Тайна двух лагерей
Шрифт:
– А девушки, случайно, не похожи? – с сомнением спросил генерал.
– Нет, вот девушки совершенно не похожи друг на друга. Это был бы уже полный перебор, но убийца смог выяснить, что ситуация с девушками в обоих случаях похожа. В «Стране чудес» Рита Логинова никаких отношений с погибшим не имела. В какой-то момент они играли на публику, когда он подал ей тапочку и при девчонках, как говорится, прикололся и надел на ее ногу, как туфельку Золушке в сказке. Ну и какое-то время, пару дней буквально, они играли в принца и Золушку. А вот в «Росинке» погибший впоследствии рабочий и правда пытался оказывать знаки внимания Миле Фроловой. Она выглядит взрослее своих лет, яркая девушка. Но отношений
– Девушки между собой знакомы?
– В отличие от погибших рабочих, они знакомы, но не были подругами. Просто были членами одного волонтерского клуба, и не более. А заказчик убийства решил перестраховаться и велел подсунуть сначала одной девушке записку. А потом, когда выяснилось, что рабочий убит по ошибке, убили другого и повторили шаг с запиской такого же содержания. Это означает, что причина убийства лежит за пределами лагеря. И жертва могла знать о причинах и могла рассказать девушке. Опять же очень низкая квалификация киллера. Практически нулевая.
– Ну что же, логика у тебя безупречная, – покачал Орлов головой. – Но что это тебе дает, насколько ты приблизился к раскрытию?
– Есть зацепка, Петр, – Гуров вздохнул, вспомнив про бессонную ночь и про то, что сегодня опять рано лечь ему не придется. – Ты же знаешь, что одно преступление обычно дает «круги по воде», как в пруду. Только мы знаем, где и как их искать. Это же не «бытовуха», тут что-то серьезное, но убийство плохо подготовлено. И все из-за нехватки времени у заказчика. Я порылся в сводках за то время. Есть на что обратить внимание, не считая, конечно, убийств на бытовой почве, несчастных случаев и разборок между пьяными компаниями. У нас по Москве убивают кого-то или погибает кто-то каждый день. Но вот такие, как, например, Глеб Беспалов, бросаются в глаза, если изучать сводки.
– Кто это такой? Мне это имя незнакомо, – заинтересовался Орлов. – Ну-ка, подробнее.
– Я долго разбирался с ДТП, в котором погиб директор «Росинки» Тихомиров, – заговорил Гуров, откинувшись на спинку кресла и сплетя пальцы перед собой. – Но там, видимо, действительно несчастный случай, причем объяснимый во всех плоскостях. А здесь иное. Бизнесмен на хорошей и не очень старой иномарке, которой всего шесть лет, вдруг разбивается насмерть на МКАДе. Да, скорости там приличные, да, Беспалов водил машину в агрессивном стиле, и кто-то это хорошо знал. Он разбился насмерть, а экспертиза, которую проводила техническая инспекция города, дала заключение о неисправности тормозной системы. Там действительно перетерся тормозной шланг на правом переднем колесе.
– С какого перепугу он перетерся? – сразу же удивился Орлов. – Это на «Жигулях», на классике он мог перетереться, если ты поставил чужой шланг, более длинный или наоборот. Да и вообще низкого качества изделие.
– Вот, ты со мной уже соглашаешься, – улыбнулся Гуров. – Я организовал еще одну экспертизу, хотя это было и непросто, но сегодня мне дали заключение и показали пальцем на месте. Тормозную систему вывели из строя специально, Петр. Причем сделали это довольно изощренно. Надо порыться в криминалистической литературе. Думаю, мы найдем аналоги или, по крайней мере, то, откуда у этой методики ноги растут. Тормозной шланг протравили раствором кислоты на сгибе. Он не сразу прохудился, кислота медленно делала свое дело, как мне сказали, несколько часов. А потом резкое торможение, возрастает давление в системе, и почти рассыпавшаяся структура шланга лопается. Педаль тормоза проваливается в пол, и человек влетает со всей дури в первое же препятствие.
