Тайна тевтонского замка
Шрифт:
— Занятная вещица, — наконец, решил Фёдор Данилович. — Надо будет разобраться с нею по возвращению домой.
Он завернул трубу в походное одеяло, крепко приторочил к седлу и отправился дальше высматривать тела погибших из своего отряда.
Начало марта 1945 года. Польша, Мальборк, замок Мариенбург
Красная Армия стремительно наступала, безжалостно сминая и отбрасывая немецкие войска, оказывающие яростное сопротивление на территории Восточной Пруссии. Русские двигались на Берлин, и только слепой или страдающий слабоумием мог питать иллюзии относительно исхода войны в ближайшие месяцы. Штандартенфюрер СС Людвиг фон Мирбах таковым не являлся. Он чётко понимал, что Третий рейх потерпел сокрушительное поражение
Несмотря на полученный приказ из Берлина держать оборону любой ценой и не помышлять о капитуляции, местное командование рассудило иначе и приказало готовиться к отступлению. Высокие, крепкие стены замка Мариенбург — бывшей резиденции Великого Магистра Тевтонского ордена — могли одномоментно стать большой братской могилой. Крепость средневековых рыцарей была неприступна для штурма, но не могла устоять против массированного артиллерийского огня и атаки с воздуха. Советское командование поставило своей целью как можно скорее прорвать немецкую линию обороны и выпустило в небо сотни бомбардировщиков. Замок Мариенбург, простоявший около семи веков, постепенно превращался в груду развалин.
Под привычные звуки близких разрывов снарядов Людвиг фон Мирбах быстро спустился в подвальное помещение Высокого замка, служившее когда-то кухней и пекарней для высших духовных чинов ордена, и проследовал в дальний угол к дубовой, окованной железом двери. Обменялся приветствием с фельдфебелем, стоящим на охране входа, затем вошёл внутрь просторной комнаты, оборудованной под лабораторию.
— Оставим формальности! — Людвиг нетерпеливо махнул рукой трём молодым людям, вскочившим при виде его и вскинувшим руки в традиционном приветствии. — Что у вас, Ламмерт? — обратился он к пожилому профессору.
Тот суетился перед большим аппаратом, с одной стороны чем-то напоминавшим кинопроектор с вставленной для просмотра бобиной плёнки, а с другой — воплощение фантазий безумного сатаниста. Пять крестов с распятиями соединялись в пентаграмму трубками со стеклянными светящимися шарами, увенчанными рогами козлов. Те, в свою очередь, были украшены подсвечниками с застывшим воском и начертанными на них магическими письменами. На стене перед установкой висело большое белое полотно с чёрным крестом посредине — символом тевтонских рыцарей.
— Вы же знаете, господин Людвиг, — раздражённо ответил Ламмерт, — успех по-прежнему не гарантирован. Времени было недостаточно…
— А теперь его нет вообще! — отрезал штандартенфюрер. — Немедленно начинайте!
— Что значит «нет вообще»? — Голос профессора дрогнул. — Вы собираетесь уничтожить установку? Для этого сюда утром притащили ящики со взрывчаткой? Но это годы кропотливого труда! Архивы, записи! Я не уверен, что смогу собрать её заново.
— Не нужно так волноваться, дорогой профессор! — фон Мирбах рассмеялся и ободряюще похлопал его по плечу. — Я имел в виду совсем другое. На взрывчатку не обращайте внимания. К сожалению, лаборатория — одно из немногих безопасных мест в крепости. Как только отправим группу — начинаем вашу эвакуацию вместе с установкой и архивами. Таков приказ. В Берлине вы сможете продолжить работу. А здесь, — он с грустью оглядел кирпичные стены, — скоро камня на камне не останется. Поэтому не будем терять время — начинайте.
В это время грохот взрыва прозвучал совсем близко над головой. Земля под ногами затряслась, а с каменного потолка посыпались крошки.
— Я сейчас, сейчас, — забормотал Ламмерт, — только проверю правильность настроек.
Он принялся поочерёдно включать тумблеры на установке, а Людвиг фон Мирбах повернулся к ожидающим молодым людям. Двум оберштурмфюрерам СС, Райнеру Штольцу и Дитмару Леману, было по двадцать три года. Гауптштурмфюрер СС, Мартин Вебер, выглядел гораздо старше своих товарищей, хотя только на днях отпраздновал двадцатисемилетие. Все были облачены в гражданскую одежду и вооружены лишь штык-ножами и пистолетами системы Вальтер.
