Тайная жена Казановы
Шрифт:
Катерина усадила Леду в кресло, лицом к воде, и стала причесывать ее необычные волосы. Похоже, девушка редко их причесывала, но пыталась самостоятельно обрезать. И волосы явно красили… соком ягод? Она спрашивать не стала. Она радовалась, что они держатся на определенном расстоянии друг от друга, что Леда сидит к ней спиной и каждая из них затерялась в своем собственном мире.
Катерина поняла, что ей просто необходима расческа, если она надеется распутать узелки. Она осторожно тянула каждую прядь, придерживая ее у корней, чтобы ослабить рывки. Но все равно Леда каждый раз дергала головой,
В голове Катерины роились мысли.
«Как долго у меня будет жить эта девушка? Полгода, как обещала Марина? Или дольше? И чего стоят обещания Марины?»
Марина. Катерина резче дернула волосы девушки.
Леда достала носовой платок и высморкалась. Катерину вновь охватила паника. «А если я от этой девчонки заболею? Неужели этого Марина на самом деле и добивалась? Ведь флорентийцы даже бросались гнилым мясом и собственными экскрементами через стены Сиены, чтобы всех заразить». Она продолжала яростно расчесывать волосы. Леда вновь высморкалась. Катерина почувствовала отвращение.
Она посмотрела на канал, неожиданно ощутив желание бросить все. И только тогда заметила, как вздрагивают плечи Леды.
– Леда! Ты плачешь? Тебе больно? – поддавшись порыву, она обняла сзади девушку за плечи.
– Все в порядке, синьора, – ответила Леда, похлопав Катерину по руке. На глаза у нее навернулись слезы, но она вымученно улыбнулась. – Уверена, прическа очень красивая.
Устыдившись своего раздражения, Катерина продолжила нежно расчесывать две густых пряди волос, уложила их с помощью заколки, которую вытащила из собственных редеющих волос. Заколку венчал шарик из эмали, и его живые цвета в золотой паутинке лишь подчеркивали пурпурный оттенок волос Леды. Катерина заметила, что Леда так и не подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, как она выглядит: в ней не было ни капли тщеславия, и от этого она казалась еще красивее.
По дороге в церковь Леда взяла Катерину под руку, как это было принято в Венеции. Катерина возражать не стала.
– Леда! – обратилась к ней Катерина через пару ночей. – Тем утром, когда ты расплакалась… Ты плакала потому, что я причинила тебе боль? Или потому, что тебе грустно?
Они вместе ужинали в гостиной Катерины. Леда подбирала остатки спагетти с анчоусами хлебом и клала пропитанные подливкой кусочки в рот. Катерине льстило, что по крайней мере девушке нравится, как она готовит.
– Ой, синьора… не знаю, как ответить…
– Ты скучаешь… по тому мужчине… который… – Катерина кивнула на живот, потому что не смогла подобрать подходящее слово.
Леда покачала головой. А потом расплакалась.
Катерина тут же пожалела о своем любопытстве. Но Леда взяла себя в руки и поспешно вытерла слезы салфеткой. На ее щеках остались розовые пятна, а глаза блестели.
– Простите, – ответила Леда. – Вы не поймете.
– Конечно же, я все пойму! – Катерина готова была отстаивать свое право на искренность.
– Нет, синьора! – зарделась Леда. – Ваш супруг спит в другой части дома. Вы ходите, куда вам вздумается, словно его вообще нет…
– …но его действительно нет дома! Я же говорила тебе, он в Падуе.
– Но, синьора, вы никогда не рассказываете
– Леда, – сказала Катерина. – Бастиано на девятнадцать лет старше меня. И дело не только в годах. Он добрый человек, который… – Она посмотрела на свою любимую картину, висевшую прямо над ними. – Если бы он смотрел на эту картину – Дева Мария в лучах заката, одной рукой она гладит кролика, Сын ее тянется к животному, демонстрируя свою невинную нежность, – Бастиано сказал бы мне: «Из чего сделана эта рамка? Из ореха?»
Леда засмеялась, потом опять немного поплакала. Сегодня ее бросало в крайности. Катерина тоже не смогла сдержать смех. Даже самые печальные события в жизни могут казаться забавными… по прошествии времени.
Но она была готова сменить тему о Бастиано.
– В моей жизни был другой человек, – призналась она. – Когда я была еще моложе тебя.
Зачем она это сказала? Не ради того, чтобы помочь Леде, – не стоит обманываться. Нет, она поступила так ради себя. Ей очень хотелось вернуться в то время, воспоминания о котором были так сладостны.
Она встала из-за стола и отправилась в маленькую комнатку, которая теперь служила ей спальней. Шкатулка из слоновой кости стояла на ночном столике, и ее гладкая поверхность отражала серебристый свет луны, льющийся из окна. Ключи Катерина всегда носила на поясе. Ключ от шкатулки был красно-коричневым от ржавчины, как и замок. И впервые за многие годы она открыла шкатулку, провернув ключ дрожащей рукой.
Там они и лежали, целая кипа: все ее покрытые пылью письма, наполненные старыми любовными историями. Письма от ее кузины. Письма от ее любовника. Письма, которые на самом деле и письмами не были, скорее дневниками, написанными для себя. Она пролистала несколько первых страниц, проверила: на месте ли все слова. Удивительно, как старинные вещи ждут своего часа, ждут, когда их вспомнят.
Катерина взяла лишь пару самых первых писем для Леды, чтобы они помогли все вспомнить. И стала рассказывать девушке. Но она понимала, где стоит остановиться. Она тщательно оберегала самые потаенные моменты своего прошлого от посторонних глаз.
Глава 3
– Катерина! – позвал меня мой брат Пьетрантонио. Его голос поплыл над лоджией в задней части нашего дома, где я чаще всего проводила дни. – Спускайся! С тобой пришли познакомиться!
Я обрадовалась, что моей скуке пришел конец. Мой мир в это время сузился до череды замкнутых пространств: моей лоджии, выходившей в сад с высоким забором… сад, который тыльной стороной примыкал к крошечной площади, Кампьелло Барбаро. Вдоль дома тянулся узкий канал, впадающий в Большой канал.
Я сбежала вниз в домашних туфлях на каблуках. И остановилась прямо перед дверью, ведущей в p`ortego – прихожую, чтобы поправить успевший соскользнуть корсет зеленого в цветочек платья и локоны на шее.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
