Тайная Миссия

Хорвуд Уильям

Триффан, в свою очередь, тоже скользнул вперед. Его движения были плавны и грациозны: он напоминал сейчас лисицу перед решительным прыжком. Между тем незнакомец, судя по всему, поборол опасения, и до них донесся голос:

— Давай же, смелее, дружище! Теперь осталось только заглянуть за угол и убедиться, что они уже ушли!

Триффан замер. До поворота ему оставалось не более шага. Они услышали короткое прерывистое дыхание, потом тихие мурлыкающие звуки, которые издавал неизвестный, явно желая приободрить самого себя.

Из-за расщелины

в стене высунулся ус, а за ним — рыльце, тощее и длинное. Оно издало чих и принялось втягивать воздух. И снова голос:

— Крот. Тут пахнет кротом. Хороший у него запах! Похоже, уже ушел!

Рыльце просунулось вперед, а за ним показалась тощая лапка со слабыми коготками. Триффан, укрывшись за выступом, вжался в стену. Серая пыль, припорошившая и без того седую шубу стоявшего в глубине Босвелла, делала его почти невидимым.

Тем временем из-за угла показалась и верхняя часть туловища крота. Он был слабым и изможденным, хотя изо всех сил старался выглядеть решительным.

— Точно, ушли! Ну, туда им и дорога. Добра от них не жди. Напугались небось до смерти. Уф! Уф! Однако до чего приятно от них пахнет! Постой-ка, а ну как им взбредет в голову вернуться?! Ушли-то ушли, но вдруг захотят вернуться? Пожалуй, старина, лучше проделать все еще один раз.

С этими словами крот, точнее сказать, передняя часть его туловища снова скрылась, затем раздалось легкое поцарапывание, и, к несказанному изумлению Триффана, воздух снова наполнился ревом целой армии топочущих кротов. Звук оборвался так же внезапно, как возник. И одновременно послышалось досадливое восклицание:

— Ой! Коготь обломал!

Триффан заглянул за угол и увидел тощенького крота, который стоял возле встроенной в стену необычного вида каменной доски, испещренной надписями. Очевидно, все услышанные ими звуки производились кротом с помощью царапанья по этой самой доске.

— Приветствую вас! — как ни в чем не бывало спокойно обратился к нему Триффан.

— Ой! — взвизгнул от неожиданности крот. — Ой-ой-ой! — запричитал он уже в полной панике и чуть не свалился, увидев перед собою грозного, мощного Триффана.

Триффан из деликатности сделал шаг назад, и, к его удивлению, худышка крот стал воинственно наступать на него.

— Уходи! Немедленно убирайся отсюда! — кричал он. — Спасайся — не то сейчас сюда прибегут мои друзья, их у меня много, они уже близко, и они тебя уничтожат. Да-да, они тебя в порошок сотрут!

Видя, что Триффан не двигается, он тоже остановился.

— Уходи! — пискнул он. Это должно было звучать, как приказ, но у него это получилось так, будто бедняга-поперхнулся тухлым червяком.

— Кто бы ты ни был, я тебя не пропущу! — выкрикнул он, буравя Триффана полным отчаяния взглядом. — У меня тут целое войско. А я у них главный… — Он запнулся, взглянул на свои тощие лапки и слабые коготки и докончил: —…главный советник. Послушайся меня, уходи! Не доводи меня до крайности. А то и убить могу!

— Назови свое имя! — прозвучал из мрака голос Босвелла.

— Ой!

Ай! — воскликнул крот, оборачиваясь и едва иг теряя равновесие от страха. — Оказывается, вас двое! Двое против целой моей армии. Вы, я вижу, не трусливого десятка! — Он снова повернулся и крикнул в глубину тоннеля: — Не подходите! Не надо их убивать!.) го всего лишь безобидные бродяги, и они уже ухолят! — Затем, понизив голос, заговорщически добавил, обращаясь непосредственно к ним: — Бегите, пока не поздно. Там, за мной, — настоящие головорезы. Они вас прикончат на месте.

— Мы точно знаем, что, кроме тебя, здесь никого нет. Мы пришли с миром, пришли поклониться святыням.

— Да-да, разумеется. Но дальше я вас все равно не пущу. Пожалуйста, уходите отсюда подобру-поздорову, если вы и вправду безобидные странники.

Худышка сделал попытку улыбнуться, при этом с опаской покосился на мощный загривок Триффана и его сильные острые, когти. По причине, известной ему одному, Босвелл по-прежнему держался в тени.

— Мы никуда не собираемся отсюда уходить и не причиним тебе зла, — проговорил Триффан. — Однако ты так и не ответил на вопрос моего друга. Как тебя зовут?

— Вежливость требует, чтобы вначале вы назвали себя, — сказал крот, собрав остатки мужества. Несмотря на неказистый вид, его спокойное достоинство вызывало у Триффана невольное уважение.

— Меня зовут Триффан. Я из Данктонского Леса.

— Куда вы держите путь? — перестав дрожать, спросил крот, строго следуя традиционному этикету в своих расспросах.

— Мы направлялись сюда.

— Как долго вы были в дороге?

— Наша дорога была длиной в шесть лет, — из-за спины Триффана отозвался Босвелл.

— Дозволь узнать также и твое имя, — проговорил крот.

Однако Босвелл не ответил и по-прежнему держался в глубокой тени.

— Довольно, что я назвал себя, — сказал Триффан. — Теперь твой черед.

— Я — Спиндл. Да-да, точно: Спиндл, — нерешительным тоном произнес крот, словно не вполне уверенный в том, кто он есть на самом деле, и прилег, как будто лапы уже не держали его.

— Кроме тебя, здесь больше никого нет — ведь так? — на всякий случай спросил Триффан.

— Так оно и есть. Один я. Уже три года как один. С той Самой Долгой Зимней Ночи. Да, поздновато вы сюда добрались. Вот кабы в январе или феврале, ваша помощь мне пришлась бы в самый раз… Боюсь, теперь уже поздно.

— Здорово же ты напугал нас этими звуками!

— Еще бы! Летописцы — они много всяких таких штук знали.

— Что значит — знали? — из темноты спросил Босвелл.

— Все они умерли. Ушли в Безмолвие. Ни одного не осталось. Разве вы не видели? Убиты. Все до единого. Я один не смог вытащить тела на поверхность.

— Но что-то ты все-таки вытаскивал. Мы поняли это по следам.

— Книги. Я уносил то, что осталось. Прятал в надежное место, пока эти чудища — грайки — не вернулись снова. Хотя не известно, кто их будет читать теперь, когда все кроты-грамотеи убиты.