Танки: 100 лет истории
Шрифт:
Зимой 1917/18 года, в преддверии ожидавшегося весной крупного немецкого наступления, британцы развернули эти пять бригад примерно в сотне километров от фронта с целью образовать оборонительный рубеж. Когда в марте 1918 года противник ринулся в бой, танки вновь применялись разрозненно и быстро пополняли списки потерь в ходе отступления даже не от действий неприятеля, а по причине поломок и нехватки горючего.
Большинство из применявшихся танков составляли Mark IV; как и Mark I, эта модель создавалась для атак вражеских траншей и страдала от недостатка скорости, равно как и от крайней ограниченности оперативного радиуса, что уменьшало шансы на успех при быстром изменении обстановки в условиях германского наступления. Однако появился уже и более подходивший для подобных ситуаций новый британский танк среднего класса, так и называвшийся – Medium A (Whippet), боевой дебют которого состоялся 26 марта 1918 года. Он отличался меньшей массой – 14 тонн по сравнению с 27 или 28 тоннами Mark IV, – развивал максимальную скорость свыше 13 км/ч, что вдвое больше, чем у тяжелых танков с их 6 км/ч; так же обстояло дело и с запасом хода – 130 у среднего и всего 55 км у тяжелого Mark IV. Имел Medium A преимущество и в маневренности, поскольку управлялся только водителем за счет изменения скорости одного из двух двигателей мощностью 45 л. с. Каждый из них приводил в движение гусеницу одного борта,
Конструкторы Medium A расстались и с ромбовидным силуэтом ранних машин: над гусеницами среднего танка возвышалась неподвижная башня, или рубка, с экипажем из четырех человек и четырьмя же пулеметами Гочкиса. В силу лучших характеристик скорости и маневренности Medium A нет-нет да и приносил британцам некоторые местные успехи, однако, как и прочая бронетехника, не мог развернуться и показать себя сполна все из-за того же упорного стремления командования разбрасываться танками.
Удача вернулась к танковому корпусу не ранее сражения при Амьене, вспыхнувшего 8 августа 1918 года. Оно увенчалось вторым успехом британских танкистов – более крупным и более решительным, чем под Камбре, вследствие размаха операции. Для участия в битве сосредоточили силы всего корпуса, за исключением бригады, все еще располагавшей только машинами Mark IV. Другие части успели к тому времени пересесть на Mark V. Эта модель в основе своей оставалась той же Mark IV, но имела более мощный двигатель и – что особенно важно – могла управляться одним членом экипажа, поскольку конструкторы внедрили систему эпициклической передачи, отказавшись от примитивной методы, требовавшей целого отряда из четырех человек, как обстояло дело в случае ранних моделей. В результате этого новые танки сделались более маневренными. В дополнение к 324 тяжелым в распоряжении командования находилось 96 средних танков Medium A, а также танки снабжения и ремонтные машины – итого 580 единиц гусеничной бронетехники [97] .
97
Fuller J. F. C. Tanks in the Great War. P. 223.
Как и под Камбре, танки сосредотачивались тайно и наступали массированно по фронту протяженностью свыше двадцати километров без артподготовки. Внезапный штурмовой удар смял немецкие оборонительные рубежи и позволил произвести глубокий прорыв, в результате чего германские части несли тяжелые потери. «Самый черный день для германской армии», – так назвал 8 августа 1918 года генерал фон Людендорф, фактический главнокомандующий кайзеровскими войсками [98] . Однако успех под Амьеном стоил британцам многих танков, уничтоженных огнем вражеской артиллерии. Урон был настолько велик, что на второй день сражения количество боеготовых танков снизилось до 145. Более того, удачно начавшееся наступление вновь стало пробуксовывать, поскольку даже новые Mark V двигались слишком медленно – лишь чуть быстрее, чем Mark IV. Средние, конечно, демонстрировали большую прыть, но их придали кавалерии в расчете на развитие успеха после прорыва. Однако конница вновь оказалась бессильной перед пулеметами, в точности как при Камбре.
