Тайна трех подруг

Королева Лариса Анатольевна

— А что такого я сказала? — спросила маленькая курортница, отплывая с мелководья.

— Ничего умного. В те годы еще не существовало Интернета. Возможно, компьютерного набора газет и того не было. Кто ж тебе станет сейчас перепечатывать тысячи номеров старых газет и вносить их тексты в электронный архив!

— Действительно, — согласилась Светка, осознав свой промах, — но можно в библиотеке подшивки полистать!

— Это опять-таки надо лететь в Тольятти! Во имя чего? Чтобы прочесть заметку в три строки о том, что такого-то числа в городе прогремел взрыв, в результате которого пострадала молодая женщина, причины неизвестны, преступники не пойманы, ведется следствие?

Светлана молча уплывала от несущихся ей вслед справедливых

замечаний сестры. Она не сомневалась, что придумает какой-нибудь ловкий ход и все равно проникнет в тайну прошлого. Не зря же судьба сама вела их по следу, буквально натолкнув на нужный дом в Тихорецке, причем в тот самый момент, когда они уже отчаялись его найти и собирались ретироваться.

Чтобы не тратиться на обед в кафе, девочки накупили на рынке овощей, домашней колбасы, творога и сметаны, разложили все припасы на столике во дворе и спокойно перекусили, пользуясь тем, что шумные соседи разбрелись кто куда. Когда прикинули, вышло, что продуктов они набрали на сумму, позволяющую дважды пообедать шашлыками. Особенно поразили цены на фрукты. Сестрам почему-то казалось, что на юге они должны стоить буквально копейки.

Евгению клонило в сон, но заснуть в их крошечной комнатке, наполненной горячим полуденным воздухом, не представлялось возможным. Здесь и ночью-то было безумно душно. Светлана все предлагала поискать жилье поприличнее, а лучше снять номер в гостинице. Но старшей сестре не хотелось снова складывать вещи и куда-то перебираться, а еще было жаль денег, выплаченных за три дня вперед, ибо на меньшее хозяйка категорически не соглашалась, аргументируя тем, что если будет сдавать жилье посуточно, то стирка белья влетит ей в копеечку.

И девушки снова пошли к морю, прихватив с собой целлофановый пакетик с ароматными персиками. Последние оказались одним из немногих видов фруктов, выращенных на кубанской земле, ибо большинство других плодов, к удивлению Смирновых, имели греческое или турецкое происхождение. Впрочем, это было не единственное из неподтвердившихся стереотипных представлений о курорте. Ожидания, что на каждом шагу к ним будут приставать горячие кавказские парни, а также всякого рода одинокие отдыхающие и командировочные, пытаясь уж если не похитить, то немедленно затащить в ресторан или в ближайшие кусты, не оправдались. Не то чтобы их совсем уж не замечали, но особого усердия в завоевании сердец юных красавиц и мест в их постелях никто не проявлял.

Девчонки провалялись на берегу до самого вечера, пока пляжная полоса не покрылась тенью близлежащей горы и не обезлюдела. Курортники один за другим уходили готовиться к ночи, в которой сну отводилось самое незначительное место. Им предстояли неторопливые прогулки и безудержные застолья, пьянящие танцы и трепетные объятия — неотъемлемые развлечения южного города, собирающего ежегодно миллионы любителей удовольствий, среди которых само море — далеко не самое важное.

Сестры Смирновы сидели за столиком на вымощенной новенькой разноцветной плиткой набережной и пили разливное пиво из поллитровых кружек.

— А у тебя со Стасом все-все было? — спросила Светка, отхлебнув глоток холодного пива, оставившего пенный след над ее верхней губой так, что образовались симпатичные маленькие усики.

Евгения чуть не поперхнулась от неожиданности вопроса и непонимающе уставилась на сестру:

— Что значит — «все-все»?

— В плане секса. Ну, раз ты беременна, то, само собой, вы переспали. Я имею в виду, всякие там французские поцелуи, позы разные необычные…

— Ты больше не нашла о чем спросить? По-моему, тема глубоко интимная и обсуждению не подлежит.

— Вот всегда ты такая скрытная! А что я такого спросила? Это же все совершенно естественно. Мне просто интересно. Небось со своей подружкой-квакушкой Наташкой ты об этом сплетничаешь.

