Тайфун. Записки из Китая
Шрифт:
«Бей по голове»…
Эта формула определяет тактику: фронтальный бой против Советского Союза, против Коммунистической партии Советского Союза, что должно привести к развалу социалистического содружества… И фронтальное наступление началось. Газета «Жэньминь жибао» в конце декабря 1962 года выдвинет лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь против нашего общего врага!»
«Наш общий враг…». Кто он? Американский империализм? Японский милитаризм? Западногерманский реваншизм? Оказывается, нет. Оказывается, «наш общий враг» — это Советский Союз! В чем же обвиняются Советский Союз, социалистическое содружество? В том, что в этих странах «возрождается капитализм», что их народы «обуржуазились», «усилились буржуазные факторы внутри стран». И снова парадокс: социалистические страны и их коммунистические партии принимают смелые планы и программы, направленные на дальнейшее развитие производительных сил и общественных отношений, духовной жизни, на расцвет и повышение жизненного уровня, и все это преподносится как «обвинительный материал» против этих партий. Значит? Значит, «Да
Усиливается «огонь» против КПСС и марксистско-ленинских партий. В ответ возрастают усилия КПСС по прекращению открытой полемики, восстановлению дружественных отношений, предотвращению раскола в международном коммунистическом движении. Следуют конкретные предложения:
3 января. Только что прибывшему в Москву китайскому послу в ЦК КПСС было заявлено: Коммунистическая партия Советского Союза искренне стремится к восстановлению дружественных советско-китайских отношений.
7 января. ЦК КПСС через газету «Правда» призывает к поиску путей, ведущих к сотрудничеству и единству.
16 января. На VI съезде СЕПГ делегация КПСС заявила: ЦК нашей партии считал бы полезным прекратить полемику между коммунистическими партиями.
21 февраля. ЦК КПСС обращается к КПК с письмом: «Открытая, все более обостряющаяся полемика расшатывает единство братских партий, наносит серьезный ущерб нашим общим интересам». И предлагает провести двустороннюю встречу представителей КПСС и КПК на высоком уровне.
30 марта. КПСС возобновляет свое предложение.
5-20 июля. На советско-китайской двусторонней встрече ЦК КПСС внес конкретные предложения, направленные на преодоление разногласий и нормализацию отношений.
21-22 сентября. Советское правительство призывает к прекращению полемики, преодолению разногласий.
29 ноября. ЦК КПСС обращается к ЦК КПК с письмом, в котором выдвигает новые предложения по нормализации советско-китайских отношений.
Все эти усилия были предприняты в течение лишь одного 1963 года. А ведь с такими же инициативами и предложениями Советский Союз выступал и в последующие годы. Я перечитываю сегодня этот сухой протокольный перечень и спрашиваю себя: сколько же нужно выдержки и терпения?
Как же прореагировал Китай? Сначала Мао Цзэ-дун заявил: «Разве рухнет небо и перестанет расти трава на западных горах в Китае, если ведется полемика? Нет, небо не рухнет, трава и деревья будут расти, женщины будут рожать детей, а рыба будет плавать в воде». Вскоре газета «Жэньминь жибао» перепечатала из албанской газеты «Зери и популлит» антисоветскую статью, которая положила начало публикации серии статей, направленных против Советского Союза. Затем выдвигаются «Предложения о генеральной линии международного коммунистического движения». Эта новая «генеральная линия» не что иное, как «генеральная атака на линию и стратегию международного коммунистического движения». Состоявшуюся затем двустороннюю советско-китайскую встречу китайские руководители используют для нового обострения отношений. Московский договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой — для еще большего усиления антисоветской кампании. IV сессия Всекитайского собрания народных представителей пройдет под знаком выдвинутого газетой «Жэньминь жибао» девиза: «Настал момент поднять знамя революции на недосягаемую высоту». В этом номере Го Мо-жо опубликовал свое новое стихотворение:
Во всем мире Будут Яньани, Во всем мире Будут яньаньские пещеры… …Пусть ветер с Востока всегда одолевает ветер с Запада…Ритм этих «стихов» совпал с взрывными раскатами первой китайской атомной бомбы. В праздничные дни 47-й годовщины Великого Октября по приглашению ЦК КПСС в Москву прибыла официальная китайская партийно-правительственная делегация. В беседах — в который уже раз! — советская сторона вновь изложила свою ясную позицию: прекратить открытую полемику, обсудить конкретные меры по нормализации отношений между двумя странами и партиями и укреплению антиимпериалистического фронта. В составе китайской делегации находился Кан Шэн, и уже заранее можно было сказать, что предложения вновь будут отклонены. Через несколько месяцев проездом из Демократической Республики Вьетнам в Корейскую Народно-Демократическую Республику председатель Совета Министров СССР встретился с китайским руководством и внес новые предложения относительно нормализации советско-китайских отношений, разрешения проблем международного коммунистического движения и положения в Индокитае. Предложения были новые, ответ Мао Цзэ-дуна был «старым». Он заявил, что продолжит «бумажную войну» против Коммунистической партии Советского Союза, о преодолении разногласий не может быть и речи, ибо существуют разногласия между «двумя враждебными к хассами — пролетариатом и буржуазией», между «революцией и контрреволюцией». Газета «Жэньминь жибао» в ноябре 1965 года заявила: «Нас ничто не связывает и все разделяет, мы находимся по разным сторонам баррикады». По другую сторону «баррикады» они поставили не только КПСС, но и все международное коммунистическое и рабочее движение.
