Тайна распущенного шарфа
Шрифт:
Анна улыбнулась. Игорь погрузился в рассказ о местах, которые его поразили. Об обезьянках в храмах Ангкора, о Слоновых горах и Бамбуковом мосте, о пляжах Сиануквиля и Серебряной пагоде. Поведал о жизни на острове Ко Ронг в бунгало, расположенном в десяти метрах от прибоя. О том, что Макс впал в депрессию от условий быта. Чтобы спасти дружбу, на обратном пути Игорю пришлось снять на три дня номер в пятизвездочном отеле Пномпеня. Макс сказал, что больше никуда с ним не поедет.
– Видел, ты летала в Египет, – неожиданно сменил он тему разговора.
– По работе, – пояснила она.
– А ты как? – поинтересовался он.
–
– Веришь, что роман станет бестселлером? – он язвительно усмехнулся.
– Я пишу потому, что не написать невозможно. И не мне решать, бестселлер это или нет. Решение принимают читатели, – ответила она.
В воздухе повисла пауза. Тягучая, как засахарившийся мед – его можно съесть, но для этого потребуются усилия. Пауза, которая молчаливо кричала о реальности происходящего. Как знак «кирпич»: здесь нет въезда. Анна внимательно посмотрела на Думанского.
– Как встреча с Дианой?
Он на секунду замер.
– Никак. Я изменился, а она нет, – признался он. – Поняла, какой счастливый билетик потеряла, но уже поздно, – в каждой букве читалось удовлетворение.
Анна знала причину: сатисфакция. Кроме того, тремя предложениями Игорь подтвердил все ее предположения. Она поверила ему. Так часто бывает: мы встречаемся с бывшим и не можем понять, что связывало нас когда-то. Кроме того, тело Игоря говорило об искренности. Анна смотрела ему в глаза.
– Ты похудела. Но выглядишь отлично. – Она действительно выглядела хорошо: профессиональный макияж, свежая стрижка, черные брюки и черно-белая блузка с необычным принтом. – Страдала без меня, – в голосе чувствовалась непоколебимая уверенность.
Он ждал от нее чего-то, противоположного реальности. Его самоуверенность не задевала. Анна знала причину его самонадеянности. Но, несмотря ни на что, тяжелый разговор придется начать.
– Не страдала, – призналась она.
На лице собеседника отразилось секундное замешательство.
– Игорь, – начала Анна. На секунду запнулась. – Игорь, я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Если я останусь с тобой, ты вновь будешь рассказывать следующей девушке, что дал мне все, а я тебя не любила.
По его телу пробежала дрожь. Он не пытался ее сдержать, он даже не осознавал ее. Игоря трясло. Его взгляд нашел невидимую точку на белой скатерти. В воздухе вновь повисла тягучая пауза.
– Ты решила расстаться? – чуть заикаясь, спросил он.
Анна пристально посмотрела ему в глаза, превратившиеся в темный янтарь.
– Ты и я слишком разные, чтобы быть вместе. Я не могу и не хочу причинять тебе боль, – пояснила она. – Ты этого не заслуживаешь.
– Зачем тогда встречалась со мной сегодня? – возмутился он.
– Мы провели вместе много хороших минут. Я не хотела обижать тебя таким поведением. Кроме того, трусливый побег не в моем характере.
Игорь молчал. Анна смотрела на него, осознавая их совместный опыт. Они оба стали заложниками собственной боли. И возможно, могли бы остаться вместе, если бы не его отношение к книге. Анна не могла выбрать его. Почему? Потому что на вопрос Виталика «Что ты хочешь?» ответила: «Успех, благополучие, семья». Но любила она творчество, деньги, людей. Наша психика напоминает айсберг. Представление о том, что для тебя важно, – это всего лишь десять процентов над водой, то, что ты анализируешь и осознаешь. А под водой находятся девяносто процентов бессознательного –
Анна встала из-за стола. Думанский машинально поднялся вслед за ней. Она смотрела на него снизу вверх.
– Через полгода будешь проситься назад, – зло сказал он.
Говорить так его заставляло разочарование. Она встала на носки и обняла его за шею. Прижалась щекой к его щеке.
– Ты же знаешь: я не приду, – прошептала Анна. – Прости меня, Мёдик. У меня нет чувств к тебе. Есть только благодарность, но этого недостаточно, чтобы быть вместе, – она обняла его крепче. – Прости меня, – искренне сказала она. – Будь счастлив.
Она взяла сумку и шубу. Пошла к выходу.
– Ты забыла пакет, – напомнил Игорь.
– Это твой пакет, – ответила Анна: она собрала всякие мелочи, накопившиеся в ее квартире за время их встреч.
Казалось, путь к лестнице тянулся часы. Она слышала, как Думанский сел на диван и подозвал официанта. Чувствовала на себе его взгляд. Наконец ее силуэт исчез из поля зрения Игоря.
Анна вышла на улицу, глубоко вдохнула морозный воздух декабря. На необитаемом острове и в последующие три дня она многое поняла и об их отношениях. Она использовала Игоря как обезболивающее. Да, это компенсация, но Анна не отыгрывалась на нем. Страх «меня не любят», искусно активированный Матвеем, стал причиной романа с Думанским. А страх одиночества не дал возможности закончить отношения с Мёдиком перед его отлетом в Камбоджу. Из груди вырвался вздох раскаяния. Да, она совершила много ошибок, но не страшно ошибиться – страшно не сделать выводов.
Не стоит двум людям, травмированным недавним опытом, вступать в отношения. Она искала «обезболивающее», он – статусную жену. И возможно, у этой связи был бы шанс, если бы не появился Матвей. Его возвращение стало камнем, потянувшим и без того шаткую лодку их отношений ко дну. Своим появлением Матвей активировал страхи не только Анны, но и Игоря. У Думанского появился страх повторения ситуации и предательства. А у нее – страх повторения ситуации и корыстных намерений. Наш опыт часто мешает нам жить. Если бы был «клей»… Честность с самим собой – вот показатель осознанности. Ты можешь врать всему миру, но не себе. Ее же осознанность, возникшая после одиночества на острове Тиран, перешла на новый уровень: она отказывалась врать не только себе, но и миру. Отказывалась врать Игорю.
Анна свернула на дорожку, ведущую к дому. Припарковалась возле подъезда. Снег хлопьями падал на лобовое стекло.
После встречи с Игорем наступило облегчение. Страхи постоянно заставляют нас делать ложный выбор. Но когда ты познал, что тобой движет, ты делаешь другой выбор. Тот, который однажды приведет тебя к счастью. Самодостаточность приходит к тому, кто научился жить так, чтобы его чувства, мысли и действия совпадали. Самодостаточный человек никогда не отнесется к другому хуже, чем к себе. Вот в чем разница между «быть» и «казаться». Если к себе ты относишься намного лучше, чем к другим, это внешняя, а значит, ложная самодостаточность, за которой скрываются комплексы.