Таящийся ужас
Шрифт:
С языка Хендерсона слетали обычные салонные любезности, но в душе бушевал ураган. Он вспомнил, что утверждал когда-то в спорах с друзьями - циничные заключения, в справедливости которых, казалось, убеждала сама жизнь.
Когда-то Хендерсрн объявил, что любовь с первого взгляда - выдумка, существующая лишь в книгах и спектаклях, где такой драматический ход нужен для «того, чтобы подстегнуть действие. Он полагал, что люда узнают о такой романтической ерунде из этих книг или спектаклей и искренне верят в существование подобного явления в жизни, хотя все, что они ощущают, обычная животная страсть.
И
Очевидно в тот момент глаза отразили все его чувства, и девушка, глядя на него, поняла, в чем дело.
– Ну что?
– выдохнула она.
– Надеюсь, осмотр вас удовлетворил?
– О, это еще мягко сказано, как и подобает ангелу. Но есть нечто из жизни небесных созданий, что мне особенно хотелось бы узнать. Скажите, ангелы танцуют?
– Какой тактичный вампир! Что ж, пройдем в комнату?
Он взял ее под руку, и они вошли в гостиную. Веселье было в полном разгаре. Спиртное уже подняло праздничное настроение собравшихся до нужной высоты, но танцевальная фаза вечеринки, кажется, закончилась. По всей комнате небольшие группы, разбившись на парочки, разгоряченные раскованной атмосферой, царящей здесь, и спиртным, хохотали, хихикали, шептались. Неизменные "заводилы", в разных углах гостиной развлекали желающих своими выходками. Везде чувствовался ненавистный Хендерсону дух бездумного, пустого веселья.
Словно отвечая на вызов, он выпрямился во весь рост и плотнее закутался в плащ; на бледном лице появилась "вампирская" усмешка. В мрачном молчании Хендерсон шествовал по комнате.
Шейла, кажется, восприняла его поведение как ужасно забавный розыгрыш.
– Покажи им настоящего вампира, - хихикнула она, прижавшись к его руке и, Хендерсон послушно встречал пристальным гипнотическим взглядом проходящие мимо парочки, растягивал губы, демонстрируя жуткую вампирскую ухмылку женщинам. Там, где он проходил, разговоры немедленно прекращались, все головы поворачивались в его сторону. Он шествовал по просторной комнате, словно сама Красная Смерть. За ним тянулся шлейф шепотков, приглушенных вопросов:
– Кто этот человек?
– Он поднимался на лифте вместе с нами, и,…
– Этиглаза…
– Вампир!
– Хелло, Дракула!
– Перед ним был Маркус Линдстром в компании довольно мрачной брюнетки в костюме Клеопатры; эта парочка выскочила навстречу Хендерсону. Линдстром с трудом удерживался в вертикальном положении, его спутница и собутыльница была не в лучшем состоянии. В клубе, когда этот человек был трезвым, Хендерсону нравилось общаться с ним, но его всегда раздражало поведение толстяка на вечеринках. Пьяный Линдстром становился особенно невыносим: он начинал хамить.
– Детка, я хочу тебе представить моего очень-очень хорошего знакомого. Да, друзья и подруги, сегодня День Всех Святых, и на нашу вечеринку я пригласил графа Дракулу вместе с дочерью. Бабушку я тоже пригласил, но, как назло, она сегодня ночью улетела на шабаш -
Брюнетка, кривя рот, уставилась на Хендерсона.
– О-о-о, Дракула, какие у тебя большие глаза! О-о-о, какие у тебя большие зубы! О-о-о.
– Ну полно, Маркус, - пытался прекратить эту сцену Хендерсон. Но хозяин уже повернулся к столпившимся гостям и начал вещать на всю комнату:
– Друзья, рад вам представить единственного и неповторимого, подлинного вампира в неволе - остерегайтесь подделок! Дракула Хендерсон, редчайший экземпляр вампира со вставными клыками.
При любых других обстоятельствах Хендерсон оборвал бы монолог Линдстрома хорошим ударом в челюсть, но рядом, стояла Шейла, а дом полон гостей. Лучше попытаться превратить все в шутку, высмеять эти неловкие потуги на остроумие. Он ведь вампир; почему бы не поступить как настоящий вампир?
Он повернул голову и улыбнулся девушке, потом встал перед толпой, выпрямился во весь рост, нахмурился и провел руками по своему плащу. Он только сейчас заметил, что по краям плащ был немного грязный или пыльный. Холодный шелк легко скользил между пальцев, длинная тонкая рука Хендерсона прикрыла черной тканью грудь. Он словно закутался в ледяную тень, это ощущение придало уверенности в себе. Он широко распахнул глаза и почувствовал, как все застыли, завороженные его горящим взглядом. Медленно приоткрыл рот. Его охватило пьянящее ощущение собственной силы, власти над ними. И тогда он посмотрел на мягкую, толстую шею Маркуса Линдстрома, на вену, резко выделяющуюся на фоне белой кожи. Он смотрел на шею Линдстрома, сознавая, что все внимание собравшихся приковано к нему, и непреодолимое желание закружило голову. Хендерсон резко повернулся, глаза его не отрывались от этой шеи, от смявшейся в жирные складки кожи и от подрагивающих жировых валиков на затылке толстяка.
Руки сами собой потянулись вперед. Линдстром взвизгнул, словно пойманная крыса. Да он и есть жирная, вертлявая, гладкая белая крыса, полная свежей горячей крови. Вампиры жаждут крови. Крови, которая сейчас брызнет из шеи крысы, из голубоватой вены на шее, визжащей от смертельного ужаса крысы.
– Горячая кровь.
Этот низкий гулкий голос принадлежал Хендерсону.
Его руки крепко держали добычу.
Руки охватили шею Линдстрома в тот момент, когда Хендерсон произнес эти слова, руки чувствовали живое тепло, нащупывали вену. Хендерсон медленно опускал голову, все ближе и ближе к шее добычи; Линдстром начал дергаться в безнадежной попытке спастись, и руки теснее сомкнулись на его шее. Лицо добычи заливала багровая краска. Кровь приливает к лицу: это хорошо. Горячая кровь!
Хендерсон открыл рот. Он почувствовал, как обнажились его зубы. Зубы почти касались этой жирной шеи, и наконец…
– Стоп! Хватит с него!
Голос Шейлы - дуновение прохладного ветерка, и кровавый туман рассеялся. Ее пальцы сжимают руку. Хендерсон, словно выйдя из транса, резко поднял голову. Он отпустил Линдстрома; тот, как мешок, опустился на пол, раскрыв рот.
Глаза гостей были обращены к нему; челюсти отвисли, лица искажены гримасой боязливого любопытства.
Шейла шепнула: