Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
Шрифт:
Необходимость агитпроповской реорганизации Сталин тогда же мотивировал необходимостью подготовить «достойный ответ» американцам, которые «хотят себе подчинить все» [1446] . Показательно, что именно в октябре 1952-го по требованию Москвы из СССР был отозван американский посол Д. Кеннан, которому Кремль вменил в вину враждебные выпады в адрес Советского Союза. А вообще-то этот виток напряженности в советско-американских отношениях возник годом ранее, когда президент Трумэн подписал «Закон о взаимном обеспечении безопасности», предусматривавший специальное ассигнование в сумме 100 млн. долларов на организацию подрывной деятельности против СССР и стран Восточной Европы. Не случайно, думается, в статье «Правды» от 13 января 1953 г. «врачебный заговор» в СССР прямо увязывался с реализацией американцами этого закона, а в сообщении ТАСС об аресте «группы врачей-вредителей» прямо говорилось о том, что «большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И., Гринштейн А.М., Этингер Я.Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной
1446
Шепилов Д.Т. Воспоминания // Вопросы истории. — 1998. — № 7. — С. 33–35.
«На самом деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и Советском Союзе».
Наряду с Шепиловым ведущую роль в организации пропагандистской атаки на общество в связи с «делом врачей» играл Н.А. Михайлов [1447] , назначенный в октябре 1952 г. секретарем ЦК и заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК. Этот чиновник даже на общем сером фоне партийной иерархии выделялся своей интеллектуальной ограниченностью, помноженной на гипертрофированную амбициозность. Нерешительный и слабовольный в обычной жизни, он был «под каблуком» у честолюбивой и властной супруги, Раисы Тимофеевны, которая открыто и бесцеремонно манипулировала и помыкала мужем, как, впрочем, и его подчиненными. Впрочем, благоволение аппаратной фортуны к таким, как Михайлов, было вполне закономерным явлением для сталинской эпохи. Ключевым пунктом в биографии этого малообразованного и недалекого партфункционера, начавшего свою трудовую деятельность чернорабочим, стало то, что в самый разгар кровавых предвоенных чисток он возглавил ЦК комсомола, негласно считавшийся самой аморальной школой советского карьеризма. В послевоенное время Михайлов активно включился в борьбу с «безродным космополитизмом». Документы, направленные им в то время в ЦК ВКП(б), носили откровенно антисемитский характер. Это обстоятельство, скорее всего, и предопределило кадровый взлет Михайлова на XIX съезде партии, что позволило ему вплоть до смерти вождя пребывать в высшем эшелоне партийной бюрократии.
1447
В бытность Михайлова во второй половине 50-х годов министром культуры в кругах интеллигенции о нем каламбурили: «Бойся не министра культуры, а культуры министра».
Будучи типичным выскочкой и калифом на час, бывший комсомольский лидер стремился во всем угодить своему всевластному покровителю и потому основательно подготовился к кампании травли врачебной элиты. Возглавляемый им Агитпроп ЦК направил 12 января 1953 г. в редакции ведущих газет и журналов указание о подготовке срочной публикации соответствующих пропагандистских материалов по «делу врачей». В этой директиве, не мудрствуя лукаво, почти дословно повторялись установки печально знаменитого февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года [1448] . Когда 13 января руководство Главлита обратилось в Агитпроп за санкцией на изъятое из библиотек и книготорговой сети медицинских трудов арестованных врачей и книги М.Б. Загорского «Михоэлс», на Старой площади сочли такой подход «либеральным». Подведомственный Михайлову аппарат доложил тогда своему шефу, что «следовало бы в приказе Главлита указать на необходимость изъятия всех произведений врачей-вредителей и всех работ Михоэлса независимо от их тематики…» [1449] .
1448
Аджубей А.И. Те десять лет // Знамя. — 1988. — № 6. — С. 105–106.
1449
ГАРФ. — Ф. 9425сч. — Оп. 1. — Д. 830. — Л. 1. Московский комсомолец. — 1998. — 10 янв.
Стремясь во что бы то ни стало утвердиться на кремлевском олимпе, Михайлов использовал любой подходящий случай для прокламирования своей погромной позиции. Выступая 21 января 1953 г. на традиционном заседании, посвященном очередной годовщине смерти Ленина, он процитировал наверняка принадлежащие Сталину слова из правдинской передовицы:
«Но у нас еще сохранились пережитки буржуазной идеологии, пережитки частнособственнической психологии и морали — живые люди (выделено в тексте. — Авт.), скрытые враги нашего народа. Эти скрытые враги, поддерживаемые империалистическим миром, вредили и будут вредить нам впредь. Именно об этом убедительно говорит дело врачей-вредителей — подлых шпионов и убийц, спрятавшихся под маской врачей, продавшихся рабовладельцам-людоедам из США и Англии» [1450] .
1450
Правда. — 1953.— 13, 22 янв.
Видимо, это стремление превратить как можно больше «живых людей» в мертвых врагов и подвигло Михайлова на широкое пропагандирование «подвига» Лидии Тимашук. Буквально за несколько часов имя доселе мало кому известного скромного врача узнала вся страна. Это произошло после того, как 20 января она была приглашена в Кремль и Маленков передал ей благодарность Сталина за проявленное в 1948 году «большое мужество», когда, «вступив в противоборство с видными профессорами, лечившими Жданова… отстаивала свое врачебное мнение в отношении больного». На следующий день в газетах был помещен указ президиума Верховного Совета СССР, гласивший:
«За помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Федосеевну орденом Ленина» [1451] .
