Тайная Миссия

Хорвуд Уильям

Босвелл окинул взглядом аккуратно составленные стопки книг, потом подошел поближе, чтобы рассмотреть внимательнее. Здесь было множество редкостей, и среди них — экземпляры исторических Свитков систем, с подробнейшими описаниями, которые веками собирали странствующие летописцы.

Однако главное сокровище составляли шесть замечательных Книг, написанных в разное время — начиная с самой древней, Книги Земли, автором которой считался Линден, любимый ученик Бэллагана — первого крота, кто ударом своих когтей отколол семь кусочков

от первозданного Камня Камней, тех самых, которые впоследствии стали именоваться Камнями Покоя.

Босвелл любовно коснулся каждой из книг, приглашая Триффана последовать его примеру, дабы он мог впоследствии опознать их на ощупь: все они были написаны Белыми Кротами, теми, кто сподобился Откровения.

Все книги были теперь здесь, все, за исключением самой последней, седьмой — Книги Безмолвия. Триффан молчал: ему было известно, что перед тем, как Безмолвие призвало к себе его родителей Брекена и Ребекку, те успели передать Босвеллу не только Седьмой Заветный Камень Покоя, но и тайну Книги Безмолвия. Они полагали, что написать ее должен не кто иной, как Босвелл.

Между тем Босвелл приник к Книгам. Бока его ус-гало вздымались, а мех казался совсем седым и старчески свалявшимся.

— Ты напишешь ее, Босвелл? — наконец, не выдержав, спросил его Триффан. — Да или нет?

— Каждая из Книг знаменует собою новую ступень зрелости народа кротов, — проговорил Босвелл. — Многие и многие шли к этому в тяжкой борьбе долгие годы. Теперь настало время последнему из Камней Покоя, как говорится в священных текстах, «лечь в землю». Книга Безмолвия почти завершена. Я уже давно тружусь над ней, Триффан, очень давно!

— Но за все время нашего путешествия я ни разу не видел, чтобы ты писал, — разве что когда учил меня! — воскликнул Триффан.

— Не видел? Тем не менее я работал над ней — работал в пути и еще много раньше. Однажды ты узнаешь об этом всю правду.

Они замолчали, и оба в этот момент подумали о том, каких усилий стоило Спиндлу спасение бесценных рукописей.

— Где ты укрыл Камни Покоя? — прервал молчание Триффан.

— Я их не укрывал, — был ответ. — Я поступил так, как мне было велено, — поместил их среди обычных камней…

— Но где, в каком месте? — с нетерпением прервал его Триффан.

— Понимаешь, мне трудно ответить на этот вопрос…

— Неужели позабыл? — испуганно воскликнул Триффан.

— Тебе, может быть, трудно это понять, но я с самого начала этого не знал, — откровенно признался Спиндл.

С этими словами он вновь повел их из пещеры. Выбравшись на поверхность, он неопределенно повел лапой в сторону простирающейся перед ними долины Семи Холмов и сказал:

— Когда я принес сюда первый Заветный Камень, то решил положить его там, где потом смогу найти.

Тогда мне казалось, что я запомнил это место: я бросил его в ямку, но тут же усомнился, туда ли я его кинул, куда собирался. Когда же я принес

второй… Будь добр, Триффан, перестань глядеть на меня с таким возмущением. Не забывай, что Камень Покоя — не обычный камень и нести его — дело нешуточное. Хотя он и маленький, но ужасно тяжелый; сомневаюсь, что даже ты сумел бы справиться с ним лучше моего, несмотря на всю твою силу. Ну так вот: второй Камень я бросил, как мне казалось, в ту же самую ямку; когда притащил третий, то уже совсем запутался. Четвертым оказался Камень Мрака. Мне так тяжко было его нести, что я думал лишь об одном — как бы поскорее от него избавиться. Про остальные я просто ничего не помню, — неуверенно закончил Спиндл.

— Твои объяснения кажутся мне довольно неубедительными, — произнес Триффан. — Неужели ты так совсем и не помнишь, где они? — добавил он с явным недоверием, однако тут же пожалел о своих словах и поспешил извиниться, увидев в глазах Спиндла выражение неподдельной обиды и укора.

— Я знаю лишь одно, — сказал Спиндл. — Каждый из них покоится в ямке возле одного из шести Камней. В этом есть своя логика — тебе не кажется? — И он торжествующе рассмеялся.

— Ну, раз так… — нерешительно протянул Триффан и повернулся к Босвеллу, надеясь на его поддержку.

Однако Босвелл, как ни в чем не бывало, почесался, мурлыкая себе под нос какую-то веселую мелодию, ни-как не соответствующую, по мнению Триффана, серьезности момента, а затем стал что-то быстро жевать.

— Пора на боковую, — безмятежно проговорил он, насытившись; затем, склонив рыльце на морщинистые лапки, он закрыл глаза и тут же засопел.

Триффан со Спиндлом устроились рядышком и долгое время лежали без сна, следя за наступлением ночи, прислушиваясь к неумолчным завываниям северного ветра и неотступно думая о том, что узнали за последний день.

?

— Кстати, скажи-ка нам, Спиндл, — проговорил Босвелл, проснувшийся на рассвете бодрым и полным энергии, — не называл ли Брейвис в своем докладе имя главаря грайков?

— Как же, называл. И в разговоре со мной упоминал. Грайки хранят верность своему вождю до самой смерти и беспрекословно подчиняются во всем. Они верят, что это именно тот вождь, который, как предрекал Сцирпас, обеспечит конечную победу Слова над Камнем. — В глазах Спиндла снова мелькнуло выражение ужаса.

— И как же его зовут? — спросил Триффан.

— Не его, а ее. Вождь грайков — особа женского пола. Я сам ее видел. Всего однажды. Она показалась мне… Она…

— Говори же! — ободряюще произнес Босвелл.

— Она почти черная. Сильная. И глаза… Ее глаза горели яростью. Я видел ее всего один миг. Не нужно было мне этого делать. — Голос Спиндла упал до шепота, и, смущенно опустив глаза, он с запинкой произнес: — Она показалась мне грозной и прекрасной. Она…

— Ну же, говори! — заторопил его Триффан.