98
Ludendorff E. von. My War Memoirs 1914–1918. London: Hutchinson, 1919. Vol. I (рус. перев. см.: Людендорф Э. Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914–1918. М.: Центрполиграф, 2007).
Тем не менее сражение при Амьене вынудило немцев к медленному, но необратимому отступлению, продолжавшемуся вплоть до окончания войны три месяца спустя. На протяжении этого периода танки не раз и не два наносили успешные удары по противнику, однако атаковали в общем небольшими силами – не более 40 или 50 машин – из-за нехватки техники вследствие понесенного под Амьеном урона. Положение осложнялось ростом потерь от огня все той же немецкой артиллерии и в результате того, что военные действия приняли более маневренный характер, для чего бронетехника тогда не очень подходила. Около 175 танков удалось сосредоточить на исходе сентября для штурма линии Гинденбурга, однако для последней танковой атаки 4 ноября 1918 года командование сумело наскрести только 37 штук [99] .
99
Short History of the Royal Tank Corps. P. 87.
За три недели до битвы при Амьене французская армия развернула крупномасштабную наступательную операцию с применением танков при Суассоне, где бронетехника вновь стяжала лавры. До этого французские танкисты провели несколько более скромных операций, первая из которых началась 16 апреля 1917 года в рамках наступления на реке Эна. На тот момент из сделанного годом ранее заказа на 800 машин промышленность поставила военным 208 танков Schneider и 48 танков Saint Chamond, при этом 160 единиц Schneider считались находящимися в боевой готовности, пусть и не все из них получили к тому времени усиленное бронирование, необходимое в свете внедрения немцами бронебойных пулеметных боеприпасов (реакция Германии на применение танков британцами) [100] .
100
Dutil L. Les chars d’assaut. Nancy: Berger-Levrault, 1919. P. 30–36.
Приступая к проектированию танков, французы сразу исходили из идеи штурма вражеских рубежей внезапными выпадами без предварительных артиллерийских обстрелов. Но к моменту поступления бронетехники в их войска британская армия уже опробовала танки в столкновениях с противником, который в ответ принялся увеличивать ширину траншей, вследствие чего даже Schneider, не говоря уж о Saint Chamond, оказались бессильны преодолеть их. В результате от идеи ставить танки как ведущее звено атаки впереди пехоты решили отказаться, поручив им, напротив, обеспечение огневого прикрытия стрелковых частей вне зоны действительного огня поддерживающей артиллерии [101] . Иными словами, танки переориентировались на выполнение функций орудий непосредственной поддержки, что точно отражает само название, данное во французской армии танковым частям – artillerie d’assaut.
101
Ibid. P. 37–38.
В наступлении
После столь мало вдохновляющего дебюта французские танки не использовались в деле до октября 1917 года, когда 64 машины приняли участие в битве при Мальмезоне. На сей раз они успешно поддерживали пехоту, и хотя вновь действовали малыми группами, зато только восемь пали жертвами артиллерийского огня неприятеля [103] . Более подобного характера операции не проводились до немецкого наступления в марте 1918 года, в преддверии которого французы расположили танки (в общей сложности 245 – Schneider и 222 – Saint Chamond) за линией фронта для нанесения контрударов [104] . Поначалу бронетехника применялась разрозненно то в одной, то в другой контратаке в условиях подвижной войны, для которой в описываемые времена не подходили ни французские, ни британские танки, хотя первые и превосходили маневренностью Mark IV, поскольку управлялись одним членом экипажа и имели пружинную подвеску. Однако в одной из наиболее успешных контратак, в которой 11 июня 1918 года пехоту поддерживали 144 единицы Schneider и Saint Chamond, танки помогли положить предел продвижению противника, хотя за это и пришлось заплатить 69 потерянными машинами [105] .
102
Ibid. P. 48–49.
