Тайна Высокого Замка
Шрифт:
— Прощайте, други, — обнимает товарищей Франек. — Клянусь, пока жив, буду мстить фашистам…
— До свиданья, я верю, мы встретимся, — это голос Юры.
Франек медленно опустился на руках и, почти коснувшись ногами убегающей назад земли, разжал руки. Мальчик упал на шпалы. Над ним прогрохотали вагоны.
— Прыгай, Иозас!
— Я боюсь.
— Как? Ты хочешь завтра стать куском мыла? — гневно шепчет Юра. — Смотри, я прыгаю…
В момент падения Юра больно ударился коленом о шпалу.
Ползком перебравшись через рельс, Юра скатился вниз с насыпи.
В темноте сверкнули пулемётные вспышки.
Что-то ударило, оглушило. Юра потерял сознание. Ему казалось, что он лежит в этой липкой холодной грязи вечность. На самом деле прошло не больше двадцати секунд с тех пор, как подростки выбросились из пролома.
— Иозас! — как во сне, тихо позвал Юра. В ответ только шуршал дождь.
— Иоза-а-ас!! — крикнул мальчик и вскочил на ноги, позабыв всякую осторожность. И тут он столкнулся лицом к лицу с Франеком.
— Это ты, Юра?.. Бежим, кажется… остановили поезд.
Приглушённый расстоянием, собачий лай как бы вернул Юре сознание.
Мальчики побежали, подхлёстываемые страхом, ветром и дождём.
Глава седьмая. В лесу
Олесь жил у дедушки Сильвестра. Домик старого охотника стоял на лесистом берегу Верещицы, далеко от графского дома и в стороне от села. Крестьяне часто заходили за советами и лекарствами к старому Сильвестру, который изготавливал эти лекарства из разных трав.
Узнав дедушку ближе, Олесь крепко привязался к нему. Мальчик изумлялся, как это он может всё предугадывать. Например, в самый ясный солнечный день дедушка вдруг покачает головой и скажет:
— Будет дождь, будет ненастье…
А через несколько часов, действительно, по воде в речке, по листве деревьев застучит дождь. И льёт он потом два-три дня подряд.
— Дедусь, а как вы узнали, что будет дождь?
— Это и ты можешь наперёд знать.
— Скажите!
— Ну, так слушай. Как увидишь, что пчёлы облепили жёлтую акацию, то к дождю.
— Да ну?
— Так, так. Всегда знай, перед ясной и сухой погодой в цветах жёлтой акации мало выделяется сладкого нектара. А как приближается непогода, — много. Вот и кружатся возле неё пчёлы. Понял?
Как-то дедушка заметил:
— Гляди, Лесь, рыба ушла на дно и стоит там, как мёртвая. То перед бурей.
И они едва успели вернуться домой, как разразилась буря.
После всего пережитого в городе, потеряв всех, Олесь почему-то жил в постоянной тревоге, боясь, что с дедушкой что-нибудь может
— Всё с мальчишкой няньчишься, — шипел он на Сильвестра.
— На всём свете я один только у него и остался. Сиротинка он круглая, — оправдывался Сильвестр.
Вскоре Олесь научился помогать дедушке очищать графские ставки от жаб и разных мелких сорных рыб. В этих ставках выращивались зеркальные карпы.
Правда, попробовать этого карпа Олесю так ни разу не пришлось. Уж очень строг был графский управляющий. Он так и ходил по пятам за стариком и мальчиком, словно у тех только и было на уме, что таскать графских карпов.
— Пусть пан управитель ими подавится, — хмуро плевался Олесь.
— У него своё на уме. Выслеживает, вынюхивает. Разные люди теперь по лесу ходят… А вдруг старый Сильвестр кому помог, спрятал, подкармливает… Соображаешь?
— Ах, вот она какая политика!
В свободное от работы время Сильвестр и Олесь брали удочки, садились в утлую, совсем почерневшую от времени лодчонку и, спрятавшись в прибрежном тростнике, ловили карасей. Их здесь водилась тьма-тьмущая.
Ещё не было случая, чтобы Сильвестр и мальчик возвращались домой с пустыми руками. Одним словом, пока не голодали.
Богаты леса графские! Начинаются они сразу за левым холмистым берегом Верещицы и, кажется, нет им конца и края. До войны много зверя и птицы в них водилось. Тут были и кабаны, и козы, а зайцев — не счесть!
На время охоты управляющий всегда назначал Сильвестра главным гаевым [19] . Это было трудное занятие, не по годам дедушке. Надо было бегать по лесу, как собака, поднимать зверя и направлять его под выстрел пана стрелка. Но что поделаешь, так приказывал граф, перечить было нельзя. Да и в самом деле, кто же лучше Сильвестра знал лес, звериные тропы, ходы и выходы зверя?
19
Загонщиком.
В это утро управляющий, распахнув ударом ноги дверь, вошел в хату.
— Тут ты, старый? — спросил он, хотя прекрасно видел, что Сильвестр и внук сидят за столом и хлебают из миски уху.
— Карпом лакомитесь? — спросил он.
Сильвестр промолчал.
— Эге, голубчик, — пристально глядя на Олеся, внезапно проговорил управляющий, — да ты силён, как бык! Нечего тебе деду мешать, да графский хлеб даром есть… В Лелеховку на наш лесопильный завод работать пойдёшь! Там коней водить будешь.