Тайна двух лагерей
Шрифт:
И второй тип был под стать. Головнин Александр Вячеславович, двадцать девять лет, по кличке Череп. Да, форма черепа у него и правда впечатляла. Неровный, будто весь в шрамах, выпуклый, с низким лбом. Глаза ничего не выражают, пустые глаза, тупые. Этот никогда не испытывал угрызений совести. Да и понятия эти настолько далеки, что сразу представляется, что кличку ему прилепили в зоне не за форму головы, а за склонность к тупому насилию. Скорее всего, этот из категории гладиаторов, или «быков», как их называют блатные. Тоже отсидел «от звонка до
Выписав себе с разрешения полковника Туманова адреса места жительства и близких родственников, Крячко сделал на телефон снимок фотографий всех восьмерых освободившихся. Не хотелось ему, чтобы начальник колонии понимал, кто именно заинтересовал московского полковника. С отъездом Крячко не торопился. Он с удовольствием согласился пообедать в столовой для персонала, оценил хорошую кухню. А потом согласился и на экскурсию по зоне, посмотреть производство, цеха. Выехал из Саратова домой Станислав Васильевич уже после обеда, но теперь он гнал машину, стараясь не потерять ни одного лишнего часа в дороге. К дому Гурова он подъехал в полночь.
– Устал? – пропуская в квартиру напарника, спросил Лев Иванович. – Глаза у тебя красные.
– Две ночи без сна, и только фары встречных машин, – усмехнулся Крячко, проходя в гостиную и опускаясь в кресло. – А я уже не железный…
– Может, останешься? Тебе выпить сейчас не мешает. Маша тебе постелет в комнате. Или машину оставь, а домой на такси.
– Нет, слишком устал, – покачал Крячко головой. – Выпью и сразу раскисну до неприличия. Давай лучше о делах.
Мария вышла неожиданно, и Станислав даже не сразу смог выбраться из кресла, чтобы встать с приходом хозяйки дома.
– Сиди, Станислав, – улыбнулась Мария. – Полно тебе с манерами. Лев сказал, что ты вторые сутки за рулем.
– Ни в одном глазу усталости, – бодро соврал Крячко. – Готов еще сутки или двое вести машину, если надо. А также самолет, железнодорожный состав и атомный ледокол. Но на него у меня допуска нет.
– Балагур, как и всегда, – одарила гостя очаровательной улыбкой Маша. – Ладно, не буду вам мешать, сыщики. Поставлю хотя бы чай.
Когда жена вышла, Гуров посмотрел на Станислава и сразу понял, насколько тот вымотался. Мгновенно бодрая маска сползла с лица друга, оставив лишь серую вялость. Крячко полез в карман за телефоном и одновременно стал рассказывать:
– Ножи и правда там делали, и мне правду сказал Пляжник про Химика и его последователей. Думаю, что Химика и потом других «крышевал» тогдашний начальник оперчасти, майор Шаров. Но сейчас он уже там не работает, давно не работает. А ножи перестали делать, потому что из-за низкого качества сразу упал спрос. Точнее, исчез совсем. Есть интересные личности среди тех, кто освобождался в том календарном году, уже после освобождения Химика и затухания бизнеса с ножами.
– Шарова придется найти и отработать, – кивнул Гуров. – Ну, покажи сидельцев, кто в том году освобождался.
Он смотрел на лица на экране телефона,
– Вот он!
– Кто? – сразу насторожился Крячко.
– Тот тип в лесу, который на меня напал, у которого я из руки нож выбил и который там пытался окурки собрать с места, откуда велось наблюдение за Вячеславом Андреевым.
– Точно?
– Точно, Стас, точно! Я его глаза не забуду. Этот убить может запросто и не моргнет. И убивать будет, сколько попросят и за скольких заплатят. И спать потом будет спокойно, выпив стакан водки и закусив килькой прямо из банки.
– Череп, значит, – повернув экран к себе, прокомментировал Крячко. – Значит, и Батона нельзя сбрасывать со счетов. Он последний, кто пытался делать такие ножи. А если майор Шаров крышевал Хлебникова-Батона, то можно предположить, что и Головнин-Череп был в поле его внимания. Ребятишки ему обязаны, это точно. Наверняка он на них компромат имеет. Он оперативник опытный, знает, как держать в узде такую публику. Ладно, будем искать всех троих.
Глава 4
В доме 12 по улице Лаптевых в некоторых квартирах еще шли отделочные работы, но большая часть уже была заселена. Здесь, в этом доме, жил недавно и погибший бизнесмен Беспалов. Судя по всему, этот человек неплохо поднялся за последние несколько лет. И машина у него дорогая и престижная, и квартиру купил в элитном доме. Это, конечно, не Москва-Сити, но и здесь, в Марьиной Роще, квартиры не всем по карману. Значит, доходы выросли. И в связи с этим гибель делового человека наводит на определенные размышления.
– Жариков! – Гуров с удивлением узнал в проходившем мимо него человеке Алексея Жарикова – друга погибшего в лагере «Страна чудес» Максима Смирнова.
Начало второго ночи, и Жариков шел из подъезда этого дома. В свете неярких фонарей, терявшихся в густых кронах старых деревьев, сыщик все равно узнал рабочего.
– А, это вы, – устало произнес Жариков.
– Я, – усмехнулся Гуров, вспомнив похожий диалог из фильма «Служили два товарища». Как там это звучало? «Это вы? – Глупый вопрос, и еще глупее может прозвучать ответ. Да, это я!» – Вы что, живете здесь?
– Смеетесь, – покачал головой рабочий. – Мне в жизни на такую квартиру не заработать. Отделкой занимаюсь. Вот с лагерем закончим, и переберусь полностью на этот объект. А пока приходится вот так, вечерами и ночами работать, чтобы не потерять заказ.
– Слушайте, Алексей, это же тяжело.
– А кому сейчас легко, – ответил философской избитой шуткой Жариков.
– Максим Смирнов с вами тоже здесь подрабатывал? – ухватился сыщик за мелькнувшую в голове догадку.
– Нет. Из тех, кого вы знаете, здесь со мной работал Славка Андреев. Которого в «Росинке» убили. Это я его сюда и позвал. Вместе вечерами горбатились.