Тайна Магдалины
Шрифт:
— Мы не знаем наверняка, для кого он шпионит, вот почему мы позволили ему забрать свитки — и вот почему мы не очень обеспокоены этим. Пока. В вашей взятой напрокат машине есть следящее устройство. Мы точно знаем, где он и куда направляется.
— И куда? — спросила Тамми. — В Рим?
— Мы думаем — в Париж, — ответил Ролан.
— Морин, — Синклер слегка коснулся рукой ее плеча, — мне жаль говорить вам это, но ваш кузен сообщал официальным лицам Церкви обо всех ваших действиях с того дня, как вы прибыли во Францию и, вероятно, задолго
Морин заметно пошатнулась; она чувствовала себя так, будто получила пощечину.
— Это невозможно. Питер не поступил бы так со мной.
— Всю прошлую неделю, пока мы наблюдали за тем, как он работает, и имели возможность ближе узнать его, нам становилось все труднее и труднее совместить это представление о шпионе с вашим обаятельным и образованным кузеном. Первоначально мы полагали, что он просто стремится защитить вас от нас. Но он был слишком прочно связан с людьми, которые его послали, и не сумел освободиться от них даже после того, как прочитал правду в свитках.
— Вы не ответили на мой вопрос. Вы считаете, что он работает на Ватикан? На иезуитов? На кого?
Синклер откинулся на спинку стула.
— Я пока не знаю, но могу сказать вам вот что. У нас есть в Риме свои люди, которые следят за этим. Вас может удивить, как далеко простирается наше влияние. Я уверен, что мы получим ответы на все наши вопросы завтра к вечеру, самое позднее — через день. Сейчас нам надо просто набраться терпения.
Морин еще раз глотнула кофе, глядя прямо перед собой на портрет кающейся Марии Магдалины. Пройдет почти двадцать четыре часа, прежде чем она получит ответы на все свои вопросы.
Париж
3 июля 2005 года
Отец Питер Хили ко времени своего прибытия в Париж находился на грани полного изнеможения. Поездка была довольно тяжелой. Даже не считая передвижения по городу в утренние часы, чтобы добраться из Лангедока, потребовалось добрых восемь часов. Он также остановился, чтобы упаковать свою посылку для Морин, что заняло больше времени, чем ожидалось. Но эмоциональное напряжение, которое потребовалось, чтобы сделать этот выбор, было огромным, и он чувствовал себя, как будто из него высосали все силы.
Питер осторожно вез свой драгоценный груз в черной кожаной дорожной сумке. Он пересек реку на своем пути к Собору Парижской Богоматери, где у бокового входа встретился с отцом Марселем. Француз проводил Питера внутрь и вместе с ним прошел в заднюю часть собора, где они вошли в потайную дверь, скрытую за богато украшенной ширмой клироса.
Питер вошел в комнату, ожидая увидеть своего руководителя, епископа Магнуса О’Коннора. Вместо этого его встретил другой деятель Церкви, импозантный итальянец в красной мантии кардинала.
— Ваше Высокопреосвященство, — запинаясь, сказал Питер, — простите. Я этого не ожидал.
— Да, я понимаю, что вы ожидали увидеть
Питер кивнул.
— Хорошо. А сейчас, сын мой, — сказал кардинал, забирая сумку у Питера. — Давайте поговорим о событиях прошедших недель. Или, может быть, нам следует поговорить о событиях прошлых лет? Я разрешаю вам самому решать, с чего начать.
Замок Синих Яблок
3 июля 2005 года
Весь день в замке кипела бурная деятельность. Синклер и Ролан сновали повсюду, болтая на французском и окситанском друг с другом, со слугами и с множеством людей по телефону. Два раза Морин показалось, что она слышала, как Ролан говорит на итальянском, но она не была уверена и не хотела спрашивать.
Некоторое время спустя она присоединилась к Тамми, просматривающей материал, отснятый для документального фильма о Династии. Они поговорили о том, как свитки Марии Магдалины изменят мировоззрение Тамми как кинорежиссера. Морин прониклась к своей подруге еще большим уважением, поняв, насколько Тамми талантливая и творческая личность.
В свою очередь, Морин чувствовала себя абсолютно бесполезной. Она не могла ни на чем сосредоточиться, не могла сконцентрироваться. Она чувствовала, что ей следовало бы яростно царапать бумагу, пытаясь выудить из памяти как можно больше материала о Магдалине. Но Морин просто не могла сделать это. Ее сломило предательство Питера. Каковы бы ни были его мотивы, он уехал, не сказав ни слова, и взял то, что ему не принадлежало. Морин думала, что пройдет очень много времени, прежде чем она оправится от этого.
Обед тем вечером прошел тихо, их присутствовало только трое — Морин, Тамми и Синклер. Ролана не было, но он вскоре должен был вернуться, по словам Синклера и Тамми. Он встречает гостя в частном аэропорту в Каркасоне, как объяснила Тамми. Как только этот тайный гость прибудет, у них будет больше информации. Морин кивком выразила свое понимание. Она давно поняла, что настойчивость ни к чему не приведет. Они раскроют свои секреты в свое время; это было частью их культуры здесь, в Арке. Но она не заметила, чтобы Синклер выглядел более напряженным, чем обычно.
Вскоре после того, как они перешли в кабинет, чтобы выпить кофе, вошел слуга и заговорил с Синклером по-французски.
— Хорошо. Наш гость прибыл, — перевел он для Тамми и Морин.
В двери появился Ролан вместе с человеком, производящим такое же сильное впечатление. Он был одет в темную одежду, неброскую, но элегантную и от лучших итальянских фабрик. Этот человек имел аристократический вид и явно привык пользоваться своей властью и влиянием. Он принес в комнату особую энергию.
Ролан шагнул вперед.