Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.

Костырченко Г. В.

В последующем Ноздрев неоднократно доносил наверх информацию в том же роде, выставляя в качестве лидера антипатриотов в физике академика П.Л. Капицу. Ему он инкриминировал, в частности, проповедь идеи английского писателя Г. Уэллса о неизбежности в будущем универсализации власти на Земле в виде всемирного правительства интеллектуалов, не признающего национально-государственных перегородок (нынешняя теория глобализации). От Ноздрева не отставали декан физфака Предводителев, профессора Акулов, Тимирязев и другие его единомышленники. В течение 1944 года в обращениях к властям они обвинили в идеализме, западничестве и других, по их понятиям, смертных грехах, около 60 крупных ученых [1354] .

1354

Там же. — Ф. 17. — Оп. 125. — Д. 361. — Л. 19–31.

Однако со смертью Щербакова в мае 1945 года отношение на Старой площади к борцам с космополитизмом в физике несколько изменилось. Прибравший к этому времени к своим рукам всю полноту власти в аппарате ЦК Маленков, будучи технически достаточно образованным человеком, не склонен был поддерживать ученых-ретроградов. Для него, руководившего в годы войны по линии ГКО рядом оборонных отраслей промышленности и имевшего практическое представление о роли современной

физики в разработке новых видов вооружения, в том числе и атомного оружия, не было секретом заметное научное отставание СССР от Запада в этой области. Если в США в конце 1944 года функционировало 20 больших циклотронов, то у нас ни одного. Лаборатории МГУ располагали техникой на уровне начала века. В годы войны почти полностью были прекращены закупки импортного оборудования, материалов для опытов и научной литературы. В стране имелся всего лишь один электронный микроскоп собственного изготовления. На 1 сентября 1944 г. в 24 университетах страны было только 72 аспиранта физика, и эти вузы в 1945 году планировали выпустить всего 105 специалистов-физиков. Обо всем этом Маленкову было доложено сотрудниками подчиненного ему управления кадров ЦК. Глядя сквозь призму этих заставлявших серьезно задуматься цифр, он не мог не заметить скрывавшегося за патриотическими разглагольствованиями Предводителева и К^о панического страха приверженцев классической физики (в духе русской школы А.Г. Столетова и П.Н. Лебедева) перед мало известными им ядерной физикой и другими новыми бурно развивающимися научными направлениями. К тому же, как сообщил Маленкову в мае 1945-го нарком высшего образования Кафтанов, дожив до 60–70 лет, Тимирязев и Предводителев «ничего существенного науке не дали»; тем не менее последний «был обижен, что его не избрали в Академию наук и не присудили Сталинской премии, хотя претендовать на это нет никаких объективных оснований». Тогда же Кафтанов потребовал срочно убрать Ноздрева, «приспособившего работу парткома в угоду групповым интересам Предводителева», из руководства партийной организации МГУ [1355] .

1355

Там же. — Оп. 117. — Д. 497. — Л. 101–105. Оп. 125. — Д. 361. — Л. 37–49.

Но решающее значение в этом заочном споре старого и нового, настоящего и мнимого в физической науке имел произведенный через несколько месяцев американцами взрыв атомной бомбы, ставшей отныне главным аргументом в мировой политике. Реакция на это всемирно историческое событие в Советском Союзе показала, что Сталин готов достойно ответить на вызов американцев. Уже 20 августа был сформирован Специальный комитет, которому поручается разработка в кратчайшие сроки собственного атомного оружия. Председателем этого чрезвычайного, созданного при ГКО органа Сталин назначил известного своей деловой хваткой Берию. Вождь подчинил ему не только задействованных в атомном проекте ученых во главе с И.В. Курчатовым, но и производственников, деятельностью которых ведало образованное тогда же при правительстве Первое главное управление. Поскольку прагматичный Сталин в отличие от Гитлера [1356] , презрительно называвшего в свое время ядерную физику «еврейской физикой», относился терпимо к национальности специалистов, участвовавших в создании атомного оружия, среди них оказалось немало евреев: тот же начальник Первого главного управления Б.Л. Ванников, получивший вторую звезду Героя Социалистического Труда после успешного испытания атомного устройства в 1949 году, научный руководитель КБ-11 («Арзамас-16») и главный конструктор атомной бомбы Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, производивший основные расчеты по бомбе, И.К. Кикоин — научный руководитель комбината по диффузионному выделению урана-235 и другие. Что касается Берии, то его интересовали главным образом практические результаты работы его подчиненных и меньше всего их анкетные данные. Отвечая непосредственно перед Сталиным за реализацию атомного проекта, он никому не позволял распоряжаться судьбами задействованных в нем специалистов-евреев и при необходимости защищал их от наскоков постороннего начальства. Характерный в этом смысле эпизод описал впоследствии Харитон:

