Тайна Дома трех вязов

Мюссо Валентен

Доктор перенес тело, чтобы позже тщательно осмотреть его без помех. Пока он лишь подтвердил причину смерти и то, что выстрел мог быть произведен только с близкого расстояния.

– Если стрелял погибший, на его руке и рукаве обязательно обнаружатся следы пороха. Если следов не найдется, то верной окажется гипотеза комиссара.

Пока двое полицейских осматривали дом, Форестье и лейтенант тщательно обыскали кабинет. Хотя разбросанные предметы и книги несколько замедлили поиски, одно стало ясно: здесь не только не было места, чтобы

спрятаться, но и никаких тайных дверей и проходов. Однако за большим портретом отца Монталабера они обнаружили встроенный в стену сейф.

– Ну и ну! – воскликнул Гийомен. – Как вы думаете, убийца пытался его открыть?

– Нет. У него не было бы времени, и мне кажется, что он не знал о сейфе.

– Что в нем хранится, по вашему мнению? Деньги? Драгоценности?

– Несколько лет назад у графа украли весьма ценные бриллианты… Готов поспорить, что там документы.

Гийомен задумчиво посмотрел на сейф.

– К сожалению, без особого разрешения мы пока не можем к нему прикоснуться. В любом случае, ключ к загадке мы найдем не за этой дверью.

Они вернули портрет на место, и Гийомен подошел к окнам.

– Значит, вам пришлось разбить окно, чтобы попасть внутрь?

– Мы не могли поступить иначе.

– А что скажете о шторах? Они были задернуты?

– Да.

– Значит, можно предположить, что кто-то мог спрятаться за одной из них и застать графа врасплох?

– Эта мысль приходила мне в голову. Однако дело в том, что, когда граф ушел в кабинет, мы были все вместе в гостиной, и поскольку я исключаю любое вторжение извне…

– При таких условиях, сами видите, это преступление просто необъяснимо! Как же мы найдем преступника, если никто не мог совершить это преступление?

– Мы должны принять этот вызов, лейтенант.

Осмотрев комнату в тысячный раз, Гийомен остановился у шкафа с граммофоном и обратил внимание на пластинку на 78 оборотов в минуту.

– «Иоганн Себастьян Бах. Концерт № 1 ре-минор», – прочитал он на этикетке. – Вы говорили, что граф поставил эту пластинку незадолго до того, как его убили…

– Да, и должен добавить, что нахожу это довольно странным.

– Почему?

– Понимаете, закрываясь в кабинете, чтобы ответить на телефонный звонок, человек обычно хочет сосредоточиться. Монталабер был меломаном, но, полагаю, ему нравилось слушать музыку в тишине.

– Возможно, он…

– Что?

– Быть может, он включил музыку, чтобы заглушить разговор?

На лице лейтенанта появилось неуверенное выражение, как будто он испугался, что ляпнул глупость.

– Очень интересная гипотеза, – успокоил его Форестье. – Монталабер недавно сказал мне, что даже стены этого дома имеют уши… Да, именно так он и выразился.

– Как вы считаете, могли его подслушивать слуги?

– Если это так, то нам не придется долго выбирать подозреваемого. Ни горничная, ни кухарка не могли подойти к кабинету. Остается Анри, дворецкий…

– Нам все равно

придется его допросить. Я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали мне о разговоре, который состоялся у вас с жертвой сегодня днем.

– Конечно.

Форестье дословно пересказал свой разговор с графом и объяснил причины своего присутствия в «Трех вязах». Письма с угрозами, беспокойство хозяина, расследование, которое он должен был начать на следующий день, чтобы разоблачить анонима…

– Монталабер уверял меня, что гости не имеют никакого отношения к этим письмам, но, признаться, мне было трудно ему поверить.

– То есть вы полагаете, что отправитель сейчас в гостиной? Странно, не правда ли? Аноним по природе своей желает оставаться неизвестным.

– Вероятно, он или она не смогли отказаться от приглашения. Думаю, граф подозревал одного из гостей и намеревался уличить его в эти выходные.

– И этот неизвестный убил Монталабера прежде, чем тот его раскрыл… Вполне логично.

Через несколько минут в кабинет вернулись полицейские, которые осматривали дом.

– Как успехи? – спросил лейтенант, поведя подбородком.

– Мы провели первичный обыск. Дом очень большой; возможно, мы пропустили какие-нибудь закоулки, но ничего необычного не заметили.

– А спальни гостей?

– Там тоже ничего особенного.

Доктор, стоявший рядом с телом, начал терять терпение.

– Господа, – сказал он, – в данный момент я больше ничего не могу сделать. Поскольку ведется расследование, я не могу ни сделать вывод о том, что это было самоубийство, ни подписать разрешение на захоронение. Тело необходимо увезти на вскрытие.

– Естественно, – ответил Гийомен, глядя на белую простыню, накрывавшую жертву. – Комиссар, буду совершенно откровенен. Убийства здесь случаются редко, и я не привык проводить подобные расследования. Учитывая ваш послужной список, я бы очень хотел, чтобы вы помогали мне до прибытия ваших коллег из криминальной полиции. Возможно, это не совсем по правилам, но…

– Уверяю вас, лейтенант, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.

– Благодарю. Что вы предлагаете делать дальше?

Лицо комиссара озарила улыбка.

– Гости утверждают, что у каждого из них есть неопровержимое алиби. Необходимо без промедления серьезно допросить их… по одному, разумеется. Уверен, они будут гораздо разговорчивее, чем раньше.

Глава 10

Обман

Доктор Вотрен еще не оправился от удара. Он сидел в кресле в библиотеке – той самой, по которой бродил Форестье, когда прозвучал выстрел, и которая должна была послужить импровизированной комнатой для допросов, – и явно волновался. К сожалению, комиссар знал, что судить о виновности человека по внешним признакам нельзя: некоторые преступники держатся совершенно хладнокровно, а порядочные люди теряются, словно заранее признавая вину.