Тайна Верховной жрицы
Шрифт:
Весьма необычна.
Император уже был наслышан о излишне свободолюбивых взглядах новой жрицы на традиции Ордена, но не думал, что Верховная явится на прием в столь откровенном платье.
Девушка обернулась, присела в торопливом поклоне:
— Простите, я не заметила Вас.
— Это Вы должны меня простить: не думал, что здесь кто-то есть, — учтиво поклонился Альберг.
Несмотря на несколько вульгарный наряд, жрица вызвала симпатию — император подумал, что девушка тоже не выносит шума и ушла на балкон, чтобы спрятаться от гостей.
— Слишком много людей? — понимающе
— Да… пожалуй, — нерешительно отозвалась Меган, про себя отмечая, что Клавий не обманул: Альберг и впрямь любит во время торжеств уединяться на балкончике.
Жрица невольно представила, как именно Клавий собирал информацию об императоре, охмуряя придворных служанок, и пальцы Меган сжались на мраморе перил.
— А у вас тут ничего так… красиво, — заявила Меган, и император едва сдержал смешок.
Дама явно не владела светскими манерами.
«Возможно, поэтому и сбежала с бала, — нашел объяснение Альберг. — Почувствовала себя не в своей тарелке».
— Я рад, что Вам нравится, — правитель подошел к перилам. — От моего лица и от имени всей империи разрешите поздравить Вас с саном Верховной жрицы.
— Спасибо, — перебила Меган, не подозревая, что это лишь начало речи.
Альберг поморщился как от зубной боли, но мгновенно взял себя в руки и продолжил:
— Я уверен, что под Вашим представительством иривийское жречество и дальше будет оказывать серьезный вклад в развитие духовно-нравственных, культурных и семейных ценностей. Что вы продолжите политику укрепления взаимоотношений с государственными и общественными институтами. Убежден, что благодаря Вам иривийское жречество будет и впредь нести столь высокое общественное значение для всего народа Иривии.
— Хорошо, — все в том же простоватом стиле кивнула Меган.
— Вам понравилась столица? — поинтересовался Альберг, удивляясь: как девушка получила такую высокую должность, абсолютно не владея хорошими манерами?
Он не слишком вникал в тонкости отбора жриц, полагая, что Ордену лучше знать, кого назначать Верховной, и сейчас был несколько обескуражен выбором магистров.
«С другой стороны, — рассуждал император, — возможно, столь откровенная провинциальность и явилась ключевым моментом? Возможно, расчет был сделан на то, что откровенно простоватый образ окажется куда ближе простым людям и поможет сплотить подданных в столь трудное время?»
— Столица? А я здесь родилась, — улыбнулась Меган, выразительно посмотрев в сторону Собора. Отсюда, с балкона, открывался чудесный вид на белоснежные стены здания, подсвеченные прожекторами. В ночном освещении колонны казались еще более вытянутыми, величественными, а малахитовый купол точно корона венчал главное здание Собора.
— Кто ваши родители? — спросил император, понимая, что, так или иначе, придется налаживать общение с новой жрицей.
— Что мы все обо мне, да обо мне? — перевела тему Меган, стыдившаяся купеческого происхождения. — Давайте лучше поговорим о вас.
Альбрег едва не поперхнулся от столь прямолинейного заявления.
— Вам не бывает одиноко в этом огромном дворце? — кокетливо улыбнулась рыжая.
Император отметил, что девушка небрежно облокотилась на перила, и
— По счастью, у меня нет времени на одиночество, — холодно отозвался государь.
— Неужели у вас столько дел? — томно протянула Меган, проводя тонкими пальчиками по косе.
Альберг за свою жизнь повидал всякого. Некоторые придворные фрейлины готовы были выпрыгивать из платьев, лишь бы государь обратил на них внимание. Но наблюдать, как с тобой заигрывает Верховная жрица— это что-то новенькое.
— Здесь так холодно, — зябко поежилась Меган, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. Рыжая обхватила себя руками и призывно взглянула в глаза императора. Густые ресницы, отяжелевшие от толстого слоя туши, быстро-быстро захлопали.
— В таком случае, возможно, вам стоит вернуться в зал, — сухо отозвался Альберг. — Был рад знакомству.
Жрица остановила его, взяв за руку:
— Постойте, я хотела бы поговорить с вами о магии, — тон девицы резко изменился, став напугано-серьезным, но император не заметил этой перемены, будучи в негодовании от столь развязного поведения особы.
— В другой раз, — Альберг высвободил руку. — Прошу меня простить.
Мужчина даже не счел нужным договорить фразу и попрощаться, как того требовал этикет. Он спешно вернулся в общий зал, переполненный чувством возмущения.
Меган так и не поняла, какое чудовищное впечатление произвела на государя. Девушку занимали иные мысли: как донести до императора суть пророчества? Ей показалась удачной мысль сначала сблизиться с мужчиной, расположить к себе так, как она привыкла это делать с влиятельными магистрами, а уже после поведать о предстоящей угрозе для всего континента. Но из поведения императора Меган сделала вывод, что бал является не лучшим местом для приватных бесед. Жрица решила попробовать договориться об аудиенции, тем более что теперь, когда она официально представлена монарху, это не должно было стать проблемой.
Разговор с Меган отвлек императора от панического страха. Он и не заметил, как спокойно шел меж гостей, машинально кивая в знак приветствия, поглощенный мыслями об Ордене. Его откровенно удивил выбор магистров: почему отказались от кандидатуры Теи?
Альберг не раз встречался с молодой жрицей во время столичных служений, и всегда считал ее достойной кандидатурой на должность Верховной.
— Мой государь, — советник Эр преградил дорогу.
— О, ты очень кстати. Отойдем? — император кивнул в сторону неприметного закутка, находившегося на изрядном удалении от громыхающего оркестра.
Советник охотно подчинился.
Эр был с одной стороны похож на императора (тот же проницательный ум, сдержанность, некая закрытость) и вместе с тем являлся его противоположностью. Тело Альберга, имевшее излишнюю худобу, доставляло немало хлопот портным — требовалось изрядное мастерство, чтобы пошитый костюм не смотрелся на правителе, как пустой мешок на жерди пугала. Тогда как Эр, обладая стройным, но крепким телосложением, в любом наряде выглядел привлекательно. Ежедневные зарядки, утренние пробежки, плавание и силовые нагрузки благотворно сказывались на внешнем виде.