— Ни с Наташкой, ни с кем другим. Мой секс касается только двоих — меня и Стаса. И зачем ты вообще затеяла этот разговор?

Что, самой уже захотелось попробовать?

— Мне?! — Светка презрительно скривила и рот и наконец-то стерла рукой подтаявшие на коже пенные усики. — Да я ни в жизнь бы на такое не пошла. У нас, если хочешь знать, полкласса уже друг с другом по кругу перетрахались. Только и обсуждений: эта была с тем, а теперь она с этим… Только я в эти игры не играю. Чего ради какой-то козел должен за просто так меня поиметь, да потом еще и бахвалиться, презрительно поплевывая? Чем любой из этих сопляков заслужил право хотя бы притронуться ко мне? Нет уж, я не дешевка какая-нибудь, я свою девственность дорого продам.

— Как это «иродам»? — заинтересовалась Евгения. — Есть уже покупатель на такой редкий товар, или ты собираешься дать объявление в газете?

— А ты не смейся, я, между прочим, вполне серьезно говорю. Я как-то прочитала в желтой прессе что-то вроде письма в редакцию, ну, знаешь, пишут такие опусы…

— Ага, сами сотрудники редакций на досуге.

— Не важно. Так вот там героиня набросала себе такой жизненный план. Сама она из провинциального городка, приехала в Москву, поступила в престижный вуз, а до этого занималась изо всех сил, а не по вечеринкам слюнявым шлялась. И разработала целую науку, как подцепить богатого жениха. Научилась, как правильно себя преподать, как ходить, говорить, одеваться. Старалась вращаться только среди солидных людей, и в конце концов на нее клюнул тридцатилетний владелец процветающей фирмы… А она ему: ничего подобного, милый, я девушка честная, только через ЗАГС! И парень понял, что эта штучка высоко себя ценит, и он тоже оцепил ее соответственно. Я прочла это откровение и сначала подумала: ах, какой цинизм! А потом поняла, что это правильно. Так и надо. Если хочешь жить в роскоши, сначала заработай право выбрать богатого мужа, и нечего тут стесняться. Вот я и решила: поступлю на худграф, окончу с красным дипломом, устроюсь на работу в крутую фирму и никому больше не стану представляться Светкой — только Ланой. «Лана» звучит красиво и загадочно. А потом какой-нибудь солидный мужичок подвернется, ну, например, из числа клиентов фирмы, и прибегнет он к моим дизайнерским услугам для оформления своего загородного особнячка, этажа этак в три-четыре. А тут Я. Образованная, деловая, красивая, изысканная и неприступная. Всякий сразу поймет, что это настоящая жена для достойного человека, бесценное сокровище, а не игрушка на одну ночь, не подстилка, на которой каждый может поваляться, кому не лень. И сначала белоснежное платье, церковь, венчание, ЗАГС, бриллианты, а потом уже все остальное. И первая брачная ночь в «Гранд-отеле» в Париже. Шелковые простыни, свечи в канделябрах, шампанское в ведерке со льдом…

— Очень поэтично. Слушай, да тебе стихи надо писать, у тебя призвание. А если ты его не полюбишь, этого своего солидного мужичка? Они к тому же, как правило, чем солиднее, тем женатее.

— Пусть будет разведенный, не важно. Намается с первой женой-дурой, больше вторую ценить будет. И зачем мне его любить-то? Мужа уважать надо. А уважать мужика, который не может обеспечить тебе достойную жизнь, невозможно. А то любовь-морковь! Насмотрелась я на эти любови. Сразу — бух в койку, да хорошо еще, если не на матрас на чердаке. А потом: «Ах, он меня наутро разлюбил, мою подружку полюбил, а я теперь опять беременна!..» Ой, Жень, извини, я совсем не тебя имела в виду.

— Я не обиделась, — просто ответила Евгения. — В конце концов, каждый имеет право на свою жизненную позицию. Хранить девственность до брака — очень похвальное для юной девушки намерение, тем паче если оно действительно будет исполнено. Любая мать порадовалась бы столь разумным мыслям своей дочери, особенно — бабушка.

— Обиделась! И ерничаешь теперь. Не переживай, все у тебя с твоим Стасом получится, тебя невозможно бросить, ты у меня такая умная и красивая.

— Не подлизывайся, — отмахнулась Женька.