Тайна распущенного шарфа
Шрифт:
– Нет, – вновь отказалась она. – Я хочу сплавать туда, – она указала рукой на остров. – Поднимусь вон на то возвышение, а ты сними меня на свой фотоаппарат.
– А это не опасно? – засомневался Дэн.
– Капитан говорит, что нет. И я надеюсь, он прав, – улыбнулась Анна. – Когда еще у меня будет возможность сфотографироваться на необитаемом острове? – спросила она себя.
Импульс, в котором нет ни капли сомнения, принял решение за нее. Она спрыгнула с яхты в синюю прохладу моря.
Анна плыла в направлении красного острова. И только преодолев метров двести, поняла, что не додумалась надеть ласты. Обернулась. Возвращаться на яхту нет смысла. С верхней палубы за ее маршрутом наблюдал Дэн. Помахала ему рукой. Он поднял руку
Она вновь взглянула на яхты: с этого расстояния они напоминали миниатюрные лодочки. Когда она рассматривала остров с палубы, предстоящий путь казался более легким. В прозрачной глубине виднелись крупные рыбы и черепахи. Осознание бездны накрыло Анну бетонной плитой. В эту секунду ее импульсивное решение показалось не самой лучшей затеей. Волнение – и, словно по мановению волшебной палочки, в толще воды показались рифовые акулы. Хищников всегда привлекает сильное волнение. Анна глубоко вдохнула: только хладнокровие делает тебя невидимым для них. Перевернулась на спину, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Главное – чтобы одиночество в бездонном море не превратилось в панику. Физически преодолеть это расстояние легко. Но самая ожесточенная борьба со всем неизведанным на нашем пути – это борьба с самим собой. Дело не в физическом напряжении, а в осознании: если один из обитателей бездны решит напасть, никто не успеет спасти. Когда ты вступаешь на новый путь, эта критическая точка обязательна. Так всегда: без победы над собой не бывает результата. У любого пути есть последняя черта, рубеж, преодолев который невозможно вернуться в исходное состояние. Точка невозврата.
Анна набрала в легкие побольше воздуха. Наконец она взяла эмоции под контроль. Когда решение принято, есть только одна дорога – вперед. Настойчивость – черта ее характера. На семинарах последней недели она старалась привить это качество другим. Ей нужна победа над собой. А десятки глаз, наблюдающие с яхт, добавляют решимости. Последнюю треть пути она преодолевала в новом, неизвестном, полутрансовом состоянии. Она ни о чем не думала – только плыла, держа перед глазами цель.
Наконец стопы коснулись песка. Она вышла на берег. Невероятное ощущение: ты одна на необитаемом острове. Только ты и красный песок. Физической усталости не чувствовалось. Анна обернулась: яхты вдалеке казались игрушечными. Она видела, что ей машут. Подняла руку в ответ. Затем направилась к возвышению – ей повезло, что песок не горячий. Преодолела пятьдесят метров от лагуны до невысокого выступа в скале. Поднялась. Осмотрелась вокруг.
За спиной – остров без единой живой души, впереди – синяя гладь моря, теплые лучи солнца, окутывающие тело золотым сиянием. Она испытала незнакомое чувство. Что-то новое наполнило ее изнутри. Откровение. Когда вдруг, внезапно и беспричинно, понимаешь то, в чем не отдавал себе отчета годами. А может, и всю жизнь. Она стояла на берегу острова Тиран, прислушиваясь к собственным мыслям.
Манипуляция – это скрытый психологический прием, цель которого – получить ресурс жертвы, ничего не отдавая взамен. И к использованию манипуляции в отношении себя надо относиться как к ограблению.
Когда мошенник, применив гипноз, забирает у жертвы кошелек, на него можно написать заявление в полицию. А когда пикапер, используя тот же метод, через три часа знакомства получает секс – нет. И не только секс! Манипулятор получает бесплатный труд, влияние, финансовый ресурс, популярность и многое другое. В обоих случаях жертва отдает свой ресурс сама! Почему грабителей мы опасаемся, а манипуляторов – нет? Почему в ХХІ веке мы до сих пор верим в то, что манипулируют кем угодно, кроме нас? Откуда этот преступный оптимизм, из-за которого мы летим, как мотыльки, на огонь?
