Тайна Дома трех вязов
Шрифт:
Вотрена провели в большую гостиную как раз в тот момент, когда подали чай. Похолодало, в камине развели огонь. Комната была обставлена роскошно, хотя и неоднородно. Форестье и Гранже сидели на большом, обитом бархатом диване, а Монталабер восседал в изысканном резном кресле.
– Я много слышал о вас, комиссар. Ваши подвиги не остались незамеченными.
У Вотрена был бодрый, веселый голос, который не вязался с его телосложением.
– Однако сам я предпочитаю держаться в тени.
– Об этом ужасном Ландрю сказано немало, но меня всегда поражал другой убийца…
–
– Тот, кого вы арестовали на Ривьере, все называли его Огром.
– Альбен Жансар, – уточнил Форестье. – Нельзя сказать, что я его арестовал: он покончил с собой во время допроса.
– Как бы то ни было, он попал к вам в руки… Как врач, я с удовольствием его осмотрел бы. Вот уже более века врачи и психиатры бьются над вопросом о происхождении зла, которое проявляется в человеке: врожденное ли оно, обусловлено ли биологически, или же проистекает из психологической и социальной среды воспитания?
Генерал, который немного задремал, внезапно вышел из оцепенения:
– Мы уже обсуждали этот вопрос… Я утверждаю, что человек совершенно свободен в определении своей судьбы.
– Я же являюсь последователем Чезаре Ломброзо. Он утверждает, что преступников можно отличить и распознать по их физиологическим и анатомическим характеристикам: черепу, зубам, длине конечностей и так далее.
Монталабер, чуть поерзав в кресле, рассмеялся.
– Ну же, Вотрен, неужели вы действительно верите в такую чушь?
Резкое замечание явно оскорбило доктора.
– Вы совершенно правы. При правильном подходе эти законы позволяют полиции выявлять преступников и тем самым предотвращать преступления.
Монталабер рассмеялся еще громче.
Снаружи громко взвизгнули шины. Форестье подошел к окну. Перед домом остановился великолепный бутылочно-зеленый автомобиль марки «Делайе». Из него вышла высокая женщина в широкополой шляпе.
– Приехала мадам Лафарг, – объявил Анри, входя в гостиную.
– Прекрасно! Мы уже начали скучать в чисто мужской компании.
– Говорите за себя, Ив! – воскликнул генерал.
Четвертая гостья, белокурая, утонченная, привлекающая взгляды, произвела на собравшихся большое впечатление.
Катрин Лафарг поздоровалась с хозяином, который встал, чтобы поприветствовать ее и представить. С генералом она была вежлива, а к доктору отнеслась с заметной холодностью.
– А вот и знаменитый комиссар Форестье из криминальной полиции…
– Бывший комиссар, – поправил тот.
Гостья взглянула на него со смесью любопытства и снисходительности. Что-то в ее глазах заинтриговало Форестье, но он не мог бы сказать, что именно.
– Знаменитый? А я, кажется, никогда о вас не слышала…
Голос у нее был плутоватый, но не лишенный шарма.
– Двадцать лет назад комиссар арестовал Ландрю, – сказал генерал.
– Я сделал это не один. Работала целая команда.
– Ландрю, – с отвращением произнесла она. – Ужасный тип! Наверное, в те дни я была еще подростком… Сколько женщин он убил?
– Дюжину или около того.
Монталабер поспешил вернуться в свое кресло.
– Не хотите ли чашечку
– Мы не в Англии! Я предпочла бы виски с содовой, если у вас есть…
Вместо того чтобы сесть, молодая женщина подошла к огню.
– Б-р-р… К вечеру и в самом деле похолодало. Надеюсь, комнаты хорошо отапливаются.
– Не беспокойтесь, так и есть, – ответил граф. – До вашего появления, дорогая Катрин, мы обсуждали нечто исключительно интересное.
– Что же?
– Мы говорили о зле… и преступлениях.
– О преступлениях? Неужели нельзя придумать ничего более захватывающего? Я думала, мы проведем выходные весело…
– Доктор утверждает, что некоторые мужчины запрограммированы на убийство.
– Вы несколько искажаете мои слова, дорогой граф.
– Какая странная теория! – рассмеялась мадам Лафарг.
– Друзья мои, – объявил Монталабер, – я предлагаю провести небольшой эксперимент. Или, скорее, устроить небольшую игру…
Он положил руки на подлокотники кресла и помедлил несколько секунд, чтобы поберечь силы.
– Кто из нас стал бы лучшим преступником? У кого меньше всего шансов быть пойманным полицией?
– Такими вещами шутить не стоит, – сказал Вотрен, покачав головой.
– Не портите настроение, доктор. Мадам Лафарг хотела повеселиться…
– Это правда, – произнесла молодая женщина, чуть скривив губы. – Однако я не ожидала, что вы затеете такую игру.
Гранже кашлянул, чтобы привлечь внимание.
– Я готов попробовать… Не сомневаюсь, что выиграет комиссар. У него большой опыт общения с преступниками, он знает все современные методы, к которым прибегают полицейские для поимки убийц: анализ отпечатков пальцев, баллистика, токсикология… Он знает, как обойти все подводные камни, и не сознается даже под пытками.
– В этом что-то есть, – признал граф. – Теперь ваша очередь, комиссар, ведь выбрали вас…
Форестье не тянуло играть, но таким, казалось бы, безобидным способом можно было узнать кое-что о характере каждого гостя.
– Я бы выбрал месье Вотрена.
Розовощекий человечек чуть не подавился чаем.
– Вы, наверное, шутите!
– Вовсе нет. Вы доктор, а значит, многое знаете о лекарствах и ядах. Вы в состоянии выбрать такое средство, которое невозможно обнаружить, или устроить передозировку, убедив всех, что это произошло случайно и по вине пациента… С моей точки зрения, лучший способ не попасться – сделать так, чтобы убийство выглядело как несчастный случай. Вступив с жертвой в непосредственный контакт, вы рискуете оставить следы. Это и есть принцип обмена, на который обратил внимание профессор Локар [2] .
2
Эдмон Локар (1877–1966) – пионер судебной медицины; сформулировал основной принцип судебной медицины: «Каждый контакт оставляет след», получивший известность как «локаровский принцип обмена».