Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.
Шрифт:
тебя ждет Элхана твоя.
Принцесса внезапно оборвала пение и повернула голову к двери.
— Витольд? — негромко спросила она.
Корфул понял, что опять попался. Он поспешил пройти дальше, но принцесса уже вышла в коридор.
— Это вы, господин поставщик?…
Принц было остановился, но снова сделал несколько шагов вперед.
— Стойте! — голос принцессы прозвучал требовательно.
Принц повернулся. Он понял, что прятаться больше невозможно, да он уже и не хотел этого. Принцесса медленно
— Вы?… — вполголоса воскликнула принцесса. — Это вы были в трактире?!
Она быстро прижала ладонь к губам.
— Но что вы здесь делаете?
Не было больше сомнений в том, что в поставщике минералов она узнала рыцаря из «Звезды негоцианта», с которым столкнулась на лестнице.
Принц откинул капюшон и прямо посмотрел на принцессу.
Аделина даже отшатнулась. Перед ней, подобно скале, стоял рыцарь, один из стражей Пятиречья, могучий во всей своей силе и прекрасный в своей молодости. И он смотрел на нее открытым и чистым взглядом.
— Простите, принцесса, — заговорил он, — я не должен был проникать сюда подобно вору, чтобы увидеть вас. Но я не жалею об этом и готов понести любое наказание. Ведь сокровище, которое я уношу с собой, не имеет цены.
— Сокровище? — в недоумении произнесла принцесса. Она смотрела на Корфула, не в силах отвести взгляда.
— Да, принцесса, это ваша тайна, ваше прикосновение, — он поднял руку, как бы показывая, — и этот ваш взгляд — такое сокровище ценнее самой жизни.
Кто знает, о чем думала она и думала ли она о чем-либо. Казалось, время остановилось.
А принц опустился на одно колено, взял руку принцессы и поцеловал.
— Завтра, — сказал он, — я буду сражаться не за корону Норриндола. Я буду сражаться за свободу принцессы Аделины.
Затем он встал, повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
Принцесса смотрела ему вслед, пока он не скрылся на лестнице.
Сзади к ней подошла старая кормилица, задремавшая во время пения баллады и проснувшаяся слишком поздно.
— Кто это был? — спросила она, помаргивая спросонья.
Но принцесса молчала.
— Какой красавец, — добавила кормилица. — И целая дюжина таких будет драться завтра за вашу руку, а вы вон что удумали…
— Ах, если бы это был он… — тихо промолвила принцесса.
— Что ты говоришь, дитя мое? — спросила кормилица.
— Ничего, няня, — ответила та. — Пойдем готовиться к завтрашнему дню. Летние ночи коротки.
Глава пятая
Баллада о короле Бергоре
Только возле трактира принц Корфул пришел в себя и очень подивился тому обстоятельству, что, не помня как, добрался до гостиницы, ни разу не остановившись и не сверившись с дорогой. Мысли занимала принцесса, ее взгляд, брошенный при прощании. Поразительный взгляд, загадочный. И только
Принц остановился. Нужно было сосредоточиться, чтобы все осознать. Но сосредоточиться не удавалось, что-то мешало. Он осмотрелся, принюхался и понял, что от счастливого дурмана его пробудил запах конского навоза. Он стоял возле раскрытых ворот конюшни, вспоминая, что еще днем хотел зайти проведать своего верного коня, да вот не получилось.
Конюшню освещали два масленых светильника, в одном стойле ворошил соломенную подстилку конюх.
— О, ваша милость! Пришли свою лошадку посмотреть? Не беспокойтесь, у нас порядок. А как же, такие важные гости всегда останавливаются.
Конюх отставил вилы и посмотрел на Корфула, что-то явно обдумывая.
— Так вы тут побудите, ваша милость? А то я, голова содовая, ведро забыл. Я бы сбегал в трактир, пока вы тут. А то ведь ворота запирай, отпирай, морока!
— Беги, — согласился принц, — только не долго, — добавил он уже вслед конюху.
Конь действительно был вычищен и выглядел сытым довольным. Корфул провел рукой по шее коня.
— Ну что приятель, видишь, как все обернулось, — тихо проговорил он. — Она надеется, и мы не подведем ее, правда?
Снова перед глазами возникла Аделина и увлекла мысли рыцаря прочь из полутемной конюшни. Но особенно размечтаться влюбленному стражу Пятиречья не удалось. Он услышал разговор и подумал, что вернулся конюх, но говорили двое и голоса были незнакомые.
— И зачем вам это нужно, ваша милость, ума не приложу, — говорил кто-то грубым, сипловатым голосом.
— Молчи, дуралей, — ответил ему властный бас.
— Затеяли эту канитель. Нет бы пойти сразу к старику, то-то бы он обрадовался. Ха-ха-ха! Занадобился вам этот турнир!
— Заткнись, плебей, ты ничего не понимаешь! Надо проучить этих задавак из Пятиречья.
Принц прислушался.
— Они считают себя непобедимыми, вот мы и посмотрим.
— А если вас ранят?
— Что-о! — теперь бас разразился хохотом. — Глупец!
— А если, чего доброго, вы не победите в турнире?
— Еще одно слово, и я прибью тебя, бестия! Кому ты это говоришь? В этом жалком крае нет настоящих воинов.
— Не нравится мне все это, сделали бы дело тихо и спокойно.
— О, несносный тупица! Турнир уже назначен. Пойми, что вся эта здешняя возня не просто так, а ради принцессы.
— Вы-то хоть видели ее? Говорят, красотка, каких мало?
— Меня это не волнует, будь она хоть перл небесный. Да что ты трясешься? Кто бы ни победил, мы в выигрыше. Но было бы глупо не позабавиться: пострелять из арбалета, помахать мечом, вышибить из седла какого-нибудь спесивого принца, — снова раздался самонадеянный смех. — Владыка послал меня не раньше и не позже, а именно в это время. А он знает, что делает. Слушай, Освальд, когда дело дойдет до состязания на копьях, подашь мне мое копье, с острием.