Танец с герцогом
Шрифт:
– Не возражаете, что я поселила вас с Клаудией вместе? – спросила Амелия. – В доме всего четыре спальни, но если вы хотите жить отдельно, то я могу…
– Все в порядке, – перебила Амелию Лили. – Я благодарна за компанию, хотя кузина Спенсера довольно замкнута.
Амелия вздохнула:
– Она совсем не разговаривает, да? Я не знаю, как до нее достучаться. – Она ощутила укол вины за то, что не позволила Клаудии зайти в библиотеку. Интересно, удалось ли Спенсеру с ней поговорить и узнать, чего она хотела? Гости приехали вскоре после прихода Клаудии, и, возможно, Спенсеру
Амелия ударила кулаком по тесту. Она так и не сумела наладить отношения с Клаудией, и это огорчало и обижало ее. Прогулки вдоль реки, игра на пианино в четыре руки и даже визиты в магазины – девушка отвергала любое предложение. Амелия больше не знала, что предпринять.
Оставив тесто подходить, Амелия отряхнула с рук муку и отвернулась, чтобы помыть их в тазу с водой. В этот самый момент она услышала голос Лили:
– Какая приятная неожиданность! Я не знала, что вы тоже к нам присоединитесь.
Неужели мужчины вернулись с реки так быстро? Это не мог быть мистер Беллами, потому что из-за стены по-прежнему доносилась навязчивые звуки пианино. Вытерев руки насухо, Амелия обернулась.
И ее ноги едва не подкосились.
– Привет, Амелия.
– Джек? – Амелии на мгновение показалось, что она увидела привидение. Призрак четырнадцатилетнего Джека в то лето, когда он вырос на четыре дюйма за шесть недель и уничтожил все съедобные припасы, прежде чем оборвать в саду еще не успевшие созреть яблоки. Но она видела перед собой не мальчика и не привидение. Это действительно был ее брат, неловко переминавшийся с ноги на ногу посреди кухни, словно чужой в собственном доме. Он сильно похудел и выглядел измученным. Одежда висела на нем, придавая ему вид нескладного костлявого подростка. Под глазами залегли темные круги, а щеки покрывала трехдневная щетина.
Слезы заструились по щекам Амелии помимо ее воли.
– Да будет тебе. Это так ты встречаешь любимого брата?
– Джек. – Заключив брата в объятия, Амелия крепко прижала его к себе. «Что с тобой случилось?» – хотелось ей спросить. Как он пал так низко? Она подвела его. Очень сильно подвела. Предала память их матери. Предала память Хью. – Как я рада тебя видеть. – Амелия обняла брата еще крепче. Не важно, что подумает или скажет Спенсер, на этот раз она не отпустит Джека. По крайней мере до тех пор, пока он не расскажет ей все. Вместе они придумают, как быть дальше. Амелия уже потеряла одного брата и не перенесет боли от потери второго. – У нас полон дом гостей, – произнесла Амелия, вытирая слезы и стараясь придать своему голосу веселости. – Ты не против пожить в мансарде?
– Конечно. Если только Морленд не…
– Если Морленд не – что? – перебил его низкий голос.
Спенсер переступил порог кухни, держа в руке сетку с рыбой.
– Три лосося, как ты и заказывала. – Он положил рыбу на стол и повернулся к Джеку.
Желудок Амелии болезненно сжался. Она не знала, как ее муж отреагирует на неожиданное появление Джека. Хотя
Следом за Спенсером в дверях возник лорд Эшуорт. Увидев этого устрашающего великана, Джек примирительно поднял руки.
– Я здесь не для того, чтобы причинять неприятности. Я привез от Лорана документы.
– Документы? – спросила Амелия. – Какие документы?
Но никто не удостоил ее ответом. Амелия затаила дыхание, когда настороженный взгляд Спенсера скользнул по неопрятному костюму Джека и его изможденному лицу. Обругает ли он Джека? Прогонит его? Или пригласит на обед? Амелия понимала, что хочет слишком многого, надеясь на последнее, и все же не переставала мечтать.
Однако Спенсер так и не заговорил с шурином.
– Эшуорт, это брат Амелии. Джек д’Орси. – Он поймал на себе взгляд Амелии. – Он немного погостит у нас.
Слезы облегчения заблестели в уголках глаз Амелии. О, как же она любила Спенсера. Как же она любила обоих этих мужчин. Даже больше, чем собственную жизнь. Она обожала мужа за то, что не заставил ее выбирать кого-то из них. «Спасибо», – одними губами произнесла Амелия.
– Джек, это лорд Эшуорт, подполковник Сент-Мор, – произнесла Амелия, откашливаясь. – Он служил вместе с Хью.
– В таком случае я вдвойне рад с вами познакомиться, милорд. Судя по письмам моего брата, ваша смелость стала легендой. – Джек поклонился, а потом достал из висевшей на плече сумки стопку документов. – Ваша светлость, может быть, поговорим в библиотеке?
– О чем это ты? – спросила Амелия, мысленно похвалив брата за вежливость, и весело посмотрела на мужа, словно хотела сказать: «Видишь? Он исправляется». – Обед почти готов, так что разговоры могут подождать.
Потом она отзовет Спенсера в сторону и поинтересуется, что было в тех бумагах.
– Кроме того, – продолжала Амелия, – вам троим необходимо принять ванну. Давайте-ка освободите кухню. Ступайте мыться, переодеваться к обеду, а мне позвольте здесь закончить.
Лили тоже поднялась.
– Если вы не возражаете, я немного отдохну. Очень устала с дороги.
– Конечно, конечно. Проводить вас?
– Нет, спасибо. Я знаю дорогу.
Оставшись в одиночестве, Амелия оперлась руками о стол и медленно выдохнула. А потом неожиданно разрыдалась. Слезы нескончаемым потоком струились по ее щекам, даже горло заболело. Да что с ней такое? Она не могла перестать плакать и не понимала почему. Джек здесь, Спенсер его не прогнал, и существует вероятность, что отношения между ними наладятся. Она должна радоваться, а не лить слезы.
Из таза на Амелию осуждающе смотрел лосось. Ей нужно приготовить филе к обеду. Но когда Амелия потянулась за рыбиной, ее желудок свело судорогой. Забыв о слезах, она схватила первую попавшуюся пустую посудину и опустила туда голову.
О Господи. Несмотря на головокружение, Амелия произвела подсчеты, и все встало на свои места. И беспричинные слезы, и неожиданные приступы тошноты, и безумный аппетит, и ненасытность, с которой она хотела Спенсера. Мысли о гостях, муже и даже Джеке с его таинственными бумагами вдруг утратили былую важность.