Тавриз туманный
Шрифт:
– Сегодня госпожа получила письмо из дому. Прочитав его, она расплакалась. Затем вызвала меня и послала за вином. Это - первый раз...
Я дал мисс Ганне отпить воды, усадил ее за стол и принялся ласкать ее волосы, руки, плечи. Она крепко прижалась ко мне.
– Верни мне это!
– прошептала она с мольбой и снова разрыдалась.
– Ганна, ты разумная девушка, надо жить! Ты должна жить для меня, разве ты сама не подумала об этом? Пока я ласкал ее, откидывая со лба ее кудри, она обливала слезами мою сорочку.
Не было никакого сомнения, что девушка получила из дому
– Дорогая Ганна! Потерпи, ты должна и вправе ждать от жизни счастья. Ты еще так молода. Быть может, сама жизнь устранит мешающие тебе препятствия.
Девушка достала из-за корсажа письмо и, отогнув начало и конец его, прочла:
"Передай наш искренний привет Абульгасан-беку, спасшему тебе жизнь и честь и оказывающему тебе столько забот и внимания.
Однако, Ганна, ты должна понять, что уважение и внимание требуют не любви, а ответного уважения, и впадать в крайности излишне и не к лицу американке..."
Девушка бросила письмо на стол.
– Их долг исполнен! Теперь я сама сумею построить свою жизнь, - сказала она решительно.
Когда на минарете мечети Хазрат-Сахиба раздались звуки азана, пробуждающего тавризцев от сна, мисс Ганна уснула, прислонив головку к моему плечу. Я сидел неподвижно, чтобы не тревожить ее сна. Солнечные лучи, проникнув через разноцветные стекла восточных окон, осветили комнату. Слепящие глаза яркие лучи солнца разбудили девушку.
– Прости, я побеспокоила тебя!
– прошептала она слабым голосом.
В ГОСТЯХ У РУССКОГО КОНСУЛА
О моем давнишнем знакомстве с Ниной было известно и консулу и его жене.
– Нам надо познакомиться с Абульгасан-беком!
– твердили они Нине, но я просил ее как-нибудь избавить меня от посещения консульства, и до сих пор мне удавалось под тем или иным предлогом отказываться от консульских приглашений. Сегодня же за нами должен был приехать экипаж консула. Извиниться и привести опять какие-нибудь доводы было уже невозможно. Нам ничего не оставалось, как покориться своей участи, чтобы не возбуждать подозрений. В девять часов фаэтон был подан, и мы поехали. В дверях залы нас встретили консул с женой и старшей дочерью, Сардар-Рашид с Ираидой и командир Апшеронского полка Смирнов с Махру-ханум.
При нашем появлении дирижер махнул палочкой, и нас встретили звуками марша. Консул всячески старался подчеркнуть свое внимание к нам. Дочь и жена консула не отрывали от меня глаз. У консула было еще несколько гостей из офицеров.
Сардар-Рашид выглядел скучным и, хотя старался казаться веселым, но это ему не удавалось, все его движения были вымучены. Видно было, что отношение к нему консула далеко не дружеское.
Ираиде было также не по себе; ее настроение находилось, очевидно, в связи с озабоченностью Сардар-Рашида. Махру-ханум, улучив минуту, опустилась на свободное место рядом со мной на маленьком диване. Дважды с очевидным желанием присоединиться к нам Смирнов подходил к нам, но на диване больше не было места, и он удалялся.
– Послезавтра, - шепнула, наклонившись ко мне, Махру-ханум, - начнется. Берегитесь. Во главе поставлен
И она незаметно протянула мне какую-то бумажку.
– Будьте осторожны. Предупредите ваших близких...
Я не имел основания не верить Махру: все, что она мне говорила, совпадало с сообщениями мисс Ганны и Нины.
Нина, куда-то выходившая, вернулась с тремя розами. Одну из них она приколола к груди Махру, другую вдела в петличку моего костюма, а третью хотела передать Смирнову, но Махру перехватила у нее розу и приколола к корсажу Нины. По всему было заметно, что Махру-ханум успела в значительной мере остыть к мужу. Смирнов несколько раз подходил к ней, приглашая пройтись с ним, но она все не хотела подняться с места. Наконец, под каким-то предлогом Смирнов все же заставил ее подняться и увлек с собой. Нина села рядом со мной.
– Это исторический вечер!
– проговорила Нина, сверкнув взглядом.
– В настроении Ираиды замечается резкий перелом. Назначение Сардар-Рашида азербайджанским генерал-губернатором затягивается.
– Почему?
– тихо спросил я, - есть другой кандидат?
– Да. Положение слишком напряженное, и нужен человек с большим влиянием. Консул уже нашел такого. Это - человек авторитетный и сильный; он более предан царю, чем даже Сардар-Рашид. Сегодня он будет здесь.
– Кто он?
– спросил я.
– Когда придет, увидим и узнаем. Назначение его согласовано и с господином Саблиным* и с господином Сазоновым**.
______________ * Саблин - царский представитель в Иране. ** Сазонов - министр иностранных дел царской России.
– А какой пост займет Сардар-Рашид?
– Он останется в должности помощника губернатора и в будущем заменит губернатора, так как он имеет орден "Белого орла".
– Действительно, это исторический вечер!
– подтвердил я, подумав о последовательной аннексионистской политике царского правительства в отношении Ирана.
– Сегодня есть еще новости, - добавила Нина.
– Кроме чинов русского консульства, приглашен персонал всех имеющихся в Тавризе иностранных консульств.
При этих словах сердце мое усиленно забилось. Узнав, что в числе приглашенных имеется и мисс Ганна, я забеспокоился: как встретятся Нина и Ганна, что подумает Нина? Впервые в жизни я отдавался воле случая: будь, что будет!
Когда сообщили о прибытии английского консула со своим штатом, оркестр заиграл торжественный марш. После взаимных представлений и приветствий Нина указала на худощавого, длиннолицего, бритого господина с выступившими на лице, словно синий шнур, жилами.
– Это мистер Томсон, заведующий секретным отделом английского консульства. Он получает от русского консульства по тысяче рублей золотом в месяц за передачу необходимых секретных сведений. Нечего сомневаться, что и он, как наш Сергей Васильевич, продает их не только нам, но и остальным державам!
Я стал внимательно разглядывать мистера Томсона, который крайне любезно беседовал в это время с Сергеем Васильевичем.
Затем явился германский консул со своими служащими и был принят с той же помпой.