Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца
Шрифт:
– Надо снять герцогский перстень с пальца, пока они окончательно не застыли, – скомандовала она.
– Его нет на руке, – растеряно сказал слуга.
– Как нет? Посмотри рядом! Это символ власти. Его будет носить следующий герцог. Ищи!
Ещё один слуга принялся ползать по полу рядом с кроватью в попытке найти утерянную реликвию.
– Не ищите, – остановил их Людвиг. – Отец отдал его мне.
Главный маг и канцлер, тоже находившиеся в спальне правителя, переглянулись.
Сестра герцога замерла, уставившись на Людвига
– Кто был при этом? – резко спросила она.
– Никого, – пожал плечами Людвиг.
– Герцог хотел поговорить с сыном наедине, – пояснил личный охранник умершего.
– Тогда мы не можем знать точно, что произошло и как кольцо оказалось на руке у бастарда, – заявила фон Меер. – Он должен вернуть его на хранение, пока не будет решено, кто станет править.
– Разве это не очевидно? – осторожно спросил главный маг.
– Не очевидно, – с вызовом произнесла фрау Луиза. – Официальным наследником был Генрих, но он тоже погиб. Людвига герцог никогда не называл так.
– Почему же? Он называл сына
– Внебрачного, – перебила фон Меер.
– Признанного сына, – с нажимом произнёс маг, – наследником второй очереди.
– Это были просто слова! Никакого письменного документа брат не оставил.
– Это правда, – подтвердил канцлер. – Письменно свои слова герцог не зафиксировал. Но кто ещё?
– Мой сын, Вольфганг фон Меер. Я старший ребёнок предыдущего герцога и Вольфганг рождён в законном браке. Получил соответствующее воспитание. Род фон Мееров не уступает по древности герцогскому и станет верной опорой трону. А кто поддержит бастарда?
– Мне почему-то кажется, что и у Людвига могут найтись сторонники, – куда-то в пространство сказал маг.
– Значит вопрос с наследником будет решать ландтаг, – сказал канцлер.
– А до этого времени он должен отдать герцогский перстень на хранение в казну, – Луиза фон Меер подошла к Людвигу и требовательно протянула руку.
Людвиг, принимая кольцо из рук герцога, не думал о последствиях. Для него в тот момент это был знак отцовского доверия, а не символ власти. Становиться правителем ему никогда не хотелось, но отдавать перстень Луизе фон Меер ему казалось неправильным.
Все внимательно и выжидательно смотрели на него. Сейчас Людвиг понимал, что если бы в тот момент он проявил решимость и заявил своё право на трон, всё могло пойти по-другому. Но он смалодушничал. Не чувствовал желания вступать в схватку за власть. Надеялся, что всё как-то сложится и без него.
Людвиг снял кольцо и, обойдя Луизу фон Меер, передал его канцлеру.
– Будет так, как решит ландтаг, – согласился он.
Ему хотелось, чтобы все лишние ушли, и он мог остаться наедине с телом отца.
Весь этот день слился для него в какую-то бессмысленную горькую пустоту. Он не мог потом вспомнить ничего из происходившего далее. Куда-то шёл, с кем-то говорил, отвечая невпопад, мечтая об одном – чтобы его оставили в покое.
Лишь
– Я вспомнил! Гримуар вполне могли взять после вас.
– Кто?
– Не знаю. Я просто вспомнил, что чуть больше месяца назад неделю болел и меня подменял герр Родт. Наверно, как раз тогда его кто-то и брал. Надо будет спросить у него.
– Я сам. Сам спрошу.
– Хорошо, а то я не рискую теперь надолго оставлять библиотеку. Всё кажется, что ещё что-нибудь покалечат!
Герр Родт был ещё старше господина Лоренца и последние годы уже не работал, подменяя своего бывшего коллегу лишь в каких-то особенных случаях. Жил он в небольшом домике не слишком далеко от дворца, приобретённом ещё в пору службы в герцогской библиотеке. Потому выбраться к нему Людвиг сумел лишь после похорон отца, с которыми тянуть не стали. Заклятие, убившее герцога и наследника, не прекращало действовать и после их смерти, разлагая и уродуя тела. От того торжественности обряда предпочли скорость и похоронили погибших на следующий же день.
В герцогстве объявили строгий недельный траур, до окончания которого вопрос о наследнике решили не поднимать. По завершении траурной недели соберётся ландтаг, на котором и решат кто будет править Рейхенбартом.
Сразу после похорон Людвиг сбежал из дворца. Не мог смотреть на выжидательные лица придворных, пытаться понять их намёки, вести какие-то пустые, бессмысленные разговоры. Это стало его второй ошибкой. Фон Мееры, в отличии от него, не тратили эту неделю даром: интриговали, собирали сторонников, запугивали и подкупали противников. А он горевал об отце и брате, единственной семье, что у него была.
Только мысль о том, что надо найти убийцу, заставляла его действовать, подталкивала в спину.
Старый господин Родт встретил гостя в саду, где подрезал кусты в своём крохотном саду.
– О, малыш Людвиг! Надеюсь, ты разрешишь старику называть тебя как и прежде?
– Почему же нет? Мне будет приятно.
– Но теперь ты, наверно, станешь нашим правителем, и такая фамильярность может оказаться не к месту. Но ты не бойся, я буду звать тебя так только здесь, у себя дома.
– Не знаю… Не уверен, что стану герцогом. Госпожа фон Меер настаивает, что её сын имеет больше прав.
– И я не знаю. Твой отец предпочёл бы передать власть тебе, а не ему. Но я в этой политике совершенно не разбираюсь. Потому и просидел всю жизнь в библиотеке. Но что привело тебя ко мне? Что-то важное, иначе бы ты не зашёл.
Людвиг немного смутился, но не стал оспаривать, а сказал прямо:
– Мне надо знать кто брал Серебряный гримуар, когда вы заменяли господина Лоренца в библиотеке.
– Вот так, чтобы я лично кому-то выдавал – никто.
– Но кто-то брал и вырвал оттуда страницу. Это очень важно! Постарайтесь вспомнить.