Танго на пятерых
Шрифт:
— Тихо, тихо, успокойся! Всё с ней нормально. Мы всё сделали, ей уже ничего не угрожает. Только вот...
— Что? — похолодев, спросил Павлов и встал с кресла.
— Да так. Не думал, что она у тебя снотворное принимает, да ещё в таком количестве.
— Соня? — Павлов недоумевающе глянул на трубку, будто в ней мог увидеть Сашкино лицо. — Сань, она мне недавно говорила, что засыпает как убитая, так устаёт!
— Да? Странно, у неё в сумочке Елена Евгеньевна таблетки обнаружила.
— Какая ещё к чертям собачьим Елена Евгеньевна? Она их и подбросила Соне! — Павлов уже кричал, все навалившиеся вопросы требовали какого-то
— Эта Елена, как ты изволил заметить, — спокойно перебил его Елисеев, — мой лучший интерн и Сонина сестра, Андрей.
— Сестра? Какая сестра? Сонина сестра? Но она никогда...
— Знаю, что никогда. Я тоже только сегодня узнал. Там у них какое-то недоразумение в семье вышло, Лена недавно приехала. Она училась в другом городе. Пока работает и учится у меня, но думаю, что останется здесь надолго, если какой-то шустряк не перетянет её к себе. Ты, Андрюха, вот что. Ты бы отпустил Соню в отпуск. По болезни, а? Недельки на две. Пусть они с сестрой поедут, отдохнут, мы уже и местечко подобрали. В лесу, озеро рядом. Ты как?
Андрей с тоской помотал головой, а в трубку бодро заметил:
— Ну... что ж делать? Отпуск так отпуск. Но только на две недели, так ей, симулянтке, и передай!
Потом они оба помолчали и Андрей тихо произнес:
— Спасибо вам всем, Сань. Спасибо.
— Ну ты чудак, Павлов! За что спасибо? Это, брат, работа такая, это тебе не котлованы рыть, — со смехом закончил Елисеев.
— Но, но, — грозно прорычал Павлов, облегчённо узнавая начало бесконечного спора на тему «чья работа лучше», — котлованы, знаешь, тоже рыть надо умеючи.
— Так кто ж спорит? Это я так, для разрядки. Ладно, Андрюх, мне работать надо. А ты вечером звони. Думаю, что даже с Сонечкой сможешь поговорить. Ну, пока, береги себя!
Андрей откинул телефонную трубку и облегчённо вздохнул. Хоть тут что-то прояснилось. Так, но где же Инна?
На переговоры Павлов уехал после обеда, измотанный, издёрганный, заведённый, как моторчик у игрушек из Сашкиного отделения. Павлов как-то навестил его и удивился огромному количеству разных детских игрушек и в коридорах, и в кабинете у самого Елисеева. На вопрос «зачем» Саша с улыбкой заметил, что поймёт это Павлов только тогда, когда свои дети появятся. Своих малышей у Елисеевых не было, и Саша, безумно любивший этих маленьких эльфов, пропадал всё время на работе, всё больше отдаляясь от своей семьи и жены Ольги . Красавицы и модели. Он смирился с тем, что фигура и карьера для неё были на первом месте, но всё равно мечтал о детских криках, битых коленках и маленьких ручках, обнимающих его за шею.
Андрей дал последние указания Кате, в который раз с неодобрением оглядел её голубой костюм, набрал номер Инны и, не дождавшись ответа, вышел из офиса.
Инна открыла глаза, потянулась и резко села. Где Андрюша? Неужели ей всё приснилось? Но тело сладко болело, на груди был небольшой синяк. Вот негодник! Инна упала на подушки, раскинув руки и улыбаясь новому дню. Потом резво подскочила, замерла на мгновение от отголосков боли в животе, медленно подошла к окну и оглядела двор. Она никогда не смотрела на него из окна этой комнаты. Она вообще никогда не заходила в эту комнату, будто боялась потревожить чужое
Её голос она услышала, как только подошла к приёмной. Она сидела на месте Сони, повернувшись спиной к двери, и с кем-то разговаривала по телефону. Инна остановилась и прислушалась.
— Нет, сегодня его не было... Конечно, знаю! За городом, в новом доме... Нет, я не люблю тот район, там комаров от речки столько и вообще далековато... Ну и что, что не один?.. Ой, оставь ты, ради Бога! Чем может помешать небольшая интрижка с очередной провинциалкой?.. Знаю, разумеется, видела её пару раз. Мышь лабораторная, ничего примечательного... — она засмеялась, выслушав ответ, затем крутанулась в кресле и замерла с улыбкой на губах. — Послушай, милая моя, если я всех его одноразовых помнить буду, у меня мозг закипит, понимаешь? Пусть резвится, всё равно вернётся к своей рыженькой лисичке...
Инна вздрогнула и прислонилась горячим лбом в стойке двери. Она хотела уйти, не слушать те гадости, что говорила эта незнакомая ей рыжеволосая девушка, но ноги налились тяжестью и она продолжала слушать.
— Я ему и раньше говорила, что этот новый дом — плохая идея. Я туда никогда не перееду, мне достаточно нашей квартиры на набережной, но он упёрся. Что мне оставалось делать? Пусть заканчивает. Может, поселит там какую-то свою очередную для милых развлечений... Нет, с друзьями он не делится таким добром, он по натуре жуткий собственник... Нет, уехал на переговоры... Да, у него на работе. С его секретаршей что-то произошло... А мне не всё равно? Я и мой папа давно ему говорили, что он слишком добр и лоялен со своими подчинёнными. Но ничего, скоро тут всё изменится... Я сама захотела, чтобы свадьба была зимой, тогда работы у него меньше, жары не будет... 22 декабря... Разумеется, как же без вас?
Больше Инна не стала слушать, медленно оторвалась от двери и пошла вперёд по длинному коридору, натыкаясь на кресла, кадки с цветами, не видя окружающих её людей.
Она вышла на улицу, с облегчением вдохнула тёплый воздух ранней осени и вытащила телефон. Отключен? Набрала пароль и вздрогнула от резкого звонка. Александр Францевич! Инна трясущейся рукой нажала на кнопку и почти закричала в трубку:
— Я так рада вас слышать, Александр Францевич! Я... — голос прервался, она судорожно вздохнула и всхлипнула.
— Инна? Ты где, малышка?
— Я... я на работе... я...
— Успокойся, Инна, успокойся. Я здесь в нескольких кварталах от тебя, стой там и никуда не уходи. Я скоро, хорошо?
Она закивала головой, будто он мог её увидеть и отключила телефон. Глянула на пропущенные. Павлов... Нет, никогда! «Ты моя маленькая хитрая лисичка... лисичка... 22 декабря… этот дом только наш...» Нет, нет, он не может... Не-е-ет! Она шагнула на ступеньку, мир вокруг закружился с немыслимой скоростью, и она провалилась в чёрную бездонную яму, услышав на прощание испуганный мужской голос, который звал её по имени.