Тайная история Марии Магдалины
Шрифт:
Этот место называлось Гефсиманским садом потому, что здесь когда-то отжимали масло из оливок, [66] и оказалось тихим зеленым убежищем. Тут росли могучие, очень старые оливковые деревья, которые, казалось, перешептывались на ветру, делясь друг с другом забытыми секретами давно минувших дней, возможно, еще предшествовавших восстановлению Иерусалима. Что повидали на своем веку эти зеленые великаны? Как Неемия и Ездра отстраивали город заново? Неужели они пять столетий ждали, когда же Израиль вернет себе былую славу сначала в борьбе против греков, а теперь против римлян? Может
66
Гефсиманский означает «масличный».
— Это место населено призраками, — сказала Иоанна, прислонившись к толстому стволу одного из самых древних деревьев. — Мне кажется, я слышу множество голосов.
— По крайней мере, они не оглушают, как гомон этих паломников, — фыркнула Мария.
Она до сих пор не пришла в себя от услышанного во дворце. Все прошло гладко, и теперь благодаря Иоанне они могуг предостеречь Иисуса и предотвратить беду. А если бы они не узнали?.. Отступничество и подлое предательство Иуды так потрясло Марию, что она чувствовала себя разбитой и рада была небольшой передышке между выслушиванием всей этой мерзости и — от этого ведь никуда не денешься! — изложением ее Иисусу.
Мария присела на траву рядом с Иоанной. Мысли ее кружились, шум в голове заглушал тот гвалт, что доносился с запруженной народом тропы. Многоязычный гомон сливался воедино, тем более что разговоры, на каких бы наречиях они ни велись, были практически об одном: о еде и ночлеге. Мария впервые задумалась о том, почему Закон заставляет столько народу каждый год собираться в Иерусалиме на время трех праздников. А также о том, что все-таки побудило Иисуса явиться сюда именно теперь.
Сейчас здесь находилось огромное количество самых разных людей — и римляне, и сторонники Антипы, и религиозные старейшины. Все следят за всеми, все друг к другу присматриваются, а Иисус как раз и хотел оказаться со своей проповедью в центре всеобщего внимания. Лучшего времени для этого не найти. Именно за тем он покинул Галилею и направился сюда, в средоточие политической и религиозной жизни народа. Это являлось частью его плана, грандиозного замысла, связанного с приходом и утверждением Царства Божия.
И вот сейчас Иуда замахнулся на святое — он задумал помешать этому! Расчет был на то, что Иисуса схватят и вышлют из Иерусалима, не дав ему донести свое послание до людей, собравшихся со всего Израиля и из других стран. Ему заткнут рот и выставят из столицы в захолустье, где слушать его будет просто некому.
Они с Иоанной предупредят Иисуса, и он сможет защитить себя. Но что, если Иисус не захочет?
Они сидели под раскидистой кроной, упиваясь душистым, свежим воздухом сада. Деревья вокруг них, казалось, шептали, успокаивая и утешая: «Не тревожьтесь… Подумайте… Это пройдет… Все в мире преходяще…» Умиротворяющее благоухание оливковой рощи манило соблазном остаться здесь и подождать, пока все уладится само собой, ведь в столь дивном, исполненном благодати мире иначе и быть не может.
Однако по прошествии некоторого времени Иоанна шевельнулась и сказала:
— Наверное, нам пора идти. Уже поздно.
Пробудившись от грез, Мария обнаружила, что заполонявшая тропу людская река утончилась до ручейка, и у них больше нет причины отсиживаться в сторонке. Неохотно
Женщины без труда нашли своих спутников, которые расползлись на том же месте и уже развели огонь, чтобы приготовить ужин. Иисус стоял в стороне и задумчиво смотрел вниз, туда, где лежал почти скрытый сейчас сгустившимся сумраком Иерусалим. Еще можно было различить черту стен и поблескивающую белизну храма, но все прочее утопало во тьме.
«Надо сказать ему сейчас! — подумала Мария — До ужина, до того, как все соберутся вместе, чтобы не говорить этого при них! Сейчас, пока рядом с ним никого нет!»
Отчаянно робея, она приблизилась к нему, протянула руку и| осторожно, поскольку он, казалось, всецело поглощен созерцанием погружавшегося во мрак Иерусалима, коснулась его плеча. Иисус немедленно повернулся и посмотрел на нее. Но явно без воодушевления.
— Да?
— Учитель… — начала она и осеклась, вдруг вспомнив, что произошло между ними, когда они оставались наедине в прошлый раз.
«О Боже, только бы это не подорвало доверие к моим словам!» — взмолилась Мария.
— Да? — повторил Иисус.
Он смотрел на нее — не холодно, но и не сказать, чтоб приветливо.
— Учитель, нам с Иоанной удалось пробраться во дворец Ирода Антипы. Мы хотели разведать, что там творится, и, должна сказать, нам это удалось. Там находились и первосвященник Каиафа, и старый Анна, и Антипа, и Иродиада…
— Все в сборе, — покачал головой Иисус. — На вас это, наверное, произвело впечатление?
Вопрос показался ей обидным.
— Нет. Отчего бы? — буркнула она. — Мне нечего им завидовать.
— Многие люди позавидовали бы им.
— Но я не из их числа, — отрезала Мария, полагая, что это какая-то проверка, сейчас совершенно неуместная. — И если ты думаешь, будто богатство производит на меня впечатление, вспомни, что я оставила в Магдале.
Иисус не ответил. Просто молча смотрел на нее, ожидая продолжения. Мария придвинулась к нему поближе и зашепталала:
— Нам удалось подслушать их разговор. Они считают тебя опасным. И намерены сделать так, чтобы ты замолчал.
Вместо того чтобы как-то отреагировать на это известие, Иисус продолжал сверлить ее взглядом, да так, что ей в конце концов пришлось отвести глаза.
— Но больше всего меня потрясло то… — Мария помедлила, набираясь смелости, чтобы сказать главное, — что с ними встречался Иуда. Он был там. Говорил с ними о тебе. И согласился тайно привести их к тебе.
Сейчас Иисус, по крайней мере, услышал ее. Он растерянно поднял руку и потер лоб.
— Иуда?
— Да, Иуда. Он даже… — у Марии перехватило дыхание, но она все же договорила, — принял у них плату. Да, взял деньги за то, чтобы привести их к тебе.
— Вольно же им растрачивать деньги попусту. Я ни от кого не скрываюсь, всегда на виду.
И это все, что он мог сказать?!
— Они хотят схватить тебя, не поднимая шума, тайно от людей! — чуть не плача выкрикнула Мария.
— Иуда. — Иисус вновь произнес это имя. — Иуда. Дорогой мой Иуда! Не может быть!
— И все-таки это был именно Иуда. Я видела его и слышала слова. Меня это тоже опечалило… Он был так близок… так хорошо понимал то, что ты говорил… казался таким искренним… Но, учитель, ты должен будешь защитить себя от него! — Она глубоко вдохнула и выпалила: — Он предался злу. Он наш враг!