Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
— У меня все хорошо, сэр, — солгал доктор Степпл. Выглядел он при этом опустошенным и несчастным.
Доктор Доу решил сменить тему:
— Я тут думал насчет мистера Мермира. О том, как сделать так, чтобы его рыбья чешуя вновь стала обычной кожей…
— Я больше не занимаюсь хрониками, сэр, — резко ответил Степпл. — Вы позвали меня по какому-то делу?
Это прозвучало грубо, и молодой доктор тяжело вздохнул:
— Прошу прощения. Я не хотел быть невежливым, но у меня не очень много времени: доктор Скруллинг рассчитывает, что я куплю для него и для миссис Скруллинг билеты на «Эксклюзион».
Доктор Доу поморщился.
— Неужели этот крысоподобный мерзень все-таки проковырял своими когтями обувь?
На миг на губах Степпла появилась тень улыбки.
— Нет, господин главный врач просто стоптал каблуки.
— И как ему это удалось, учитывая, что он почти не вылезает из кресла в своем кабинете?
Мимо прошли два господина в цилиндрах, пальто с пелеринами и при джентльменских фонарях, что выдавало в них жителей Набережных, где туманы и пылевые бури с моря — частое явление. Господа бурно жаловались на то, что вылет «Воблиша» отменили и теперь им придется искать в этой помойной яме, как они ласково именовали Тремпл-Толл, станцию кэбов.
Когда они со своим ворчанием скрылись в тумане, доктор Доу сказал:
— Но вы правы, Степпл: я позвал вас по делу.
— Я внимательно вас слушаю.
Доктор Доу поглядел на него. Степпл не выдержал и отвел глаза в сторону, будто бы заинтересовавшись пухлым господином, который с удобством устроился на скамейке напротив.
Человек на скамейке напротив, видимо, не считал, что сейчас не лучшая погода для праздного времяпрепровождения в парке и, закинув ногу на ногу, примостился у тумбы аудио-вестника. Засунув в щель монетку, он настроил рожок на гнутой трубе, поднеся его к уху. Внутри машины со звоном запустились механизмы. Цилиндр с записью свежего номера «Сплетни» завращался, игла опустилась на него. Тумба голосом прокуренного диктора стала зачитывать передовицу прямо в ухо слушателю.
Доктор Доу поморщился — он не любил, когда новости зачитывают, полагая, что таким образом редактор не просто вкладывает их в уши общественности, а словно вбивает их ей, этой общественности, в голову. К тому же он был убежденным газетным читателем и считал газетных слушателей людьми с ограниченным чувством вкуса. Это уже совсем сплетни какие-то, а не новости! Так он думал и совершенно не понимал, как можно получать удовольствие от подобного.
Попытавшись абстрагироваться от хмыкающего толстяка («Вот как, значит?», «Неужели?» и «Занятно…»), он вновь поглядел на доктора Степпла.
— Дело, которое меня к вам привело, связано с болезнью.
Молодой доктор наделил его удивленным взглядом, и Натаниэль Доу продолжил:
— Ко мне обратилась некая молодая особа. Жильцы в ее доме начали болеть. На первый взгляд недомогание, о котором идет речь, выглядело, как обычная инфлюэнца, но на поверку оказалось, что это не так, и болезнь лишь прикидывается инфлюэнцей. Я попытался разобраться, но столкнулся с определенными трудностями, когда отправился по адресу, указанному упомянутой обеспокоенной особой. Жильцы отказываются со мной говорить и заявляют, что у них есть свой врач, который их посещает. Они сказали, что
При этих словах молодой доктор вздрогнул. Доктор Доу кивнул.
— Я так вижу, вы понимаете, о каком доме идет речь.
— Флоретт, двенадцать, — сказал Степпл. — Дом у канала. Впервые я побывал там, если мне не изменяет память, через пару дней после туманного шквала, около трех недель назад. В больницу поступила просьба прислать доктора, но прочие мои коллеги… вы знаете…
— Посчитали, что они выше того, чтобы самолично прийти к больным беднякам, живущим в какой-то… — доктор Доу вспомнил, как Джаспер назвал дом № 12, — дыре, и отправили вас. Знаете, как я называю подобный подход, Степпл?
— Я догадываюсь, сэр.
— Я называю его мерзостью.
Доктор Степпл вздохнул и покачал головой.
— Я лечу у жильцов с Флоретт ушибы, переломы, различные незначительные легкие недомогания, — сказал он. — Иногда они вызывают меня из-за сыпи или инфлюэнцы…
— Но сейчас это никакая не инфлюэнца.
— Вы говорили.
— Значит, они не вызвали вас на этот раз?
— Боюсь, что нет. Но почему вы считаете, что это не инфлюэнца?
Доктор Доу прищурился.
— Симптом. Был некий симптом, который выбивается из общей картины.
— Что же это?
— Зеленые слезы.
Доктор Степпл поглядел на него с удивлением.
— Именно, — кивнул доктор Доу, довольный произведенной реакцией. — Но это еще не все. Как я уже говорил, прибыв на улицу Флоретт, я не смог осмотреть больных, но зато я кое-что обнаружил.
Он достал из кармана крошечную склянку и вручил ее собеседнику. Тот поднес флакон к глазам. Внутри была обычная пыль, в которой перекатывались несколько чуть светящихся багряных искорок.
— Догадываетесь, что это? — спросил доктор Доу.
— Пыльца, полагаю.
— Вы правы. И знаете, откуда она?
— Полагаю, это пыльца Мисс Руби.
Доктор Доу кивнул.
— Я не мог не заметить этот странный цветок в холле. Еще я обратил внимание, что стеклянный футляр, под которым он растет, в одном месте треснул. Думаю, именно так пыльца выбралась и разлетелась по всему дому.
— Вы думаете, что это аллергия? На пыльцу Мисс Руби?
— Я так думал. — Доктор Доу вытянул руку, и доктор Степпл отдал ему склянку. — Вернувшись домой, я провел небольшое исследование. Я провел анализ при помощи метода Хаймиша. Результат отрицательный. Пыльца не содержит ни одного известного аллергена. Она совершенно безвредна.
Доктор Степпл задумчиво нахмурил брови.
— Тогда, что же это? Если не аллергия и не инфлюэнца.
— Я не знаю ни одной болезни, которая вызывает зеленые слезы, — сказал доктор Доу. — Разумеется, меня это заинтересовало…
Доктор Степпл дернулся, словно его ужалили, и невесело рассмеялся.
— Только не это! Только не снова!
— Я полагаю, что это…
— Тварь-болезнь, — закончил Степпл. — Ну разумеется, вы сразу же решили, что это одна из этих ваших тварей! Я помню! Помню, доктор Доу, что вы сразу же забывали обо всем на свете, когда сталкивались с чем-то, что не могли сразу же определить. Любой едва выбивающийся симптом тут же вызывал у вас предположение, что больного захватила очередная тварь.