Тайна дважды убитой

Грошев Григорий

— Мерзавец! — прокричал Галунов. — И это ты отдал приказ палить по моему борту? Такую птичку загубил!

— Произошла ошибка, — согласился антимаг своим бесстрастным голосом. — Однако же, у источника её стоит оплошность графа Галунова. Вам строжайшим образом говорилось об обязанности представлять полётное задание.

— Милостивые господа, — произнёс Фёдор. — Быть может, вы выясните свои отношения после? Неужто Её Величество будет ждать, покуда мы тут будем препираться?

Граф покраснел. Антимаг же, напротив, нашёл этот вопрос забавным. Фёдор рассмотрел

этого полусумасшедшего мужчину. Синий пиджак с рукавами, что расширяются книзу. На пальцах — не меньше двух десятков перстней и колец. Когда Григорий совершал пассы руками, на них болталось несколько браслетов. Как он не сгибался под тяжестью сей бижутерии?

— Я ощутил мощный источник, — сказал Бесстужев. — А посему посчитал, что маги отправили на погибель Её Величества хитроумное устройство. Или захватили борт.

Генрих некоторое время сдерживал себя, но вдруг рассмеялся. Начал хохотать и граф, а за ним — следователь Иванов. Даже невероятно серьёзный Поцелуев улыбнулся.

— Сударь, вы или больны, или бредите, — резюмировал за всех Фёдор. — На всяком лётном устройстве установлена рация. И при возникновении подозрений принято направлять сообщение о чужих и своих, а не разрывной патрон. Лишь чудом стрелок не попал в кабину.

— У вас свои методы, у нас — свои, — отрезал Григорий. — Я не вправе рисковать жизнью Её Величества. Особенно после того, как мне явилось видение о приближении мага. Всякие претензии отнесите на счёт вашего дорогого друга, графа Галунова. А сейчас… Я чувствую… Чувствую.

Придворный антимаг нахмурился. Он обошёл собравшихся и остановился возле следователя. Принюхался. Заглянул в его глаза.

— Это мои духи, — улыбнулся Иванов. — Стойкий букет, сударь. Даже после парашютного полёта не выветрились.

— Нет… Что-то другое, — нахмурился Григорий. — Скажите, сударь, вы когда-нибудь чувствовали в себе паранормальные способности?

— Разве что к сыску, — иронизировал следователь.

— Хм, ладно… — произнёс маг.

Фёдор был разозлён как происшествием в воздухе, так и столь подозрительным приёмом. Генрих же был обескуражен. Ни в какую магию он не верил, а потому поведение Бесстужева показалось ему в высшей степени подозрительным. Иванов просто физически чувствовал, что начальник хочет высказаться о порядках при дворе. Однако же, встреча с владелицей сего имения перечёркивала в его голове все неудобства.

Давайте начнём с новой главы, ибо Её Величество этого заслуживает.

Глава 20. Она заслужила

Удивительные способности проявились у Алисы ещё в десятилетнем возрасте. В тот роковой для мира день гувернантка закрыла белокурую девочку в бальном зале за провинность. Предполагалось, что госпожа Иванькова будет отрабатывать па, плие и другие движения.

В гордом одиночестве. Однако же, ей хотелось иного. Девочка обожала читать. А библиотека — вот она, рядом. Рукой подать. У папеньки было множество книг, в том числе и тех, что простым смертным запрещены.

Девочка посмотрела в замочную скважину. Представила,

как ключик проворачивает механизм. Прошептала первое, что в голову пришло — «откройся». И — о чудо — замок поддался! Она была настолько ошеломлена приключением, что тут же бросилась в библиотеку. И провела там весь день, до глубокой ночи, немало напугав гувернантку. Та искала непокорную девицу в парке, у пруда, на спортивной площадке.

— Вот ты где?! — вскричала она, обнаружив Алису за чтением Карамзина. — Полюбуйтесь на неё!

— Вы сами забыли закрыть, — ответила тогда девочка, невинно хлопая глазками. — Я тут с обеда сижу.

И гувернантка, наблюдая этот чистый взгляд, поверила. Прошли годы. Менялись города, платья, мужчины. Ей открывались совершенно новые грани колдовского дара. Фёдора то приходил, то исчезал из её жизни. Одно лишь оставалось неизменным: этот взгляд десятилетней девочки, которому невозможно не поверить.

— Как же я сильна… — шептала она. — До чего могущественна!

Успех с наказанием Кеши вскружил очаровательную головку милой ведьмочки. Купец поклялся вычеркнуть её имя из памяти. Ой ли? После сложнейшей операции Алиса отдыхала в банном комплексе Услада госпожи. Репутация у заведения была умеренная. Сюда приходили ради здоровья: физического и душевного.

Однако, откровенное непотребство предоставлялось сугубо по заказу. Никто не навязывал греховные удовольствия, но и не запрещал их. Сейчас она возлегала в большой купели. Пузырьки джакузи щекотали очаровательное тело бывшей балерины. Как невидимые языки, скользили по коже, порой попадая в самые укромные места.

Она улеглась таким образом, чтобы движение пузырьков приносило ей максимальное наслаждение. Представляла, что это не джакузи, а нетерпеливые пальцы Федора скользят по её коже. Раскрывают нежнейший бутон. Гладят, гладят, не в силах налюбоваться этим совершенством природы.

Губы — целуют, целуют именно там, где у девушки — точка высшего наслаждения. Целуют. Целуют. Желанной вершины она достичь не смогла. Потрогала соски: твердые, изящные. Художник-импрессионист продал бы душу, чтобы писать с этой натуры. Но где отыщешь художника прямо сейчас?

С трудом, насилу выбралась из купели, так сильно было её желание. От вожделения её качало, голова кружилась. Бутон горел огнем — и требовались чужие усилия, чтобы потушить эту страсть. Она провела вдоль по полоске своей интимной стрижки и застонала — таковым непереносимым было её желание.

— Полцарства за мужика… — прошептала она.

Бедный Кеша. Было ли ей жалко его? Скорее да, чем нет. Хороша ведьма Алиса! Пока неповоротливые следователи и судьи двигались, как улитки… Пока газетчики смаковали подробности смерти Ксении… Она обошла всех. Она совершила правосудие. Единолично! Сможет ли она жить, зная, что стало с Кешей? Разумеется, да. Будет ли жалеть об этом? Вопрос открытый. Сейчас стоит не он.

— Говорят, у вас тут делают прелестный русский массаж… — произнесла Ксения, обращаясь к банщику. Она повернулась вполоборота, чтобы он мог оценить совершенство её фигуры.