Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая
Шрифт:
— Толпа собирается, — сказала Мадлен, глянув из окна на газетчиков и телевизионщиков, топтавшихся у калитки в ожидании реакции хозяев дома. — Я собираюсь сводить детей посмотреть на Джеллимена. Как думаешь, тебе удастся составить нам компанию?
— Я сегодня нянчусь со Священным Гонго, — мрачно ответил Джек. — Извини.
Стиви восторженно завопил «Па-а-а-а!» и швырнул ложку на пол, раз уж подвернулась возможность. Мэри приехала в восемь тридцать и, не обращая внимания на репортеров, протолкалась к дому. Ее представили семье, она вежливо со всеми поздоровалась, а затем они с Джеком сделали глубокий вдох и нырнули в толпу папарацци.
Их встретили вспышки фотоаппаратов
— Когда вы передадите расследование инспектору Звонну?
— Вы достаточно компетентны для расследования?
— Разве Шалтай не заслуживает лучшего?
— Вы будете на коленях просить Звонна о помощи?
— По-вашему, такой галстук подходит к этому пиджаку?
— Когда вы уволитесь?
— Сколько еще человек должны погибнуть, прежде чем вы попросите о помощи?
— Что вы имеете против рослых людей?
— Это действительно ваш «аллегро»?
Джек и Мери пробились сквозь толпу, сели в машину и поехали прочь, а вслед им неслись вопросы корреспондентов.
— Возле участка их будет еще больше, — сказал Джек, опуская стекло, когда окна стали запотевать, и поднимая его снова, когда начало накрапывать.
Он вытащил из-под себя какой-то предмет, лежавший на сиденье. Это оказалась мужская шляпа.
— Чья она?
— Вы о чем? — смущенно спросила Мэри. — А, это… это шляпа Арнольда.
Джек рассмеялся.
— Вы катали его весь вечер на моем шикарном авто? Мне-то казалось, вы удавить его готовы!
— Я сказала ему, что этот «аллегро» мой, — призналась Мэри. — Надеялась его отпугнуть.
— И как?
— Не помогло. У него «остин макси», и он спрашивал меня, давно ли я проверяла задний привод.
Они влились в систему одностороннего движения Рединга с крайней осторожностью, поскольку даже опытные водители, часто проезжавшие город насквозь, порой плутали здесь часами, а то и целыми днями. Система эта уникальна не потому, что сначала вас приводит туда, куда вам не надо, а уж потом туда, куда вам надо; нет, редингское движение славится тем, что вас всегда выбрасывает как раз туда, куда вам вовсе не надо, как бы вы ни пытались добраться туда, куда вам надо. И признанным способом добраться до нужного места является езда в противоположную сторону, в результате чего вы совершенно случайно попадаете именно туда, куда стремились. [59] Таким способом они и приехали к редингской тюрьме.
59
На данную закономерность указывает Алисе Черная королева в «Алисе в Зазеркалье» Кэрролла. (Примеч. ред.)
Дни, когда Джорджо Порджа волочился за женщинами, канули в вечность. Ему исполнилось семьдесят пять лет, и здоровье его изрядно пошатнулось. Времена, когда дамы падали в обморок, сраженные его обаянием, давно прошли, поток разгневанных мужей иссяк. Последние двадцать лет своей жизни Джорджо Порджа провел в тюрьме, которой предстояло стать и местом его последнего упокоения. Как и подобает человеку его ранга в преступном мире и пенитенциарной системе, престарелый гангстер жил в большой отдельной камере, прекрасно оборудованной и превосходно охраняемой. Не годится начальнику тюрьмы сидеть вместе с прочими заключенными, но, с другой стороны, человек, который в свое время использовал для укрепления дисциплины монтажную лопатку, ради всеобщей безопасности должен содержаться под строжайшим контролем. Поэтому до кабинета Порджа Джек и
60
Африканский муравьед (англ.).
— Меня называют Аардварк, — пояснил неуклюжий костлявый тип, ведя их по коридору, — птамушта я правая рука мистера Порджа. А еще я отсидел двенадцать из шестнадцати за вооруженное ограбление. Так что держите ухо востро.
Аардварк привел их в большую комнату с зарешеченным окном, со вкусом обставленную старинной мебелью. Большое кожаное кресло с высокой спинкой было повернуто к камину. Сморщенный указательный палец выстукивал на подлокотнике арию из «Мадам Баттерфляй».
Аардварк знаком велел им остановиться, затем что-то прошептал сидящему в кресле. Джек подтолкнул Мэри локтем и показал ей на фотографию Порджа вместе с Фридлендом. По другую сторону от гангстера находился еще кто-то, но эта часть снимка была отрезана.
— Вы? — одними губами спросила Мэри, и Джек кивнул.
— Мистер Порджа просит прощения, — заявил Аардварк, — но он разговаривает только на языке своего сердца.
— И что же это за язык? — уточнил Джек, надеясь, что Мэри понимает итальянский.
— Английский, — ответил Аардварк. — Он сын Бракнелла Порджаса. Вы понимаете, что это значит.
— Конечно, — отозвался инспектор, не имея ни малейшего понятия, о чем идет речь, да и не желая знать.
Они обошли кресло и увидели дряхлого старика, чьи колени прикрывал дорожный плед. Хозяин кабинета благосклонно улыбнулся каждому из гостей в отдельности, окинул Мэри взглядом с ног до головы, и на его лице промелькнули воспоминания бурной юности. Бесконечные женщины, бесконечные поцелуи…
— Прошу вас, — произнес он с подчеркнутым итальянским акцентом, — присаживайтесь.
Они опустились на два старинных стула, придвинутые для них Аардварком.
— Вот мы и снова встретились, мистер Шпротт, — тепло сказал он. — Сколько же мы не виделись?
— Двадцать лет.
— А мне казалось, что только восемнадцать. Как поживает мистер Звонн?
— Все так же, сэр.
— Он устремился к великим свершениям. Я с интересом слежу за его расследованиями по «Криминальному чтиву». Так, Аардварк?
— Да, с большим интересом, сэр, — поддакнул Аардварк, потирая руки.
— А вы? — полюбопытствовал Порджа. — Вы по-прежнему в ОСП?
Джек не на шутку завелся:
— Работы непочатый край, сэр. Потому я здесь и хотел бы поговорить с вами о том образе действий, который вы некогда практиковали.
Глаза старика опасно сверкнули.
— Вас интересует мое криминальное прошлое? — резко спросил он.
— Да, сэр.
— Тогда я не могу, не буду вам помогать. Это закрытая тема. Если вы желаете побеседовать о функционировании вверенной мне тюрьмы, я с радостью… поддержу… разговор…
Его голос прервался, и внезапно показалось, что он куда больше интересуется Мэри. Та нервно глянула на Джека. Мистер Порджа трясущимися руками надел очки, и на его морщинистом лице расцвела улыбка.
— Красавица, которой красоту не в силах я изобразить словами, — начал он тихим голосом, почти шепотом, — когда-нибудь ты извинишь меня. Не мной твой муж убит!
— Так где же он? — ответила Мэри прежде, чем Джек успел спросить, что творится. — О, как он кроток, добр и ласков был!
— Тем он нужней для Господа на небе, — мрачно продолжал Джорджо.