103
Perre J. Batailles et combat des chars francais. Paris: Charles Lavauzelle, 1937. P. 196–197.
104
Dutil L. Op. cit. P. 115.
105
Perre J. Op. cit. P. 137.
Когда в июне 1916 года французское верховное командование узнало о ведущейся британцами разработке танков, полковник Этьен, которому вскоре предстояло получить приказ о создании первых у французов танковых частей, отправился в Англию перенимать опыт. Осмотрев британский Mark I, Этьен вернулся с идеей постройки куда более легкого танка, который виделся ему своего рода одетым в броню и вооруженным пулеметом пехотинцем, способным действовать на любой местности. В следующем месяце Этьен изложил свой замысел Луи Рено, воспринявшему его с воодушевлением и взявшемуся сконструировать легкую гусеничную машину с экипажем из двух человек. В ноябре 1916 года Этьен уже не сомневался в перспективах изделия Рено и письменно советовал главнокомандующему, генералу Жоффру (как делал это и раньше, когда пробивал разработку танка фирмой Schneider), сразу же после принятия прототипа выдать производственникам заказ на постройку 1000 единиц [106] . Жоффр встретил предложение благосклонно, но материально-техническое управление армии и Министерство вооружений снова принялись топить проект в технических и бюрократических возражениях, и хотя в феврале 1917 года фирма Renault получила предварительный заказ на 150 танков, однако в апреле от выпуска основной партии в 1000 штук военные чиновники хотя и временно, но отказались. Поначалу перспективы легкого танка казались и вовсе призрачными – Жоффра сменил генерал Нивель, настроенный к танкам не столь доброжелательно, а потому только в октябре 1917 года, когда на место этого командующего в свою очередь пришел генерал Петен, к первым двум заказам на 1150 единиц добавился другой – на 2380 танков [107] .
106
Dutil L. Op. cit. P. 68–70.
107
Ibid. P. 79.
К счастью, Рено и его компания не останавливали работ над танком, несмотря на трудности, среди которых не последней была проблема получения броневых плит, импортировавшихся из Англии по причине нехватки соответствующих производственных мощностей во Франции. В результате, хотя прототип был представлен в апреле 1917 года, первый серийный танк не мог выкатиться из ворот сборочного цеха ранее сентября [108] .
Легкий танк получил название Renault FT или просто Renault. Он кардинальным образом отличался от предшественников – французских и британских машин – и в нескольких аспектах мог на их фоне считаться новаторским изделием. Прежде всего, он стал первым в истории танком с вооружением во вращающейся башне. Более того, его компоновка по сей день остается неизменной нормой для подавляющего большинства танков: место водителя располагалось в носовой части корпуса, боевое отделение – под башней в центре, а моторное – в корме, отделенное от экипажа переборкой. Как и у почти всех современных танков, ведущие колеса тоже помещались сзади.
108
Deygas F. J. Les chars d’assaut. Paris: Charles Lavauzelle, 1937. P. 175.
В полностью снаряженном состоянии масса Renault составляла 6,5 тонны, но, несмотря на столь незначительный вес, корпус защищала 16-мм сталь, а башню и вовсе 18- или 22-мм броня – более толстая, чем у многих тяжелых британских танков, и способная выдержать попадания бронебойных пуль немецких пулеметов. Правда, по скорости своими 7,5 км/ч он едва превосходил британский Mark V, при этом существенно уступая Medium A.
Хотя Renault замышлялся как пулеметный танк, в апреле 1917 года Этьен решил вооружить его вместо пулемета Гочкиса короткоствольной 37-мм пушкой [109] . Она применялась французской пехотой как орудие непосредственной поддержки и после необходимой переделки легко встала в башне Renault, так что значительная часть этих танков впоследствии вооружалась именно так. Пушка позволяла вести огонь всеми имевшимися видами боеприпасов, в том числе бронебойными и шрапнельными, а также фугасными; всего боеукладка содержала 240 снарядов.
109
Ibid. P. 160.