Все дело в нехватке знаний. Наше невежество всему причина. Из-за отсутствия знаний мы недооцениваем масштаб проблемы. Из-за непонимания механизма манипуляции мы легко управляемы.
Виновата ли Анна в том, что привлекла Матвея в свою жизнь? Нет: таких, как он, всегда притягивают успешные. Думать так – все равно что утверждать: «Меня ограбили, потому что у меня есть деньги». «Деньги» – это внешность, сексуальность, харизма, интеллект, финансовое положение, влиятельность, популярность и публичность. Анна не виновата, что привлекла Матвея. Да и жертвой она не стала: ее спасло понимание, прикрывшее бронежилетом от пуль пикапа. Но она виновата в том, что дала Матвею шанс, совершив грех прощения. И за это получила агонию ломки.
Как писал языковед, труды которого она изучала, суть слова проявляется его смыслом, и в смысле можно увидеть эманацию его сути. Суть – иррациональна. В сути – мудрость и покой.
Слово «грех» в греческом языке изначально означало «промах» (промахнуться – не попасть в цель), а еще «восстановление хаоса». Слово «прощаю» в иврите переводится как «принимаю такое устройство мира». А «простить» – как «отпустить прошлое». Сам корень «прост» расшифровывается как «свободный».
В Библии написано, что простить – значит принять и отпустить. Многие ошибочно думают, что должны забыть о поступках человека в отношении себя. Простить – это не забыть, а понять и принять чужие поступки. Но и это лишь первый шаг. Второй – отпустить, то есть, признав природу человека, больше не впускать его в свою жизнь. Мы обретаем свободу, только вычеркивая обидчика из нашей жизни. Важно отпустить прошлое. А это возможно, только когда его участник перестает быть нашим настоящим. Совершить грех прощения – это забыть поступки и дать шанс.
Почему мы совершаем грех прощения? Что заставляет нас давать шанс тем, кто неоднократно причинял боль? Механизм манипуляции включает в себя два элемента: «идеального принца» и техники, активирующие страхи, сомнения и чувство вины. Чем больше времени жертва находится в состоянии нелогичности, неизвестности, неопределенности, тем ярче проявляются ее комплексы. Комплексы есть у всех, главное – их разбудить. Манипулятор искусно делает это, понижая самооценку объекта.
Кто становится жертвой? Жертвами манипулятора, пикапера, игрока становятся жизнерадостные, оптимистичные, щедрые, самокритичные, уважающие мнение других, не склонные ко лжи и цинизму личности. То есть большинство. Такой была и Анна, когда встретила Матвея. Чтобы стать жертвой, нужно иметь комплексы. А они есть у всех. Не поддастся манипуляции только законченный деспот или такой же манипулятор. А еще человек, который понял действие механизма и осознал последствия.
Чтобы победить дракона, нужно самому стать драконом. Чтобы победить Матвея, Анна сама превратилась в манипулятора. Чем она лучше него? Она использовала Игоря как «обезболивающее». Почему она не поставила точку в отношениях, когда он улетал в Камбоджу? Наоборот, она дала ему «свободу». Если хочешь привязать человека, дай ему мнимую свободу. Не сделал ли Матвей то же самое с ней? Теперь Анна понимала, почему манипуляторы не ставят точку. Зачем? Вдруг завтра все изменится и ресурс вновь понадобится?
Гордыня привязывала ее к Матвею. Оборотная сторона гордыни – страх быть отвергнутой. Глаза Анны наполнились слезами. А ее «материнская жалость» – оборотная сторона страха потерять.
Манипуляция – это вирус. Когда ты понимаешь, что стал жертвой, ты заражаешься цинизмом. Жаждешь сатисфакции. А получив ее, испытываешь удовлетворение лишь краткий миг, после которого наступает агония. Ты оказываешься перед выбором: стать таким же, как обидчик, или пережить трансформацию. Когда-то она спрашивала себя: «Для чего дана боль?» Когда в твоей жизни наступает кризис, появляются возможности для изменений. Боль сигнализирует о том, что ты можешь стать лучше.