Тайна для Аниики
Шрифт:
— Ну, так и вы сгорите, — не осталась я в долгу, — потому давайте действовать вместе!
На обдумывание Осоту хватило нескольких секунд, и он бросил:
— Повторяй за мной!
На раздумья времени не было, потому доверилась своему врагу и осознала, в чем скрыта его сила! В чувствах! Все, как и говорила мне Эрия! Темные, неподвластные разуму, невероятно яркие чувства и эмоции делали Осота практически непобедимым. Я решила не отставать, кинула взгляд на Люта, и волна гнева накрыла мой разум. Никому не позволено бить мужа ведьмы!
Из захвата безликого создания я вырвалась в мгновение ока, почти без труда, а вот
Азарт, предвкушение скорого триумфа уже бурлило в моей крови, грозило выйти из-под контроля, позволяя мне увлечься битвой. Хорошо быть сильной, но еще лучше быть непобедимой, а я теперь могу все! Этот в золотом — кем бы он ни был — разве он соперник ведьме? Не смешите! Ярость окутала разум, сверкнула на острие негасимым светом, и я сделала замах, а после еще один. Удивительное дело — сражаться мне понравилось, особенно, когда полностью ощутила свою силу! Чувства Осота вели меня, подсказывали, что делать, я ощущала каждое его движение — ритуал был проведен недаром! Действительно отец и его дочь — такая же могущественная, неуправляемая, злая. Какие-то голоса стремились пробиться ко мне сквозь пелену, пленившую разум, сейчас я слышала только один — тот, что приказывал убивать!
Шаг, поворот, снова иду, делаю замах — это как танец — все движения четкие и уверенные, и, кажется, я слышу музыку. Гремят барабаны, поют трубы, звенят литавры — вперед, не отступай! Либо ты, либо тебя, потому бей! Безликие бросаются на помощь своему господину, но я не отступаю, да и отец велит поторопиться. Все, точно сон, я, будто не я, а кто-то другой — более смелый, уверенный, темный! Изменчивый! Ни один из них больше не станет насмехаться надо мной! Я улыбаюсь, довольная выбором, прогоняя прочь все, что меня останавливает! Но не могу избавиться от второго голоса в голове, который зовет меня все настойчивее и настойчивее, то называя любимой, то обещая суровое наказание.
— Не мешай! — кричу я. — Теперь никто не сможет обидеть меня и…
— Кого? — подсказывает голос, заглушая музыку битвы, и звоном сотен колокольчиков пробивается трель, золотистый свет прогоняет пелену, и я опускаю меч, чтобы увидеть дело рук своих.
Изменчивый, вернее жалкое подобие тех, что жили когда-то на Вейтерре, лежит на земле, выставив руки в защитном жесте. Несчастное исковерканное злой судьбой существо — худое, бледное, изможденное. Я отступаю, слыша жестокие слова Осота:
— Слабачка! Ведьма одним словом! — он, не мешкая, без всякой жалости, заносит меч, и голова существа скатывается с тонкой шеи.
Еще мгновение и с ужасом вижу, что Осот идет ко мне, делая очередной замах, вот только мне защититься нечем, я уже отпустила темную силу — не для меня она! Вся жизнь мелькает перед глазами, и я уже представляю, как клинок входит в мое тело, пронзая сердце, и грезится перевозчик, стоящий на палубе призрачного корабля. Вот только и я, и он ошиблись — клинок пронзил иное тело, того, кто встал передо мной в последний момент.
Я с горестным всхлипом подхватываю, оседающего на землю Олеаса Громова. Рядом возникает Дюран, качает головой, глядя на брата, и тот начинает пятиться, а после бежит, надеясь избежать
— Не жалейте, ведунья, он теперь свободен!
А за спиной слышится крик Райта:
— Ату его, Всполох!
Слезы катятся по щекам, оставляя дорожки, которые я не пытаюсь стереть, и Дюран присаживается рядом, перекладывает к себе на колени голову Олеаса. А меня вдруг подхватывают, будто ураганом, сильные руки, переворачивают, и тяжелая ладонь, совсем неласково бьет меня чуть пониже спины. И с изумлением я узнаю, что звал меня все это время голос супруга, который сейчас отнюдь не слова любви шепчет!
— Еще раз поддашься демонице, осмелишься не услышать меня, и я возьму розги, вот клянусь, что возьму! — только ведьма почему-то не клянет мага, не вопит во все горло, а улыбается сквозь слезы.
Глава 18
О роковом исходе
Не трудно попасть на тот свет. Трудно вернуться.
(Пираты Карибского моря: На краю света. Капитан Барбосса)
Дюран, не привыкший к женским слезам, мужскому красноречивому молчанию, объятиям, поцелуям и прочим проявлениям человеческих чувств, строго распорядился нам исчезнуть. А так как единственным местом, где можно было скрыться от высших, которые должны были появиться на месте с минуты на минуту, оставалась лишь гробница, то мы всей изрядно потрепанной толпой рванули внутрь.
Первыми вошли Лют и Райт, мы с Зираной и Лами оказались в середине, а замыкал отряд Ацур. Вошли и поняли, что оказались в царстве невиданной роскоши, непривычной, немного пугающей, холодной. Потолок напоминал гигантские соты, раскрашенные в темные, мрачные тона. Фрески на стенах не радовали глаз разнообразием сюжетных линий — война, убийства, кровь. Все сверкает, переливается в свете зеленого огня, жжет глаза, заставляет их слезиться. Лами поежилась, запахивая плащ на груди плотнее; Зирана глубоко вдохнула, на миг прикрывая веки; я бросила взор на пол, где в немыслимых сочетаниях сливались драгоценные камни.
— Интересно, откуда все это? — хриплый голос Райта нарушил установившуюся тишину.
— Думаешь, они это покупали? — иронично осведомился Грэйн, шагая в следующий зал, и я, чтобы не оставлять супруга одного, поспешила за ним.
Здесь располагалась сокровищница, в центре которой возвышался гроб, по виду сотворенный из хрусталя. Мы с Лютом переглянулись, догадываясь, кого увидим внутри. Любопытство одержало верх над иными чувствами, и мы, взявшись за руки, подошли ближе.
— Так вот ты какой — последний правитель Ва'лдрада! — тихо промолвил Грэйн, и я восхищенно кивнула, вполне понимая, почему четырех стихийница влюбилась в Да'Орона.
Прошедшие века ничуть не изменили облик этого изменчивого. Смуглая кожа чуть поблескивает на широкой груди, явно умащенной маслами. Темные волосы распущены, и моя рука так и потянулась прикоснуться к ним, чтобы проверить: а так ли шелковисты эти пряди, какими кажутся? Черты лица резкие, но невообразимо прекрасные, словно над ними поработал гениальный скульптор. Все вместе они сообщают о непримиримом, неуступчивом характере своего владельца, но ведь именно такие мужчины и привлекают женщин. За спиной вздохнула Лами, как будто молчаливо согласилась со мной.