Тайна исчезнувшей колонии
Шрифт:
— Как ночь скоротал? — вполне дружелюбно поинтересовался я. Перегорел еще там, у злосчастного дерева в джунглях, теперь оставалось только желание докопаться до причин произошедшего.
— Да как все, сэр, — неохотно проговорил Фарлей. Взгляда он не отводил, но явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Спрошу прямо — ты знал, что со мной произошло? — сегодня мне хватило словесных баталий.
— Я видел, как Фейн волочет кого-то в джунгли, — не стал ничего придумывать Дван.
— Смелое предположение не твой конёк, да? — иронично спросил я. —
— Именно так, сэр. Я не нанимался нянькой, да и даром предвидения Равновесие меня не благословило, — равнодушно произнес Дван. Впрочем много я от него не ожидал, он отправился в экспедицию преследуя свои интересы, никак не мои.
— Ты даже меня не хватился, — скорее утверждение, чем вопрос. Не скажу, что это задело, но неприятный осадок в душе появился. Тревожно осознавать то, что в экспедиции я никому не смогу доверить спину.
— В том хаосе, что творился после крушения это было бессмысленно. Народ посходил с ума, особенно проводники и накопители. Тут была бойня. — Мы друг друга понимали, поэтому я дал ему возможность плавно соскользнуть на иную тему. Естественно, Дван спасал свою шкуру — я бы поступил ровно также.
— Рядом с тобой сидит благодарный слушатель, — поощрил его на рассказ.
— Вы не заметили, сэр, что когда мы садились в поезд рабочие разделились на группы, а Рамзи отдал приказ добраться как можно быстрее до шахтерского поселка.
— Было дело. Ты хочешь сказать, что наш дорогой старший инженер предвидел проблемы и постарался как мог сохранить людей. Тогда почему же он забыл о магических источниках?
— Пока Вас не было Рамзи умудрился испортить отношения с Оукманом. Оказалось именно он отвечал за подавители в вагонах с магами, — Дван не стал продолжать мысль, но я его понял. Похоже наш многоуважаемый лорд нарочно вывел из строя механизмы уравновешивающие поток, чтобы юные маги почувствовали вкус настоящей жизни.
Ну что можно сказать? Благодаря затейнику Оукману горя хлебнули все. Вот только дорогой лорд обычных людей ни во что не ставит, приравнивая их к скоту. Если порассуждать, то это отличная возможность отобрать семейные артефакты у молодых магов.
— Дуэли были? — азартно спросил я.
— Ещё бы! Я не просто так сказал про бойню, сэр. Оукман устроил показательные казни для тех, кто не в силах держать свой разум спокойным, — явно процитировал лорда Дван. — Он отправил на суд Равновесия троих. Не вмешайся Рамзи, то список вырос бы до пяти. Позже его поддержал Грей, но как по мне, сэр, чистильщик не очень доволен своим положением здесь.
— Ты видишь здесь счастливых людей, Фарлей? — усмехнулся я. — Мы все здесь идем по дороге в Преисподнюю.
— Я все еще надеюсь на благополучный исход, сэр, — заметил он. — Повидав многое, понимаешь, что вера творить чудеса.
— Кстати о вере… Что там с преподобным Бейли? Его под шумок не отправили на Великий суд? — губы сами собой растянулись в улыбке. Было бы чудесно, если бы так произошло. Но, увы, обычно такие люди живучи как тараканы.
— У святого отца было ровно
— Дорогая? — Вопрос прозвучал не случайно, уж больно форма оказалась необычна. Мастер сумел изобразить чашу в виде спрута, часть щупалец переплеталась между собой, образуя вместилище для табака, и одна из них тянулась по мундштуку. Зачарованное черное дерево — глаза твари вспыхивали, когда Дван затягивался. Интересно откуда у моего бедного помощника явно неприлично стоящая вещица.
— Выиграл в карты, — неожиданно произнес он, забыв, что мгновение назад сказал о покупке.
— Символично, — не обратил внимания на его промах, но запомнил.
— Хозяина глубин мы забудем еще не скоро, сэр, — глубоко затянулся Дван. — Табак здесь на Южном хорош.
— Так что там Бейли? — направил разговор в нужное русло.
— К святым и грешникам грязь не прилипает, первые слишком чисты, вторые — грязь изначальная, — выдал интересное утверждение Фарлей.
— Громкое заявление для того, кто придерживается нейтральной позиции относительно веры, — хмыкнул я.
— Наш служитель палец о палец не ударил, когда Оукман устроил представление. Он выступил с проповедью о терпимости и на этом его участие закончилось.
— Брось, не думаю, что тебя заботили судьбы магов, — я подбросил в костер еще пару веток. — Тебя задело что-то иное.
— Верно, сэр. Проводники и их судьбы меня не волнуют. Печально то, что жизни обычных работяг не стоят даже паршивого тлара, — процедил Дван. — И те кто утверждает, что заботится о благе каждой души, лжец.
— О как тебя разобрало! — и это говорил мне такой рассудительный и продуманный Фарлей. — Так что же сделал пастырь?
— Здесь уместнее сказать не сделал! Помните тех двоих, что присоединились к экспедиции уже в самом конце?
— Левая и правая рука нашего бравого устранителя? — сыронизировал я.
— Парсон и Фейбер, — уточнил Дван. — Они не помощники Грея, скорее услужливые псы Бейли.
— Ты сегодня категоричен в своих суждениях, не так ли? — Слишком резкие слова для человека, который был очень острожен в делах и сумел столько времени отработать на торговую компанию. Люди, преодолевшие рубеж в десять лет, являлись либо чьими-то протеже, либо оказались дьявольски везучи или же невероятно изворотливы и умны. Пожалуй, мой помощник относился к последней категории.
— Вместо того, чтобы остановить безумие, которое распространялось, как огонь на корабле, они устроили другое представление. Наспех сколотили деревянную конструкцию, напоминающую арку, и назвали вратами Равновесия, насильно заставляя людей пройти через нее.
— В чем смысл? — В теорию, что церковники тоже опьянели, я не поверю. Все маги, служащие Равновесию, способны противостоять колебаниям источника. Для них прыжок в поток, все равно, что для хорошего пловца очередной рутинный заплыв.