Тайна Белого камня (ранняя редакция)
Шрифт:
Собака и человек остановились, озадаченные неожиданной встречей. Дядя Федя медленно опустил ящик на камень. Лесничий взглянул на ящик, на лопату, на яму под камнем и, видимо, заинтересовавшись, подошел к дяде Феде.
— Никак, клад отыскал? — спросил он, и губы его тронула насмешливая улыбка.
Дядя Федя хмуро и выжидательно смотрел на пришельца.
— Какой там клад! — хрипло выдавил он. — Бумаги. Я археолог.
— Что за бумаги? — полюбопытствовал лесничий. — Можно взглянуть?
Дядя Федя откинул крышку.
— Погляди, коль такой любопытный.
Лесничий
— Ах ты подлец, ах ты гадина! — хрипел лесничий.
Дядя Федя, казалось, совершенно растерялся, но потом, как развернувшаяся пружина, бросился на лесничего. Тот едва успел ударить его своим огромным кулаком по лицу. Дядя Федя упал, выронил нож, но и лесничий не удержался на ногах. Дядя Федя навалился на своего противника. Они, хрипя, покатились по земле. В этот момент разъяренная собака вцепилась клыками в ногу дяди Феди. Все скоро бы кончилось. Но дядя Федя невероятным усилием освободил руку и ударил собаку камнем по голове. Собака завизжала, закружилась. Борьба шла уже на краю обрыва. Лесничий воспользовался тем, что дядя Федя отпустил его шею, вывернулся и навалился на него. Тот скинул лесничего с себя, и они вместе покатились в овраг.
Сразу стало тихо. Над оврагом слабо вилась пыль, на плоском камне стоял железный ящик.
Ребята были напряжены до последнего предела. Они потеряли чувство времени и места. Первым пришел в себя Лева. Он был бледен, губы дрожали.
— Бежим, Василь. Бежим скорей! — он говорил быстро, заглатывая окончания слов.
— А я как? — всхлипнул Миша.
Вася молчал. Он продолжал напряженно смотреть туда, где только что шла борьба. Потом поднялся и стремительно кинулся к Белому камню. Лева и Миша еще не успели сообразить, в чем дело, а Вася уже бежал назад с железным ящиком.
— Айда, ребята! — дрожащим голосом произнес он. — Скорей туда! — он указал вправо на сплошную стену бора.
Кинув лопату и котелок, подхватив Мишу под руки, они устремились в лес. Этот бросок сделан был словно во сне. Тяжело ли было Леве и Васе тащить ящик и друга, больно ли было Мише, долго ли они шли, — никто так и не запомнил.
Ребята сделали привал, когда скрылось солнце, В бору стало темно, прохладно. Чувство страха постепенно отпустило их. Мальчики сидели, полузакрыв глаза, обессиленные, молчаливые.
Взошла луна. Она медленно поплыла в одиноком ватном облачке, как парусник в бескрайнем темно-синем океане. Давила, угнетала тишина. Шли томительные часы, никто не сомкнул глаз.
— Скорей бы солнце, — прошептал Лева.
Вася тихонько вздохнул. Если бы солнце! С какой радостью они снова двинулись бы в путь, ушли подальше от этих мест, от страшного дяди Феди…
Лицом к лицу
Утром Вася смастерил из березовых палок костыли. Боль в ноге за ночь у Миши приутихла, но идти без костылей он не мог. Двигались медленно, подравниваясь
Ребята заметно ослабли, сказывалось отсутствие пищи, постоянные лишения и нервное напряжение. Если раньше они несли на плечах поклажу легко, то теперь Вася то и дело останавливался, чтобы поправить ремни рюкзака, в котором лежал партизанский ящик. Побеспокоиться о пище не было времени. Они почти не разговаривали: боялись привлечь к себе внимание. Любой треск, легкий шум, поднятый птицей или зверьком, неосторожный шаг — все заставляло их вздрагивать.
Ручей, по которому шли путешественники, петлял между деревьями, уводил ребят все дальше и дальше в бор. Вот он круто повернул влево, чтобы обежать попавшуюся на пути гривку, затем заструился по неширокой лощине. Здесь встретился с другим ручейком. Встретившись — обрадовались: вместе-то бежать веселее!
— Ручей обязательно в реку вольется! — произнес Вася. — До нее теперь, видно, недалеко.
У Миши снова разболелась нога. Но и его, и спутников подбадривала мысль, что скоро они будут у реки, а через несколько часов — дома.
— Ну, кажется, мы удачно выпутались, капитан, — произнес Лева. — Сейчас нам сам черт не брат. Вася кивнул головой.
— Далеко ушли.
— И главное — партизанскую тайну несем. Смелый ты, Василь…
— Брось, — ответил Вася, но чувствовалось: похвала друга ему приятна.
— Наверное в ящике что-то важное лежит, если дядя Федя хотел его спрятать, а потом ножом пырнул лесничего…
И снова лица ребят потускнели. Чем кончилась борьба? Жив ли лесничий?
Миша не принимал участие в разговоре. Он всю волю, все внимание направил на то, чтобы не застонать и не отстать от друзей. Однако в конце концов не выдержал.
— Давайте немного отдохнем…
Вася отыскал укромный уголок между густо растущими деревьями, снял рюкзак и расправил плечи. Миша лег.
— Сходим, Лев, может, ягод где найдем. Есть хочется.
Лева и Вася перебрались через ручей и пошли по небольшой полянке. Но не прошли и десяти шагов, остановились: за деревьями мелькнула чья-то тень, послышался хруст веток. У Левы сразу стало горячо во рту, кровь забарабанила в висках.
— Бежим!
Ребята попятились. На полянку выскочил дядя Федя. Он торопливо оглянулся, увидел ребят. Его настороженное, злое лицо словно окаменело, потом медленно расплылось в широкую улыбку.
— Кого я вижу! — радостно воскликнул он и, сильно хромая, заспешил к ребятам. — Вот так встреча! — Он горячо обнял онемевших от страха Леву и Васю.
— Не ожидали? Ха-ха-ха! Испугались? Думали, разбойник?
Ребята не только не могли ответить — не в силах были шевельнуться. Они смотрели на покрытое ссадинами лицо дяди Феди, на разбитые губы.
Дядя Федя на секунду умолк, внимательно глянул на серые лица мальчиков.
— О, да вы действительно испугались. Успокойтесь, сейчас сядем в моторку и — домой. Ах, пострелята! Вы знаете, что родители ваши уж и искать вас перестали. Решили, что утонули. А я вот молчком отправился на поиски, — дядя Федя лукаво подмигнул. — Мне-то ваша тайна была немножко известна.