Тайна дразнит разум
Шрифт:
Экспериментатор вынул из кармана свечу, зажег ее и лег на три стула. Поза знаменитой старорусской гадалки была знакома многим рушанам. Сосед по стулу спросил Алешу:
— Неужто и наша таким манером?
Алеша поддакнул. А тем временем Вадим открыл глаза и без тени юмора обратился к ясновидящей:
— Кто я такой?
— Твоя фамилия Орлов, — начала «гадалка» бабьим голоском…
И по мере точных ответов «ворожеи» белокурый медиум все выше и выше поднимал голову. Его удивление было настолько искренним, что публика одобрительно
Но раздался и такой голос:
— Подставной, дуй со сцены!
Алеша не видел, кто это крикнул, но твердо решил после сеанса последовать за братом и сестрой.
Предчувствие не обмануло. На тихой улочке двое «хулиганов» настигли Орловых и накинулись на Вадима:
— Ты, шут, сколько получил за…
Двуногий жердина захлебнулся: с неженской силой ему по зубам отвесила Груня.
Второй, кривоплечий, замахнулся железной тростью, но Леша не дремал: подскочил, ухватил его за руку. Раздался хруст. Железка брякнула о землю.
Не ожидавшие отпора налетчики пустились наутек. Вадим узнал старорусского вратаря и протянул ему руку:
— Спасибо, Смыслов!
Леша приветливо кивнул им:
— Проводить?
Брат утвердительно кивнул головой, но сестра подняла железную трость и отказалась от Лешиных услуг:
— Мы теперь с оружием. Шагай домой, пока совсем не стемнело. — Она посмотрела в сторону убежавших: — Пашкины друзья. Вадим сказал Соленому, что он украл муку. Вот Пашка и подстроил…
Груня взяла брата под ручку и через плечо попрощалась с Алешей, но и шага не сделала, как, видимо, вспомнила про ершовское письмо.
— Ты где работаешь в парке? — спросила она каталя и, немного подумав, сказала: — Я сама занесу…
На всякий случай Леша, прижимаясь к забору, проводил Орловых до шуровской дачи. Он слышал, как мадам Шур открыла двери квартирантам. Сегодня на сеансе гипноза она сидела рядом с младшим Роговым. Карп перестал играть в футбол: ударился в коммерцию.
В проходной курорта Лешу поджидал Сеня. Он отвел приятеля к одинокому кусту жасмина:
— Дала письмо-записку?
— Завтра… днем…
— Точнее!
— Не знаю, сама принесет, — заверил Алеша, а в сознании мелькнуло: «Не показать ли ученому-криминалисту? Ведь Груня ждет графологического анализа…»
Работали под горячим, ослепительным солнцем. Сегодня почему-то Леше не шло на ум задание по логике. Все его мысли сводились к одной: скорей бы пришла Груня.
Нижнее озерцо походило на раму со множеством деревянных переплетов, между которыми под тяжестью минеральной воды созревала лечебная грязь. Сезонники, без рубах, в засученных штанах, нагрузили тачки минеральной грязью и задымили махоркой.
Стоя на дощатом настиле квадратного отсека, Леша энергично орудовал длинным черпаком. Он трудился за двоих: небольшой загон позволит ему спокойно побеседовать с Груней. Лишь бы Оношко не помешал. Профессор,
С берега раздался условный свист. Сеня не побоялся испачкать белый костюм и лосевые сандалии. Переодетый чекист подошел к приятелю и, приветствуя, лукаво спросил:
— Был тут пузан-нарзан твой?
— Осторожней, не замарайся! — Леша вскинул черпак, полный грязи. — А что?
— Не вздумай дать ему письмо на экспертизу…
— А что?! Криминалист! Ученый! Поможет….
— Цыть, дура! Он уже разок помог: закрыл одно дело. — Сеня шагнул ближе к приятелю: — Снесешь на «голубятню». Чуешь?
Селезнев был всего на один год старше Смыслова, но всегда и во всем верховодил. Однако придет время, когда Леша даст ему отбой. Каталь осторожно опрокинул черпак в широкобортную тачку:
— Сеня, а дневник добыл?
— Все на мази: мы с Ниной идем по грибы! — Сеня ракеткой изобразил лопату: — А ты, дружок-приятель, что-нибудь откопал?
Каталь удивился. Он не рассказывал чекисту про случай в монастыре. Выходит, Воркун работает не только в угро.
— Ты от Ивана Матвеевича узнал?
— Впредь, Леха, меня не обходи — докладывай…
— Да пустое дело! Кто-то начал рыть, а там слой битого кирпича: попыхтел и отвалился…
— Куда? В какое место? Нашел-разыскал?
— Нет.
— Плохо искал, друг-приятель. Рыли-то ночью.
— Думаешь, Ерш Анархист?
— Не только Ерш. По всей Руси слух идет об изъятии ризниц. Церковники не дремлют. Понимать надо, Смыслов!
Чекист увидел на аллее девушку с черной косой и поспешил на берег.
Леша почувствовал во всем теле беглый озноб. Он почему-то вспомнил Груню возле колодца с ведром. Ему нужно идти, двигаться, иначе выдаст свое волнение…
— Здравствуй, Грушенька! — встретил он ее на берегу, сопровождаемый завистливыми взглядами товарищей по работе.
Груня ответила легким кивком головы. Она протянула ему бумажный треугольничек без адреса и вопросительно заглянула Леше в синие глаза:
— Когда вернешь?
— Завтра, — твердо заверил он и указал в сторону спортивного городка: — Приходи на футбол. Игра с новгородцами!
— Вадим говорит, ты знатный игрок, — проговорила она в раздумье и, не прощаясь, повернула назад.
Он долго смотрел ей вслед, думая: «Если придет — судьба».
Пишу тебе с другого берега, но никакая волна не разлучит нас. Мы связаны морским узлом. Лишь дай сигнал — я мигом примчусь за тобой. На горизонте нашем житуха что надо!
Говорят, что художник Сварог похвалил твой портрет. Возьми его на память. Ты мне нужна живая.
Решай, зазноба! Жду весточки!