Тайная наследница
Шрифт:
Преподобный и экономка сидели неподвижно на кухонных стульях, пока шаги Бидди не стихли. Девушка вышла на свежий воздух, держа в руках небольшую складную дорожную сумку.
На широкой веранде Бидди остановилась и принялась разглядывать рождественские украшения. Следовало признать, что Квини все сделала отлично. Длинные ветви, срезанные с эвкалиптовых деревьев, привезли на тележке с Гейдельбергских холмов. Квини продела ветви в ажурные украшения на опорах, поддерживавших крышу веранды. Выглядело это очень нарядно, а пахло просто чудесно. Вспомнив о счастливо проведенных рождественских праздниках, Бидди едва не заплакала, но она так долго сдерживала слезы, что решила и дальше не унижаться.
Квини вышла из-за угла с метлой в руках – видно, намеревалась убрать упавшие листья. Бидди надеялась, что ее подруга была слишком занята и не смогла подслушать ужасный разговор, имевший место между старой миссис Довс и преподобным.
– Ты надела свою лучшую блузку, Бидди? – спросила Квини. – Ты ее прямо с веревки сняла, что ли?
Бидди провела ладонью по складкам на своей линялой полосатой блузке, гадая, когда еще у нее появится возможность пройтись утюгом по этому самому нарядному из ее предметов туалета. Пуговица на высоком воротничке болталась. Бидди боялась, что она оторвется и потеряется.
Девушка стала сочинять на ходу.
– Я спешу, – сказала она. – Я ненадолго.
– Правда? – удивилась Квини.
– Мне нужно выполнить поручение преподобного.
– А в чем дело?
– Меня отправили к виноторговцу за кларетом.
– В воскресной юбке и шляпке?
Бидди кивнула, хотя все это звучало весьма неправдоподобно. Квини секунд пять взирала на небольшую дорожную сумку у нее в руке, прежде чем добавить:
– Как я понимаю, ужин придется готовить мне одной.
– Нет, не придется, – поспешно заверила ее Бидди. – Я успею вернуться и помогу тебе, как обычно. Вот увидишь. Я скоро приду.
– Ну хорошо, – произнесла Квини не очень уверенно.
Отвернувшись, Бидди почувствовала, что слезы вновь наворачиваются ей на глаза.
– Лучше не отвлекай. Не хочу, чтобы миссис Реттрей спрашивала у меня, почему я задержалась.
Призрак торжествующей улыбки скользнул по губам Квини, и Бидди поняла, что желание стать «девушкой с верхних этажей» у ее подруги намного сильнее, чем у нее самой. Хотя, посылая старую миссис Довс в магазин «У Топпа», Квини не могла представить, к чему это приведет, случившееся ее, без сомнения, только обрадует.
Квини принялась подметать листья. Бидди сошла с веранды и зашагала по садовой дорожке. У маленькой кованой чугунной калитки она обернулась, надеясь, что подруга хотя бы помашет ей на прощание, но взгляд Квини оставался холодным. Петли громко заскрипели, когда Бидди приоткрыла калитку. Девушке стало грустно, когда она поняла: ей больше никогда не суждено услышать этот скрип.
– Бидди! – крикнула Квини, когда калитка закрылась.
Бидди с надеждой посмотрела на нее.
– Ты все придумала или на самом деле идешь купить кларет?
Бидди вздохнула. Надежда развеялась, когда она увидела на лице Квини насмешливую улыбку. Нет, она никогда не была ей подругой. Бидди заставила себя собраться и выпрямила спину.
– Правда. Клянусь, – сказала она и зашагала прочь.
Стоя на противоположной стороне Бридж-роуд, Бидди наблюдала за тем, как покупатели входят и выходят из магазинчика «У Топпа». Мысленно она рисовала себе картины идеального Рождества. В своих фантазиях Бидди была маленькой девочкой, и мама Ида, совсем еще молодая, вела ее за руку к обшитому досками огромному сараю. Лицо холодил вечерний воздух. Ида пообещала, что в сарае Бидди увидит дерево необычайной красоты. И впрямь, войдя в широко распахнутые двустворчатые двери, Бидди узрела очень красивое дерево, установленное на возвышении. Ида назвала его «горным перцем». [11]
11
Простонародное название произрастающей в Австралии тасмании ланцетной, сушеные ягоды и порошок из листьев которой используют в качестве приправы.
Девушке стало спокойнее. Так было всегда, когда Бидди начинала фантазировать, вот только на этот раз подробности, которыми она украшала свое видение, не отличались экстравагантностью, они были вполне тривиальными, а посему она быстро догадалась, что никакая это не фантазия, а воспоминание. Погружаться в прошлое ей не хотелось, однако, если дверь приоткрывается, закрыть ее не так уж просто, и воспоминание норовит предстать перед тобой во всей красе. Бидди вспомнила, как шла вместе с мамой домой, прижимая куклу к груди. Она все время смеялась от счастья. Ида тоже смеялась, а потом внезапно остановилась. Они дошли до перекрестка. Если бы они продолжали идти по той же улице, то добрались бы домой примерно за час. Если же свернуть за угол, то можно срезать путь и оказаться в кровати через полчаса.
– Что случилось, мама? Давай пойдем коротким путем, – настаивала Бидди, глядя на Иду.
Но той явно не хотелось поворачивать. Она осторожно заглянула за угол дома.
– Там нет плохих дядь, – капризно протянула Бидди.
Окинув взглядом обсаженный деревьями переулок, она увидела только большие красивые дома, окруженные садами. Чего им бояться?
Ида наконец уступила, и они свернули в переулок. Теперь уже никто не смеялся. Ида молчала, крепко держа Бидди за руку. Девочка чувствовала, что она нервничает. Широко распахнутыми глазами ребенок с любопытством рассматривал каждый дом, каждое освещенное газовой лампой окно, каждую аккуратно подстриженную лужайку, мимо которой они проходили. Что так напугало ее маму?
– Не понимаю, почему ты ведешь себя так странно, – наконец произнесла Бидди.
Ида не ответила.
А потом девочка все поняла.
– Ты здесь работаешь, мама?
Ида остановилась и испуганно уставилась на поднятое к ней лицо дочери. Это было равносильно утвердительному ответу.
– Пойдем скорей.
Потянув девочку за руку, Ида ускорила шаг. Больше не было произнесено ни слова. Бидди внимательно разглядывала восхитительные дома, пытаясь определить, в котором из них работает ее мама. Ида просила дочь никогда не спрашивать об этом, потому что она все равно ничего не расскажет.
Прежде чем Бидди удалось окончательно захлопнуть дверь воспоминаний, она увидела мысленным взором свою красивую маму. Молочного цвета кожа, каштановые волосы… Бидди лежала в своей кроватке, прижимая к груди новую куклу. Ида склонилась над дочерью и поцеловала ее…
Мимо стоящей под навесом Бидди развинченной походкой шел китайчонок, посыльный зеленщика. Мальчик о чем-то задумался. Его босые ноги покрывала дорожная пыль. На бамбуковом коромысле, перекинутом через плечо, покачивались корзины с несвежими овощами. Случайно взглянув на Бидди, китайчонок внезапно замер на месте.