— Итак, господа офицеры, перед вами стоит нелёгкая задача. Она под силу только смелым и мужественным, — начал Людвиг. — Вы готовы её выполнить?
— Так точно, господин штандартенфюрер! — в один голос крикнули трое мужчин.
—
— Мы готовы стать агнцами и взойти на алтарь, — ответил за всех Мартин Вебер. — Здесь нет сомневающихся.
— Я знал это и горжусь вами! Многолетние поиски на территории замка не принесли желаемого результата, — продолжал штандартенфюрер. — У нас больше нет возможности продолжать их, а это значит, что Третий рейх падёт. Это неизбежность. — Он нетерпеливым жестом остановил слова возражения, готовые сорваться с губ Мартина. — Но не приговор! Сегодня тысячи немецких солдат погибают, защищая великую Германию! Миллионы пожертвовали жизнями в стремлении утвердить могущество Третьего рейха! Кто-то стенает, заламывая руки в скорби, но не мы с вами! — Людвиг фон Мирбах возвысил голос. — Смерти нет! Она лишь сон перед пробуждением в вечности! Вам предстоит доказать это! Вы — лучшие из лучших, специально отобраны для почётной, исторической миссии. Уверен, что вы легко встроитесь в мир будущего, каким бы он ни был. Ваши уникальные способности к мимикрии в любом обществе, аналитический ум и цепкая память не позволяют усомниться в успехе предприятия. Вы знаете, что делать. В ваших руках судьба Третьего рейха, наша с профессором судьба и всех погибших во славу Германии! — Он выдержал небольшую паузу и сменил пафосный тон на деловой. — Гауптштурмфюрер Мартин Вебер — командир группы. Все действия согласовывать с ним. Есть вопросы?
— Да, господин штандартенфюрер! В какое будущее нас забросят? — спросил Мартин. — Через сколько лет?
— Профессор? — Людвиг взглянул на Ламмерта.
— Приблизительно через столетие, — ответил тот, — но это весьма расплывчатый срок, я же говорил вам. Плюс-минус лет двадцать. Возможно, тридцать.
— Ясно.
В это время стены и потолок лаборатории снова потряс сильный взрыв. Профессор испуганно прикрыл голову руками, а Людвиг отдал короткий приказ:
— Начинайте!
Ламмерт вздохнул и опустил большой рубильник, вмонтированный в стену. Тотчас зажглись лампы в установке, медленно закрутилась бобина с плёнкой, и на полотне возникло светлое пятно от проектора. В стеклянных шарах появилось слабое свечение, разгорающееся всё ярче по мере ускорения перемотки плёнки. В воздухе послышался отчётливый, многоголосый шёпот, заполнивший пространство и заглушивший звуки внешнего мира, а над крестами взвились тонкие струйки дыма. Громкий треск рвущейся ткани заставил всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности — полотно смялось и начало раздираться по контуру креста, словно кто-то невидимый пытался проникнуть в лабораторию сквозь толстую стену. В образовавшуюся широкую прореху потекла густая тьма, плотным туманом расползлась по каменному полу, охватила ноги замерших в страхе мужчин, поднялась к установке и отпрянула, словно ожёгшись о невидимую защиту. Шепчущие голоса слились в один, чётко выговаривающий слова на незнакомом языке. Тьма нехотя поползла обратно к прорехе, втянулась в неё, и на месте разорванного полотна возникла размытая картинка зелёной лужайки и голубого неба с плывущими по нему облаками.
— Пора, — произнёс профессор.
Людвиг фон Мирбах поочерёдно обнял каждого из молодых мужчин, вскинул правую руку в приветственном жесте и воскликнул:
— Да здравствует великая Германия! — Не дожидаясь ответа, он подтолкнул офицеров к выходу на лужайку. — Вперёд, мои храбрые рыцари!
Мартин Вебер шагнул первым, за ним последовали его товарищи, и штандартенфюрер с профессором ещё несколько секунд наблюдали, как трое мужчин с удивлением оглядываются по сторонам. Потом раздался треск рвущейся в проекторе плёнки, и картинка исчезла. Голос замолчал, свечение в шарах померкло, и только разорванное белое полотно на стене и отсутствие трёх молодых людей напоминало об удавшемся эксперименте.