– Значит, предыдущей ночью кто-то протравил кислотой тормозной шланг этого человека. Зачем? Предупреждение или смертный приговор? Пусть Станислав
Станислав Крячко любил машины, любил дальние поездки и хорошую скорость. За машиной он следил, водителем был опытным, уверенным и в меру острожным. Езда доставляла ему удовольствие, и поэтому он норовил, если командировка на недалекое расстояние, отправляться туда на своей машине. И до Саратова, если верить навигатору, всего девятьсот километров. Организм у Крячко был крепкий, усыпить его ночной ездой невозможно. Поэтому он выехал с вечера, чтобы оказаться у ворот 33-й колонии на окраине Саратова в девять часов утра. Информацию о его предстоящем визите из секретариата главка отправили еще днем, и теперь Станислав наслаждался дорогой, одиночеством и музыкой на радио «Монте-Карло».
Дорога неслась навстречу в свете фар. Несколько раз приходилось сбавлять скорость и ползти еле-еле из-за ремонта дорог. Но и эти заминки не омрачали самочувствия, если к ним относиться правильно. Дороги сейчас делают по всем современным технологиям, и прослужат они без ремонта долго. Так что заминка сегодня станет полетом в будущее завтра. И жаль, что в нужном направлении нет платных участков, где можно вдавить педаль в пол и лететь под светом звезд. «А я романтик, – подумал о себе Крячко. – Я всегда был таким или дружба с Гуровым меня таким сделала? Нет, поэтому мы и подружились со Львом, потому что я романтик и он романтик. Он вообще меня перещеголял в этом вопросе, женившись на театральной актрисе. Хотя нет, не перещеголял. Я не смог бы жить всю жизнь с такой женщиной. Душа у меня другая!»
После Рязани машин на дороге стало заметно меньше, а под утро Крячко вообще подъезжал к городу практически по пустой трассе. Навигатор заставил его свернуть с асфальтированной улицы на бетонку между высокими деревьями, и совершенно неожиданно за одним из поворотов перед ним возник высокий бетонный забор с «егозой» поверху, с широкими воротами. А рядом приютилось небольшое двухэтажное здание администрации. Предъявив крупной женщине-контролеру свои документы, Крячко стал ждать, когда к нему выйдет представитель администрации. Входящие и выходящие офицеры с удивлением смотрели на полковника, стоявшего возле окошка контролера, забытыми движениями руки отдавали честь. Иногда проходили заключенные-бесконвойники. Эти вежливо, как и полагалось, здоровались. Крячко с интересом озирался. Давненько он не бывал в таких заведениях.
– Товарищ полковник, – раздался молодой голос.
Крячко обернулся. Со стороны автомобильной парковки к нему подходил молодой лейтенант, торопливо застегивающий форменную куртку.
– Извините, товарищ полковник, меня предупредили слишком поздно, – добавил молодой человек. – Я ваш сопровождающий. Лейтенант Прохоров.
– Здравствуйте, Прохоров, – Крячко пожал лейтенанту руку и задержал ее в ладони. – А имя у вас есть?
– Илья, – удивленно посмотрел на московского полковника Прохоров.
– Ну вот что, Илья, мне нужен не столько сопровождающий, сколько человек, который мог бы ответить на множество моих вопросов. Причем все они по оперативной части.
– Оперуполномоченный лейтенант Прохоров, – смущенно представился повторно и более развернуто Илья. – Поэтому меня к вам и прикрепили. Вы же из главка МВД? Вы, наверное, хотите с начальником колонии встретиться. Он будет не раньше одиннадцати. У них там в Управлении совещание сегодня.
– Илья, я смотрю, ты прямо с постели вскочил. Взъерошенный какой-то. У тебя в кабинете кофе есть? Может, посидим за чашечкой кофе я и начну свои вопросы задавать? Глядишь, и разговоримся. А уж потом и решим, нужен нам начальник колонии или нет. Он на хозяйстве, а мне нужны ответы на вопросы оперативные. Договорились?