Тайна исчезнувшей колонии
Шрифт:
— Действительно, Отколотые острова ждут тебя, — я поставил точку в разговоре.
Что ж надо будет сказать спасибо Уго. Хоть он и действовал по приказу лорда, но постарался его выполнить. Удивительно, меня спасли люди, которым моя жизнь и смерть безразличны. Хотя о чем это я? Кроф… Оскар не просто так искал меня. Белоручка никогда не действовал без причины.
Если бы не серомундирник, возможно я бы узнал ее. Видимо старший инспектор имел привычку решать дело быстро. Так и мистер Фейн, возомнивший себя великим волшебником, моментально лишился иллюзий вместе с жизнью. Один выстрел и улыбка победителя слетела с лица Лукаса. Перед глазами до сих стояло его отрешенное лицо. Уже упав наземь, он в забытье проговорил:
— Не каждая лапка ее
— Даже умирая, он несет бред, — брезгливо проговорил Оскар, но вышло это наигранно. Я-то видел с каким жадным интересом он смотрел на то место, где были видны очертания талисмана.
— Вы как, Хейг, идти можете? — деловито спросил меня тогда инспектор Ломан. — Если да, Вы беретесь за ноги, Кроф за руки и тащите тело мага к стоянке. Рамзи еще отчитываться за трупы.
Собственно так и завершилось мое маленькое приключение в джунглях, уже в лагере я поговорил с Мортоном и закончил беседой с Фарлеем. Оставалось ждать только приказов от нашего начальника. Пойдем мы пешком или попробуем починить состав?
Позднее выяснилось, что поезд не подлежал ремонту, оставшиеся целые вагоны спихнули с рельс с помощью магии, освободив полотно. Желающих идти пешком не наблюдалось, но иных вариантов не было.
Отправляться в путь решили рано утром, потому что ночью по джунглям могут передвигаться только хищные твари и безумцы. И первых и вторых в густых тропических лесах хватало, мало того на поиски отправили единственного человека, который мог бы нас провести дальше. На этой почве Грей разругался с Рамзи, но надо отдать должное старшему инженеру — могильщика он не боялся. Или же это был концерт по заявкам? Лицо преподобного Бейли освещала благодушная улыбка, когда он смотрел на них. Хотя нашему бы святоше побеспокоиться о людских душах, которые загубили проводники и орденцы. Пожалуй, в той ситуации лучше всего себя показал Ломан. Он не вступал в бессмысленные споры, а просто действовал. Даже лорд Оукман удостоился предупреждения, впрочем Бейли тоже получил от него пару слов. Не знаю, как у остальных людей в экспедиции, но у меня было стойкое ощущение того, что мне продали билет в один конец.
Глава 14
Раньше мне всегда казалось, что я лёгкий на подъем человек. Побросал основное в рюкзак, закинув его на плечо, и пошагал по дороге в будущее. Теперь преодолев огромное расстояние по джунглям до рабочего поселка, я осознал, как люблю комфорт. Даже то, что мы шли организованной группой вдоль железнодорожного пути, принесло много интересных ощущений и впечатлений.
Возглавил ненавистный список гнус. Он был везде и всюду, жужжал над ухом, топтался по одежде, забираясь под неё и с жадностью впивался в тело. Даже мазь, купленная Фарлеем в дорогу, спасала плохо. Накопители раньше бравирующие заклятиями от насекомых быстро вернулись с небес на землю. Одно дело накладывать чары на вагон или место, спокойно просиживая штаны. Другое — идти на своих двоих и поддерживать его. Особый смак добавлял в их мучения нестабильный магический фон, разрушая построенные чары. Даже артефакты от мошкары защищали вполсилы из-за множества источников вокруг. Рабочие с неким превосходство поглядывали в сторону элиты: им-то было не привыкать к подобным условиям. Хорошо, что хватило ума не тыкать пальцем и не ржать, возможно включился инстинкт самосохранения, возможно вмешались бригадиры, но все ограничилось смешками и косыми взглядами. Хотя по мне мужики просто не открывали рот, чтобы не нажраться насекомых — все предпочитают белок получать из мяса.
