Тайна сибирской платформы
Шрифт:
…Кто-то дернул Григория сзади за рукав. Он обернулся. Перед ним стоял внук старого якута — десятиклассник Вася.
— Дедушка зовет тебя в дом. Он будет петь «олонхо», — тихо сказал Вася.
Григорий вошел в избу. Старик в торжественной, строгой позе сидел на полу на медвежьей шкуре, поджав под себя ноги. Он был причесан, одет в новую красную рубаху. Молча указал Григорию место напротив себя. Вася примостился рядом на корточках.
Откинув назад голову и чуть прикрыв глаза, старый якут запел «олонхо» — устную народную легенду. Он раскачивался из стороны в сторону, поднимал и опускал руки, «играл»
— «…Необъятна родная Якутия — страна светлых ночей. Небо над ней так широко, что ни одна птица не может перелететь его, и поэтому Якутию называют «Землей птичьей радости». Великие олонхосуты — народные певцы — прославили красоту и богатство родной земли. Когда-то и он, Илья, был знаменитым певцом и не раз выходил победителем — аайтыса — состязания олонхосутов. Тогда его голос был молод и чист, как утренняя заря, он разносился над полями и лесами, соперничая с полетом ексекю — прекрасной сказочной птицы. Теперь Илья стар, его голос бренчит, как старое ведро, привязанное под телегой. Так пусть же земля послушает его песню, пусть ветер разнесет эту песню о бедняке Уйбаане, который нашел в тайге чудесный сверкающий камень…»
— Где, где? В каком месте? — вскочил Григорий, но, вспомнив, что это только «олонхо» — легенда, смущенно махнул рукой и снова опустился на медвежью шкуру.
— «…Посреди дремучей тайги в дырявой юрте жил бедняк Уйбаан. У него была жена Нюргуяна и сын Лэгэнтей. Не часто поднимался в небо над юртой Уйбаана дымок очага — варить-то особенно было нечего.
Однажды на охоте Уйбаан поймал ронжу — таежную птицу.
— Не убивай меня, — заговорила ронжа человеческим голосом, — я покажу тебе место, где лежит волшебный сверкающий камень. Этот камень принесет тебе счастье.
Полетела ронжа на север, и Уйбаан отправился за ней. Он шел девять дней и девять ночей. На десятый день ронжа вывела Уйбаана на широкий алас — лесную поляну. Здесь, у корней высокой лиственницы, лежал волшебный сверкающий камень.
В юрту Уйбаана пришла радость. Стол ломился от обильной пищи, жена охотника Нюргуяна стала щеголять в чулках из лисьих шкур, а сын Лэгэнтей — в бобровой шапке.
Но недолго длилось это счастье. О чудесном камне узнал злой и жадный царь Байбал. Он послал к Уйбаану девять всадников, но охотник не отдал свою находку царским слугам.
Тогда Байбал, жадность которого не знала границ, сам поехал к Уйбаану. В обмен на чудесный камень он обещал бедняку каждый месяц присылать обоз с одеждой и пищей. И глупый Уйбаан отдал Байбалу свой чудо-камень.
Царь, конечно, не сдержал своего слова. Снова стало холодно и голодно в юрте Уйбаана.
Не на шутку рассердился охотник на коварного Байба-ла. Он решил призвать царя к ответу. Попрощавшись с Нюргуяной и Лэгэнтеем, Уйбаан отправился в дальнюю дорогу.
Девять дней шел он по топким болотам, плыл по разливам таежных рек. Наконец перед ним встал дворец Байбала. Смело вошел Уйбаан в царские покои.
Увидев его, Байбал затрясся от злости. Он приказал слугам схватить Уйбаана и бросить в ледяное море.
Слуги завели бедняка на скалистую вершину и столкнули в пасть водоворота. Но Уйбаан не утонул.
— Губы, — крикнул он, — пейте море!
И моря не стало.
Снова пришел
Царь не привык ходить пешком, он быстро устал.
— Раскуй мои цепи, Байбал, — предложил Уйбаан. — Я поднимусь на холм и посмотрю, далеко ли море. Если далеко, мы будем ночевать здесь.
Ленивый царь освободил Уйбаана. Взбежав на холм, охотник крикнул:
— Губы, пролейте море!..
Сорок дней море носило царя по волнам. Взмолился Байбал:
— Спаси меня, Уйбаан! Я отдам тебе твой камень.
И снова, теперь уже навсегда, принес радость в юрту Уйбаана найденный в тайге чудесный камень…»
Старик кончил петь и закрыл глаза. Несколько минут в избе длилось молчание. Потом хозяин закурил трубку и начал говорить. Гостя интересует камень, которым можно резать стекло? Такой камень есть у «рыбачки». Но она живет за Улахан-Ханом. Три раза должен лечь лунный след за кормой лодки, прежде чем на правом берегу Вилюя покажется дом «рыбачки».
…Файнштейн возвращался в лагерь уже ночью. Неясные предчувствия томили его. Ведь в основу легенды могла быть положена действительная история.
А потом эта загадочная «рыбачка». Что, если у нее на самом деле есть алмаз? Словом, Улахан-Хан должен быть пройден!
На следующий день, утром, Файнштейн собрал геологов.
— Через Улахан-Хан идем вплавь. Есть добровольцы?
Несколько секунд длилось молчание.
— Есть!
Заместитель начальника партии Алексей Коненкин решительно поднялся со своего места.
— Кто пойдет еще?
— Я пойду, — сказал девятнадцатилетний техник, комсомолец Юрий Хабардин.
— И я, — присоединился к ним рабочий Сергей Бесперстов.
Сразу же начали готовиться к штурму Улахан-Хана. Баркасы связали все вместе толстыми канатами. Файнштейн, Коненкин, Хабардин и Бесперстов привязались к скамейкам баркасов и взяли весла.
Узнав о том, что люди, приплывшие на парусных баркасах, хотят вплавь пройти через Улахан-Хан, местные жители стали собираться на высоких берегах каменного ущелья. Среди них был шаман — высокий седой старик в шубе. В руке он держал бубен. Увидев, что геологи не намерены изменить своего решения, шаман заметался, завертелся на месте, завыл, загикал, заухал исступленным, нечеловеческим голосом. Полы его тяжелой шубы, как крылья большой птицы, разлетались в стороны. Якуты испуганно попадали на землю, застонали, закрыли лица руками. А шаман волховал, бесновался, бил в бубен, кричал что-то гортанным голосом.
— Руби канат, а то и вправду застращает, черт гривастый! — весело крикнул с баркаса Алексей Коненкин.
Неожиданно шум на берегу прекратился. Подняв голову, Григорий увидел, что к шаману, опираясь на палку, медленно приближается старый Илья. Заметив его, шаман замолчал, но все еще продолжал по инерции топтаться на месте и трясти бубен.
Подойдя к шаману, Илья замахнулся палкой, и грозный еще минуту назад колдун испуганно вскрикнул, уронил бубен, скинул шубу и бросился бежать. Старый Илья повернулся к баркасам и приветливо помахал рукой.