1356

Тем не менее и в нацистской Германии использовался в виде исключения труд специалистов-евреев определенных категорий, которые сокращенно именовались «WWJ» («Wertvoller Wirtschaft Jude») — «Экономически полезный еврей». Говорят, что когда Г. Герингу донесли, что статс-секретарь министерства авиации генерал-фельдмаршал Э. Мильх является по матери наполовину евреем, так называемым мишлинге («Mischlinge»), он ответил: «Пусть работает и дальше. Я сам определяю, кто из моих подчиненных еврей». Правда, для страховки Геринг заполучил юридически оформленное свидетельство о том, что Мильх появился на свет в результате внебрачной связи его отца с некой немкой.

«В 1951 году приехала к нам комиссия по проверке кадров. Члены комиссии вызвали к себе руководителей на уровне заведующих лабораториями. Расспрашивала комиссия и Л.В. Альтшулера, который резко раскритиковал Лысенко… Естественно, комиссия распорядилась убрать Альтшулера. Ко мне пришли Зельдович и Сахаров, рассказали о комиссии. Я позвонил Берии. Тот спросил: «Он вам нужен?». «Да», — ответил я. «Хорошо, пусть остается», — сказал Берия. Альтшулера не тронули…» [1357] .

1357

Правда. — 1989. — 25 авг.

С конца 1945 года под влиянием тандема «Берия — Маленков» в МГУ стали происходить значительные перемены. Вместо Ноздрева был назначен другой секретарь парткома. В феврале 1946-го при университете создается НИИ ядерной физики и началось строительство циклотрона. 10 марта в результате обращения к Сталину ректора МГУ историка И.С. Галкина, поддержанного И.В. Курчатовым, С.И. Вавиловым, Д.В. Скобельцыным, И.М. Виноградовым и другими известными учеными, открылся новый, физико-технический факультет. Деканом этого факультета, начавшего подготовку специалистов прежде всего в области создания ядерного вооружения, был назначен профессор Д.Ю. Панов. Его непосредственным куратором стал приглашенный в университет в качестве проректора академик С.А. Христианович. Окрыленный такими инициированными сверху позитивными сдвигами Галкин 20 апреля обратился к Маленкову за поддержкой, жалуясь на то, что из-за бесконечных интриг и склок, инспирированных мнимыми борцами за «самобытность» русской науки во главе с Предводителевым, «университет лихорадит, работа протекает в крайне ненормальных условиях». Прошло чуть более месяца, и Предводителев был отправлен в отставку с поста декана физического факультета. Причем физикам-«почвенникам» не помог и предпринятый ими хитроумный маневр. Прознав, что Маленкова изгнали из секретарей ЦК, 20 мая Ноздрев направил челобитную перехватившему главенство

в партаппарате Жданову, пытаясь обратить его внимание на «сионистские тенденции, процветающие в университете» и имеющие «явно выраженное антирусское направление», а также на «большую опасность монополии одной национальности в области науки, тем более обладающей рядом отрицательных качеств» [1358] .

1358

РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 117. — Д. 606. — Л. 116–119. Ф. 77. — Оп. 1. — Д. 895. — Л. 124–132. Дементьев И.Д. Илья Саввич Галкин: ученый, педагог, организатор отечественной науки // Новая и новейшая история. — 1998. — № 3. — С. 200–215. Петров И.Ф. Авиация и вся жизнь. — М.: Изд. ЦАГИ, 1993. — С. 91.

