будки и двинулась к реке.
Чем ближе был порт, тем торопливей становились ее шаги. Она свернула за угол пакгауза и остановилась: у пирса стоял под разгрузкой большой пароход. Двое матросов шли ей навстречу. Люба улыбнулась им, ощутила прежний счастливый подъем.
В эту минуту она почувствовала острую боль в пояснице. Оглянулась. За спиной стояли две женщины в черных мини-юбках и высоких,
— Отскочи, дешевка, — произнесла та, что была повыше, с намазанными пурпурными губами.
Вторая загородила дорогу морякам.
Люба собиралась перейти на другую сторону, но и там наткнулась на угрожающие взгляды двух ярко размалеванных женщин. Да, это будет не так просто, как кажется.
Зайдя в паб, она снова позвонила Луи, и на этот раз ей повезло.
— Ну, конечно, Люба, я тебя помню. Ты где сейчас?
— В порту.
— Боже, как тебя туда занесло?
— Деньги на исходе, вот я и подумала…
— Да ты просто спятила! Вот что, у тебя есть мой адрес?
— Есть.
— Бери такси и приезжай.
Луи встретила ее, как давнюю подругу, усадила на разноцветные подушки, разбросанные по великолепному анатолийскому ковру, напоила горячим чаем, а на недоуменный взгляд Любы со смехом объяснила, что все это подарки «одного турецкого друга».
— Тут есть еще одна спальня, — сказала она. — Поживи пока у меня. Будешь кормить моего кота, а то я дома почти не бываю.
Пушистый «перс» тем временем уютно устроился на коленях у Любы.
Луи налила ей еще чашку чаю и заговорила серьезно:
— Ну вот что, моя дорогая — в порт не больше таскайся. Это плохо кончится…
— Да, я уже столкнулась с какими-то девицами…
— Не в девицах дело.
— А в чем?
— В СПИДе!
— Но я слышала, это опасно только для гомиков.
Луи изумленно вытаращилась на нее:
— Ты что, с луны свалилась? — После чего принялась подробно втолковывать Любе историю вопроса и суть дела. — Помни, надо быть очень разборчивой, — завершила она свою лекцию. — Попросту говоря, чем клиент богаче, тем меньше риска. Потому я работаю в «эскорт-сервис»: там с кем попало дела не имеют, обслуживают только богатых бизнесменов.
Преисполненная благодарности Люба стала работать там же, и вскоре один из ее новых знакомых, высокопоставленный сотрудник «ПАЙНВУД СТУДИОС» устроил ей «проход» — это был еще не эпизод, но уже не массовка. Мир кино восхитил ее, хотя было ясно, что деньги можно заработать только за роль — а не за бессловесное появление в кадре.
Денег между тем требовалось все больше. Луи окончательно перебралась к своему «другу» — японскому промышленнику, — и платить за квартиру приходилось одной Любе. Впрочем, ей нравилось быть хозяйкой в доме — она даже начала называть вторую спальню своей студией.
…Телефонный звонок прервал ее мысли. Может быть, это Дэнни — она дважды звонила ему в отель, но не заставала в номере. Вытерев испачканные красками руки, она побежала в гостиную.
Но в трубке зазвучал голос Дороти из «эскорт-сервис»:
— Мистер Браунер, бизнесмен из Мюнхена. Отель «Савой», номер 5–20. В девять вечера. Сначала поешь.
Эти «свидания» давно уже перестали радовать или хотя бы развлекать — тут вам не Краков, выбирать нельзя, а у врача на освидетельствовании приходится бывать регулярно. Нет, надо держаться за кино: это и приятная смена впечатлений, и возможный выход из положения.