Второе место занял зной: солнце палило так нещадно, что я ощущал себя жаренные беконом с хрустящие корочкой. Влажность была настолько высокой, что рубашка липла к телу, не успевая высыхать. Казалось, что каждый вдох — это подвиг, воздух напоминал горячий кисель, который густой массой забивал легкие. В голове сразу рисовались картинки Северного Архипелага, где солнце крайне редко
И последнее по значимости, но не в огромном списке невзгод экспедиции. Взгляды. Джунгли смотрели на нас и оценивали, или нечто, скрывающееся в них, определить источник было сложно. Как большой и злобный монстр они неустанно следили за каждым нашим шагом, я чувствовал это недоброе внимание, хотелось повести плечами и скинуть с себя мишень. Каждый из нас периодически оглядывался, пытаясь найти того, недоброжелателя, но попытки были тщетны. Стена из джунглей сама по себе внушала первозданный ужас. То и дело слышались шепотки о пропавших рабочих, о сгинувших, но вернувшихся мертвыми людях — настроение с каждой пройденной милей ухудшалось.
Думаю, стоит отметить и момент с автоматонами, которые исправно тащили груз. Судя по всему, на них тоже влияли магические источники, нарушая работу внутренних механизмов. На сколько еще хватит механоидов? Как скоро мы потащим вещи сами? Эти два вопроса четко читались в глазах обречённо бредущих людей. Даже извечно доброжелательный преподобный Бейли поддался общему настроение и шел хмурый, иногда он перебрасывался фразами с орденцами, и слава Равновесию, на большее его пока не хватало. Чем сильнее устанет наше святейшество, тем спокойней будет нам всем!
— Сэр, Вы так и не рассказали, как прошел разговор с туземцем? — поравнявшись со мной, спросил Дван. За свою любопытства он тут же был наказан, наглотавшись мошек. Ему только оставалось, что отплевываться, да ругаться. Последнее явно было лишнее, потому что он тут же получал новую порцию деликатеса.
— Приятного аппетита, — прикрывая рот рукой, совершенно искренне пожелал я. Его испепеляющий взгляд по сравнению с обжигающими лучами солнца меня даже не задел.
После чего мы оба шли молча, но даже тогда каждый шаг был подобен подвигу. Чтобы как-то отвлечься от изнуряющей дороги стал вспоминать разговоров с Танцующим Анку. Первое что приходит в голову, когда я думаю о нем — это слово скользкий и ядовитый. Другие, наверное, в таких условиях не выживают, только самые мерзкие гады, созданные природой, способны легко приспосабливаться. Наша беседа началась до банальности просто и незамысловато, я подошел к нему и сказал:
— Поговорим, — даже не вопрос, а обычное утверждение. Рабочие в чьей компании он находился тут же разошлись — меня все так же продолжали бояться. Но это если говорить про обычных людей, проводники посматривали иначе — оценивающе. Про предупреждение о вызовах я помнил, но надеялся, что боевой настрой магов угас, после веселой ночи в джунглях.
— У тебя легкий шаг и удачливая дорога, Эйдан Хейг, живи ты среди моего племени носил бы имя Удачливый Рану, — губы Анку растянулись в улыбке, демонстрируя абсолютно черные зубы, возможно и рот с языком были подобного оттенка. Мерзкое зрелище, но подобное я уже видел в Тишатле. Что-то вроде местной традиции, чтобы не выделяться в джунглях, прятать свое дыхание, защищаться от насекомых и ядов, аборигены жевали плоды Дерева Смерти, те кто выживал приобретали черную пасть. Это был показатель силы воина, не каждый рискнет травится черными фруктами. Большинство предпочитали другие цвета — кто-то красил зубы, потому что красиво, а кто-то жевал другие растения, чтобы защититься от насекомых. Мне Анку напомнил печально известную змею на Земле — черную мамбу. Укус которой летален для человека без введения противоядия.
— Ты не все сказал, Анку, — никаких уважительных конструкций, прямое обращение и все. Местные люто ненавидели все наносное, что привезли с собой люди с Северного Архипелага и других развитых государств. «Шелуха», — говорили они.
— Лягушонок — мелкий, юркий и незаметный, но добыча, — и вновь черная улыбка оскал.
— Я не против и лягушка может убить, — усмехнулся я в ответ. Только на Земле десятки ядовитых видов, на Тетисе их в разы больше, и они опасней из-за магической составляющей этого мира.