Тем самым Предводителев, Ноздрев и их единомышленники перешли в контрнаступление на научном «фронте». То, что на их улице наступает праздник, они почувствовали уже в конце 1947 года, когда либерального Галкина, лишившегося поддержки в ЦК (там ему покровительствовали попавшие в опалу Маленков и Г.Ф. Александров), сменил на посту ректора МГУ А.Н. Несмеянов (приверженец более жесткой линии, ставший в 1951 году президентом АН СССР) [1359] . Но полную уверенность в себе истовые охранители национальной стерильности отечественной физики обрели вновь в начале 1949-го, когда страну охватила антикосмополитическая истерия. На состоявшихся в середине февраля заседаниях оргкомитета по подготовке всесоюзного совещания заведующих кафедрами физики высших учебных заведений они даже отважились на резкую критику президента АН СССР С.И. Вавилова, возмутившись тем, что из прочитанного им тогда же доклада не следовало, что «космополиты — прямая агентура империалистической буржуазии» [1360] . Впрочем, еще более впечатляющие сюрпризы в том же роде были преподнесены властям несколько позднее. 11 марта профессор Акулов направил Маленкову явно бредовое откровение с намеками на шпионско-подрывные происки в прошлом некоторых «главарей» «космополитов» от науки. В частности, он поведал, что покойные радиофизики академики Л.И. Мандельштам и Н.Д. Папалекси, работавшие в свое время консультантами фирмы «Телефункен», наладили в годы Первой мировой войны тайную радиосвязь между Царским Селом, где «была создана шпионская организация Штюрмера», и Германией. Не отставал, оказывается, тогда от своих коллег и академик Иоффе, который тоже немало послужил Германии, особенно в 20-е годы, когда компания «Сименс» оборудовала для него специальную лабораторию в Берлине и снабжала его «крупными суммами в золотых марках…». Далее Акулов в той же манере «обыграл» исторический «сюжет», связанный с еще одним академиком, Капицей:

1359

РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 3. — Д. 1068. — Л. 8.

1360

Сонин А.С. “Физический идеализм”. История одной идеологической кампании. — М.: Изд. Физико-математическая литература, 1994. — С. 122.

«Еще в 1923 году Иоффе направил Капицу в Англию. Там 12 лет «культивировали» Капицу, создали ему авторитет, а затем перебросили в СССР. Капица сперва работал в тесном контакте с Пятаковым, Межлауком, Розенгольцем. А недавно он поставил вопрос о создании нелегального политбюро по делам науки, куда должны были войти С.В. Кафтанов, С.И. Вавилов, А.Ф, Иоффе и А.Н. Фрумкин».

С нападками на «приспешника немецкого империализма» Мандельштама Акулов выступил и на состоявшемся через несколько дней совещании в Министерстве высшего образования. Правда, взявший следом слово физик Г.С. Ландсберг дал ему такой отпор, что тот, потеряв самообладание, буквально выбежал вон из зала заседаний [1361] .

1361

РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 132. — Д. 211. — Л. 105–115. Фриш С.Э. Указ. соч. — С.351–352.

В условиях поразившего тогда страну приступа ксенофобии грубо сколоченные провокационные действия Акулова и иже с ним, если и не приводили к арестам ошельмованных ими лиц, то, во всяком случае, производили эффект психологического устрашения. Не случайно поэтому министр высшего образования СССР и один из членов мифического «политбюро по делам науки» Кафтанов направил 19 марта Маленкову пространную записку «О крупных недостатках в подготовке кадров физиков и мерах по их устранению», в которой, с одной стороны, поддаваясь на шовинистический шантаж, предложил «подвергнуть тщательной проверке весь руководящий профессорско-преподавательский состав вузовских кафедр физики», а с другой — не упустил случая отметить, что в 1930–1931 годах профессор Акулов был командирован в Германию и состоял там консультантом фирмы «AEG». О том, кто именно должен был стать в первую очередь объектом кадровой проверки, недвусмысленно давалось понять в приложенных к записке цифровых выкладках о национальном составе специалистов-физиков на 1 октября 1948 года [1362] :

1362

РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 132. — Д. 211. — Л. 9—75.

Контингент	Русские	Евреи	Представители других национальностей	Всего
Научные сотрудники-физики в АН СССР	342	123	31	496
Зав. кафедрами физики в вузах	301	64	153	518
Преподаватели кафедр физики в вузах	1708	342	795	2845
Аспиранты-физики в вузах и НИИ	316	83	68	497

С этого времени для физиков еврейского происхождения, которые, работая в академической системе и преподавая в вузах, не были защищены зонтиком атомного проекта от обвинений в космополитизме, наступила пора тяжелых испытаний. 23 октября 1950 г. Ю. Жданов докладывал Суслову:

«В ряде институтов Академии наук имеет место тенденциозный подбор кадров по национальному признаку… Среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа — Л.Д. Ландау, М.А. Леонтович, А.Н. Фрумкин, Я.И. Френкель, В.Л. Гинзбург, Е.М. Лившиц, Г.А. Гринберг, И.М. Франк, А.С. Компанеец, Н.С. Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности».