Тайна сибирской платформы
Шрифт:
Оффматс не остановился только на развенчивании теории траппов. Он пошел дальше. Десятки сложных маршрутов на плотах и оленях, пешком, по непролазным болотам и марям проделал ученый. Настойчиво требовал он уделять главное внимание поиску на Сибирской платформе жерл древних огнедышащих вулканов. Именно с ними, а не с траппами связывал Оффман происхождение кимберлитовых трубок.
Оффман утверждал, что с наибольшей вероятностью жерла древних вулканов надо искать по линиям разлома кристаллической плиты Сибирской платформы, испытавшей много миллионов лет назад подземные толчки огромной силы. Смелый прогноз оправдался. Действительно, именно там, где трескалась
Оффману не посчастливилось найти ни одного коренного месторождения алмазов. Но установленная им закономерность давала очень многое. Если алмазоносная магма не заполнила уже найденные жерла старых вулканов, то где гарантия в том, что ее не окажется в еще не найденных древних кратерах? Значит, вывод один: упорно продолжать поиски старых, давно потухших вулканов.
Но как искать трубки? Так же, как и россыпи? Очевидно, нет. На очереди дня встал вопрос о создании теории поиска коренных алмазных месторождений — кимберлитовых трубок.
И снова на помощь геологам-поисковикам пришли сотрудники Академии наук, работники геологических институтов. И то, над чем бились геологи во многих зарубежных странах десятилетиями, было сделано нашими алмазниками всего за несколько лет.
…Десять тысяч километров остались позади. Я живу за Полярным кругом на берегу быстрой таежной речки. Целыми днями за стеной нашего дома, натужно ревя моторами, садятся и взлетают с большой галечной косы зеленые «Антоны».
Наш поселок носит имя Далдын — по названию реки, воды которой омывают его центральную, но пока единственную улицу. Дома в Далдыне, правда, стоят уже в несколько рядов, но пространства между ними еще пестрят свежесрубленными пнями и звериными норами и поэтому, естественно, улицами называться не могут. Зато здесь есть уже все уличные атрибуты: на домах висят номера, вкопаны столбы, на которых, громыхая на ветру, раскачиваются самые настоящие жестяные фонари. Центральная улица упирается прямо в тайгу. Здесь, на лесной околице, лежит целая связка домовых номеров.
Несколько портят вид центральной далдынской «магистрали» олени. После комаров здесь это самое распространенное живое существо. Олени ходят между домами, заглядывают в окна и двери, трутся облезшими боками о фонарные столбы, вызывая этим жалобное позвякивание фонарей. Особенно большой интерес олени проявляют к обогатительной фабрике. Сбившись в кучу, они подолгу стоят возле быстро пульсирующих отсадочных машин и, задрав вверх свои ветвистые головы, удивленно прислушиваются к непривычному для тайги шуму.
…По вечерам далдынцы увлекались танцами. И так как население поселка почти сплошь состояло из молодежи, можно было без преувеличения сказать, что танцами бывал охвачен весь Далдын.
Радиолу пускали от движка, и поэтому во время танцев приходилось выключать свет во всем поселке. Это обстоятельство нисколько не смущало танцоров: в светлых сумерках полярной ночи чуть ли не до самой зари мелькали на опушке тайги, где было укатано трактором специальное место, светлые платья девушек из аэрофотосъемочного отряда Академии наук и разноцветные ковбойки молодых геологов Амакинской
Бравурные звуки какого-нибудь «Приходи на свидание» или «Два сольди» улетали в далдынскую тайгу, и лобастые полярные волки, собравшиеся где-нибудь неподалеку на поляне, чтобы свести между собой счеты, услышав музыку, забывали про старые обиды, садились в кружок и дружно подтягивали Клавдии Шульженко и Ружене Сикоре. Этот аккомпанемент нисколько не мешал танцующим — они привыкли к нему, как привыкают жители города к уличному шуму, — и в то же время он придавал музыке своеобразный местный колорит.
…В официальных геологических донесениях поселок Далдын именовался столицей северного Якутского алмазоносного района, центром так называемого Далдынского кимберлитового поля. Поселок действительно находился в самом центре расположения нескольких кимберлитовых трубок. Эти трубки были первыми коренными месторождениями алмазов, найденными на Сибирской платформе. Обнаружение их решало, наконец, вопрос о происхождении якутских алмазов. Богатые россыпи в русловых отложениях Вилюя и его притоков не были принесены на Сибирскую платформу издалека, как это утверждали некоторые ученые-алмазники. Вилюйские россыпи родились на самой платформе, в бассейне реки Вилюй.
Много тысячелетий назад с колоссальных земных глубин прорвались на поверхность нашей планеты потоки расплавленной магмы, содержащей большое количество газообразного углерода. Этот прорыв произошел одновременно в двух местах: в Южной Африке и в Северной Сибири. Глубинные магмы нашли в могучих каменных толщах Южно-Африканской и Сибирской платформ достойных противников. Сила, с которой рвалась магма на поверхность, была не меньше той силы, которая сковывала кристаллические породы обеих платформ. Это единоборство двух стоящих друг друга противников, это чудовищное напряжение, этот разгул необузданных страстей природы и создал те условия, те необычно высокие давления и температуру, при которых газообразный углерод изменил свое качественное состояние и превратился в наитвердейший алмаз.
Схватка закончилась победой более молодых сил глубинных вулканических процессов. Магма, стремившаяся вырваться на свободу из тесного рабства земного ядра, должна была преобразовать ту поверхность земли, где намечалось извержение, должна была вызвать к жизни новые формы земной коры. И природа отдала предпочтение новому. Газы, в огромных количествах собравшиеся под Сибирской платформой и Южной Африкой, пробили нависшие над ними каменные тверди и, образовав гигантские трубки-воронки, наподобие артиллерийского салюта громыхнули в небо. По этим вулканическим жерлам магма и устремилась вверх.
Алмазное извержение длилось недолго. Резкая разница температуры и давления на поверхности земли и внутри магмы укротила нрав разбушевавшейся стихии. Часть магмы вылетела в воздух в виде огромных, высотой в несколько десятков километров, клубов дыма, посеяв тем самым в рядах населявших в ту пору нашу землю гигантских ящеров немалое смятение (впрочем, ящерам было не привыкать — на своем непостоянном геологическом веку им, наверное, приходилось видеть и не такое). Эта часть магмы рассыпалась в воздухе, не оставив после себя никаких следов. Другая же часть — «второй эшелон» — не успела вырваться на свободу. Она застыла в жерлах алмазных вулканов, образовав легендарную голубую землю — алмазоносный кимберлит. Безусловно, не все пробитые газами воронки оказались заполненными кимберлитами! Часть этих трубок (подобные им и находил Петр Оффман) так и осталась пустыми.