Нечто
1451
Там же. — 21 янв.
Выполняя социальный заказ режима, печать и радио принялись внедрять в общественное сознание образ национальной героини, новоявленной Орлеанской девы, разрушившей козни темных сил и спасшей страну и ее руководителей от нависшей над ними смертельной опасности. Наибольшую ретивость в сотворении нового народного кумира выказала журналистка О.И. Чечеткина. Свою карьеру она начинала под руководством Михайлова в ЦК ВЛКСМ. Затем перешла на работу в «Комсомольскую правду», а оттуда в марте 1949-го — в редакцию «Правды», где ее назначили редактором отдела иностранной информации. Часто выезжая за границу, Чечеткина была, что называется, «на крючке» у советских спецслужб, которые знали о ней буквально все, вплоть до ее интимных отношений с членом национального бюро Союза республиканской молодежи Франции Жаном Л., с которым та познакомилась в 1946 году, приехав в Париж как представитель Антифашистского комитета советской молодежи во Всемирной федерации демократической молодежи [1452] .
1452
Роман между советской журналисткой и сыном французского шахтера протекал так бурно, что слухи о нем очень быстро достигли ушей крупных чиновников на Старой площади в Москве. Правда, Чечеткина особенно и не скрывала своего увлечения, открыто заявляя перепуганному такими вольностями начальству, что хочет выйти замуж за Жана Л. В сентябре 1947 года она даже напишет в Москву: «Я люблю этого человека (Жана Л. — Авт.) так, как можно любить один раз в жизни…». Однако на пути этого, видимо, искреннего и взаимного чувства оказалось тогда непреодолимое препятствие — указ Сталина от 15 февраля 1947 г., запрещавший браки советских граждан с иностранцами. Несмотря на отчаянные просьбы Чечеткиной продлить командировку, она срочно была отозвана в Союз и переведена на другую работу. Размышляя над этой печальной романтической историей, приходится сожалеть, что государство, ограничивая своим гражданам свободу любить, взамен навязывало им зачастую лишь ненависть.
20 февраля «Правда» опубликовала статью Чечеткиной «Почта Лидии Тимашук», в которой прославление «простой труженицы» достигло апогея:
«Еще совсем недавно мы не знали этой женщины… теперь имя врача Лидии Федосеевны Тимашук стало символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой мужественной борьбы с врагами нашей Родины. Она помогла сорвать маску с американских наймитов, извергов, использовавших белый халат врача для умерщвления советских людей. Весть о награждении Л.Ф. Тимашук высшей наградой — орденом Ленина — за помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц облетела всю нашу страну. Лидия Федосеевна стала близким и дорогим человеком для миллионов советских людей».
В те дни пресса запестрела статьями, имевшими явный антисемитский подтекст. Наиболее распространенной формой публикаций такого рода стали фельетоны, рассказывающие о разоблачении очередных махинаций различных темных дельцов и аферистов, которые, как на подбор, имели характерные еврейские фамилии. В центральной печати подобные материалы (о жуликоватом рентгенологе Фельдштейне или инженере-«халтурщике» Марке Иофане) стали время от времени появляться со второй половины 1952 года. «Интернационалистская» «Правда» воздерживалась от таких публикаций вплоть до 6 января 1953 г., когда на ее страницах появился фельетон о «редакторе-хапуге» из Сельхозиздата А.Я. Шапиро. Конечно, в нем не было явных антисемитских выпадов (в стране продолжал действовать закон, запрещавший возбуждение ненависти на национальной почве), однако с помощью прозрачных намеков и различных литературных приемов рисовался негативный образ, как тогда говорили, «типичного представителя» еврейской национальности. И вот 7 февраля «Правда» публикует фельетон о «враче-проходимце» В.Б. Каждане, который с помощью подлогов и фальсификаций пытался сделать карьеру на ниве здравоохранения. Интересно, что этот материал был извлечен из редакционного архива, куда был направлен в августе 1952 года с резолюцией: «Не пойдет!..». Возможно, что тогда руководство «Правды» несколько шокировали вызывающе торчавшие в смачных описаниях колоритного местечкового быта антисемитские «уши» автора. Однако в ходе начавшейся через несколько месяцев завуалированной пропагандистской кампании против еврейских националистов в медицине материал все-таки «пошел», правда, в несколько отредактированном виде (были сняты выражения типа «старый Борух» и т. п.) [1453] .
1453
Медицинский работник. — 1952. — 21 нояб. РГАСПИ. — Ф. 364. — Оп. 13. — Д. 4. — Л. 1—234.
РЕАКЦИЯ В СТРАНЕ И МИРЕ.
Расширявшаяся день ото дня пропагандистская истерия вокруг «врачей-шпионов» вызывала двоякую реакцию в общественном сознании — агрессивность и желание расправиться с «убийцами в белых халатах», с одной стороны, и панический, животный страх перед ними — с другой. Соединение этих негативных эмоций с антисемитизмом и шовинизмом создавало поистине гремучую смесь, которая пробуждала в обывательской массе ненависть прежде всего к евреям-врачам, которые обвинялись в намеренном уничтожении русских людей путем заражения туберкулезом, другими страшными болезнями и сокращения их рождаемости. Вспоминая о том времени и о Сталине, поэт Д.С. Самойлов писал: