Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца
Шрифт:
Теперь наши вечерние беседы стали ещё оживлённее. Рассказы жениха о тех местах, что описывали его потрёпанные тетради, оживляли для меня прочитанное. Мир удивительным образом расширялся до непредставимых раньше размеров. До сих пор он ограничивался даже не границами нашего герцогства, а пределами поместья, где прошло детство, и Райхееном, где теперь обитала моя семья. А Шварц открыл для меня, что существуют другие страны, где живут совсем не так, как у нас, в чём-то похожие, а в чём-то совсем иные люди, ведьмы, оборотни. Нет, я конечно знала и до этого о существовании Аританского королевства, Лейского княжества, острова Гарт или
Теперь я часто заходила в библиотеку, чтобы взять очередную тетрадь, заранее предвкушая открытия, которые смогу разделить с женихом. Шкаф с дневниками теперь стоял открытым, но папки с рисунками Людвиг из него убрал, и я не смела разыскивать их. Похоже, эта была та часть его жизни, которой он не готов был со мной делиться.
Но всё же мысль о «спящих красавицах» меня не оставляла. Раз жениху для поддержания своих сил нужна жизненная энергия девушек, а живёт он в таком состоянии долго, то до меня у него должна быть предшественница. И не одна. Нужно найти их следы в этом огромном доме. Если они проживали здесь хотя бы столько же, сколько я, то должно же было остаться от них хоть что-то.
Никто не вмешивался в мои путешествия по заброшенной половине дома. У немногочисленных слуг и без этого хватало забот, моя вторая горничная по-прежнему опасалась ходить по особняку, покидая мои покои только в случае крайней необходимости. Так что чаще по полутёмным коридорам и закрытым комнатам я ходила одна пока однажды меня чуть не зашибло упавшим старым шкафом.
Я успела отпрыгнуть чуть в сторону, взмахнула рукой и сшибла ещё и этажерку, стоявшую рядом. Что-то ударило меня по голове, и я потеряла сознание. Очнулась на полу, среди осколков статуэток и посуды, придавленная стенкой развалившегося шкафа. Точнее, придавило не меня, а мою юбку, но в результате встать я всё равно не могла. На мои крики о помощи долго никто не откликался, что не удивительно. На эту нежилую половину дома слуги заходили редко, стремясь поддерживать в порядке хотя бы ту, где обитали мы с Людвигом. Он меня и нашёл, когда я почти отчаялась.
Шварц освободил меня, показав недюжинную физическую силу. Помог подняться, усадил в кресло и осмотрел в поисках повреждений.
– Руки, ноги целы. Пострадала лишь голова, – сделал заключение он и добавил. – И поделом. Чья вина, того и страдания. Какого демона вы здесь очутились? Ещё и одна!
Меня удивила его горячность. Впервые на моей памяти Людвиг проявил хоть какие-то эмоции. Обычно он говорил со мной со спокойной вежливостью.
– Мне интересно. И я хотела поменять в своей гостиной шторы и скатерть. Вот и искала. Думала взять в одной из нежилых комнат.
Пока я говорила это, Шварц приложил к моему виску левую руку, и я почувствовала, как перстень на ней слегка кольнул кожу. Тепло окутало меня, и боль прошла.
– В следующий раз, отправляясь на поиски скатерти, прихватите с собой фрау Ханну или Паулину, чтобы было кому позвать на помощь.
– Вы разрешаете?
– Разумеется. Можете осматривать особняк, менять шторы и мебель, чувствуйте себя хозяйкой.
Возможно, в этом ответе было чуть больше насмешки, чем надо, но я предпочла сделать вид, что приняла его за чистую монету. И уже с фрау Ханной обошла все закрытые раньше комнаты. Каждый раз, когда она поворачивала ключ, сердце моё замирало, ожидая найти за дверью
– Да, непорядок, – ворчала Ханна, – но нам не справиться. Вы бы поговорили, госпожа, с хозяином. Пусть разрешит нанять ещё людей, чтобы привести всё здесь в порядок.
Людвиг не возражал и скоро мы с экономкой командовали маленькой армией, приводя особняк в порядок.
Лишь в одних покоях Шварц запретил что-то менять. Это были единственные комнаты, где явно чувствовались следы хозяйки. Правда, судя по платьям уже больше века как вышедшим из моды, жила она здесь давно.
– Здесь жила ваша прежняя невеста? – рискнула спросить я.
– Это покои моей матери. Невест до вас у меня не было.
– Но как же? Вы же сами говорите, что без девушки рядом вам никак…
– Лотта, неужели вы ни разу не слышали, что есть женщины, продающие себя за деньги? Для них ночь в моей постели за праздник. Плачу я хорошо, а делать им ничего не нужно.
Такое откровенное упоминание о куртизанках смутило меня, но я всё же спросила:
– Зачем же тогда вы заставили папеньку поставить меня на кон?
– Я?! Это он потребовал принять вас в качестве ставки. Я отговаривал барона, но безуспешно. Пришлось играть и выиграть. Иначе вы достались бы другим желающим получить такой приз. Решил, что у меня невинной девице будет лучше, чем у других претендентов. Поверьте, у меня были основания так думать.
Голос его звучал язвительно, разъедая солью раны на моей гордости.
Так загадка моих предшественниц была разгадана. Их никто не приносил в жертву и не прятал в закоулках особняка. Они приходили и уходили, не задерживаясь надолго. И я склонна была этому верить. Люди, которые жили в доме, не выглядели запуганными и выказывали искреннюю преданность хозяину. Если бы он на их глазах совершал какие-нибудь злодейства, то они бы его опасались. А этого не было.
Да и никаких действующих жертвенников в доме тоже не нашлось. Вообще, мой жених на удивление редко пользовался магией для могучего колдуна, каким его считали. Лишь один раз он воспользовался магией чтобы вылечить мою ушибленную голову, да и то при помощи артефакта.
Людвиг Шварц походил больше на самого обычного человека, если так можно сказать про живого мертвеца, чем на сильного мага.
Хотя о магии он знал много. Однажды ещё когда я пыталась отыскать заклинание, которое бы позволило защититься, если Шварц решит напасть на меня, он застал меня в библиотеке за просмотром книг по некромантии,. На его вопрос, что меня заинтересовало в некромантских талмудах, я соврала, что мечтаю стать магом. Вернее, не совсем соврала. Я ведь действительно начала штудировать найденный в библиотеке учебник.
Не знаю, разгадал ли он обман, но решил проверить насколько силён мой дар, который есть у всех аристократов. Просто у девушек он чаще всего настолько слаб, что в обучении не видят смысла.
Тогда он впервые привёл меня в свою лабораторию, единственное место, которое до сих пор я е видела. С любопытством и страхом я рассматривала столы и полки с какими-то колбами и ретортами, механизмы и артефакты, книги и листы с записями.
Но ничего зловещего не обнаружила. Никаких засушенных голов или заспиртованных человеческих сердец. Если что и плавало в прозрачных сосудах, то только заспиртованные жабы и змеи.