«Бумажная война» продолжается, но Мао Цзэ-дун уже не ограничивается только ею… Идеологические разногласия постепенно «переносятся в область» отношений между партиями и государствами.
А на внутриполитическом небосводе начали собираться тучи… Разразилась буря, разбушевался «большой тайфун».
«Большой тайфун» нанес удар и по руководящему центру внешней политики Китая — Министерству иностранных дел и era министру — маршалу Чэнь И. В начале книги я уже рассказывал о своих впечатлениях от первого посещения этого министерства, об огромном количестве лозунгов, надписей, портретов, цитат, дацзыбао, вывешенных около и внутри него. Тогда я только прибыл в Пекин и еще не знал подробностей разыгравшихся в зданиях министерства, огороженных высокой желтой стеной, страшных событий, о том, какой ураганной силы удар нанесен самому министру — маршалу Чэнь И.
Этим событиям посвящено множество хунвэйбиновских материалов, листовок и дацзыбао, наспех отпечатанных брошюр. По опыту я знал, что большая часть этих материалов отражает официальную линию, истинное положение вещей, которое рано или поздно будет подтверждено и официальной прессой. Смотрю первый документ — «Открытое письмо» Мао Цзэ-дуну, написанное сорока четырьмя «революционерами» из Министерства иностранных дел в первые дни «тайфуна»: «Любимый ЦК, любимый председатель Мао… факты показывают, что в Министерстве иностранных дел формируется новый класс капиталистов, который держит власть в своих руках. Многие кадровые работники допустили серьезные отступления от директив ЦК и указаний Мао. Движимые глубоким чувством ответственности за дело пролетариата, безгранично преданные партии и председателю Мао, мы считаем свсим долгом незамедлительно сообщить о некоторых явлениях. Многие ответственные кадровые работники недостаточно уделяют внимания политике, не испытывают к произведениям Мао той пламенной любви, какую питают к ним широкие рабочие и крестьянские массы, не изучают глубоко его идеи. Товарищ Чэнь И, который является членом ЦК, распространял неправильные взгляды на изучение произведений Мао, на взаимоотношение между политикой и профессиональными обязанностями и на многие другие вопросы нашей государственной политики. Некоторые заместители министра в своих высказываниях выражали несогласие с указаниями Мао, а иногда даже выступали против них… грубо нарушали указания председателя, касающиеся подбора и выдвижения кадров. Прежде всего учитывалась профессиональная, а не политическая подготовка. Некоторые утратили классовую бдительность, не порвали со своими семьями, принадлежащими к эксплуататорским классам. Ряд высокопоставленных работников министерства нанимал домработниц. Кое-кто из кадровых работников намеревался привезти в Пекин своих тещ и матерей, происходящих из ненавистного народу класса крупных землевладельцев».
Письмо заканчивалось словами: «Обещаем стать продолжателями великих идей Мао и преданными пролетариату революционерами. Всегда будем верны ЦК и его председателю, всегда будем высоко нести красное знамя идей Мао. Если в Китай проникнет ревизионизм, следуя твоим указаниям, мы поднимемся на борьбу с ним и уничтожим его».
Первыми начали атаку хунвэйбины из Института международных отношений и из Института иностранных языков. В течение многих дней и ночей министерство напоминало осажденную крепость, звучали лозунги, направленные против его руководства, против Чэнь И. Сам Чэнь И указывал на то, что дисциплина в министерстве ослабла, работа дезорганизована, разглашаются служебные тайны. В конце 1966 года хунвэйбины ворвались в здание министерства, устроили погром и разграбили его архивы. Это уже было опасно. В январе 1967 года правительство издало постановление, запрещающее «революционным массам» вторгаться в министерство, устанавливать контакты со служащими. Через два месяца появилось новое распоряжение, подписанное премьером Чжоу Энь-лаем, но и оно не возымело эффекта. В мае министерство было вновь осаждено, улицы перед ним запрудили толпы Хунвэйбинов, стремившихся проникнуть в само здание. Защищавшие министерство сотрудники сначала веди оборонительные бои во дворе, а затем вынуждены были отступить и укрыться внутри здания, за массивными дверями. Однако через несколько дней разъяренные хунвэйбины, сорвав двери, ворвались в помещение. После этого на улицах Пекина появилась листовка работников министерства, в которой сообщалось о налетах «погромщиков», раненых и контуженных сотрудниках министерства и об исчезновении секретных архивных документов.