Тайная жена Казановы
Шрифт:
Катерина и сама помнила это чувство. Она тоже ощущала подобное, по крайней мере какое-то время. Она выдавила улыбку, чтобы побудить Леду продолжать.
– Филиппо родился в Неаполе, – рассказывала свою историю Леда. – Его мать – известная певица. С детства он путешествовал с ней по миру – Италия, Франция, Англия. Только мать его недавно умерла, а отца своего он не знал. Филиппо остался совершенно один! Мое сердце тут же полетело к нему.
Леда взглянула на Катерину, ища поддержки, и Катерина тут же приложила руку к сердцу. Но Леда молчала и вертела в пальцах золотой кулон,
– Этот кулон – подарок от Филиппо? – предположила Катерина.
Леда казалась удивленной.
– Этот? – уточнила она, держа толстый золотой квадрат между пальцами. – Это кулон моей матери.
– Ох! – Катерина тут же пожалела, что затронула болезненную тему, когда Леда с радостью рассказывала о своем любимом. Но девушка, казалось, была не против поговорить и об этом.
– На нем святой Георгий пронзает копьем дракона – видите? – спросила Леда.
Она подалась вперед, чтобы Катерина смогла получше рассмотреть кулон. Катерина поднесла поближе свечу. Теперь она могла различить рыцаря в доспехах, нога его стояла на поверженном драконе.
– А внутри… – Леда перевернула кулон, – кусочек копья святого, которое поместили внутрь хрусталя.
– Красиво, – похвалила Катерина, мягко проводя пальцем по ободку кулона. Теперь она понимала, что это ободок. – Ты носишь его с тех пор, как потеряла мать?
– Да, – ответила Леда, но уже не так охотно. – Она умерла от оспы через год после моего рождения. Она поехала навестить родных в Лондон, заболела и больше домой не вернулась.
– Ох, Леда, Леда, – произнесла Катерина, поглаживая ночную сорочку, на которой сидела девушка, потому что ей казалось, что гостья может почувствовать себя неловко, если она ее обнимет. – Прими мои соболезнования.
– Ее родные из Англии прислали мне ее ожерелье, которое было на ней, где-то год спустя. Я помню, как отец застегнул его у меня на шее, – это мои самые ранние воспоминания. И сказал: «Corraggio [8] , Леда. Как святой Георгий».
– Святой Георгий был покровителем твоей матушки? – догадалась Катерина.
– Да, – улыбнулась Леда. – Ее звали Джорджиана.
– Уверена, что она была красавицей, такой же, как и ты, – заметила Катерина, стремясь поднять Леде настроение.
8
Смелость, отвага (итал.).
Леда слабо улыбнулась женщине.
– Сомневаюсь, что она сейчас бы мною очень гордилась, синьора.
– Ерунда! – решительно возразила Катерина. Она и сама не понимала, откуда у нее такая уверенность. – Конечно же, она бы тобой гордилась. Нельзя думать о себе такие ужасы.
Глава 9
В начале апреля в Венецию вернулся Бастиано. Катерина услышала присутствие мужа до того, как увидела: он шаркал в своих комнатах внизу. Кашлял. Громко чихал. Она спустилась к нему поздороваться и сообщить
Он поцеловал Катерину в лоб.
– У нас гостья! – весело сообщила она. – Леда Строцци, из Флоренции. Она живет послушницей в монастыре, там, где я когда-то жила. Меня попросили ей помочь. Она поживет у нас какое-то время.
– Поживет? Но почему у нас?
– Леда очень красивая девушка. Сам увидишь. – Катерина попыталась зайти с другой стороны. Отвлечь супруга. – Но она заболела и…
– Ты мне напомнила. Мне самому нужно в аптеку, кое-что купить.
Аптека – любимое место Бастиано в городе. Его нос. Живот. Ноги. Эти части его стареющего тела постоянно нуждались в лечении.
– А эта девица – Лиза, верно? Эта Лиза не хочет со мной сходить?
– Леда.
– Леда. Как думаешь, пойдет со мной? Мы могли бы взять гондолу. У меня мозоль на пальце.
Катерина проводила Леду вниз к ждущему в гондоле Бастиано. Она заметила, как зарделось морщинистое лицо ее супруга, когда он увидел девушку. Как Катерина и ожидала. Леда казалась настоящей красавицей в просторном синем хлопчатобумажном платье, с блестящими на солнце глазами. Сидящий в гондоле Бастиано тут же подскочил и помог девушке сесть, не дав возможности гондольеру даже предложить свою помощь.
– Прошу! Прошу, Леда! – приветствовал он, похлопывая ее по спине и едва не потеряв равновесие.
Леда снисходительно улыбнулась кавалеру. Катерина засмеялась про себя. Ревности она не испытывала. Она понимала, что внимание ее супруга к Леде совершенно невинно. И кроме того, она его никогда не любила как жена.
Аптека «Веккиа» («Старуха») располагалась на площади Сан-Люка. Площадь, расположенная рядом с Большим каналом и неподалеку от моста Риальто, всегда гудела, как улей. Но сегодня все трое услышали рев толпы еще задолго до того, как повернули к докам.
– Что происходит? – поинтересовалась Катерина.
– Сегодня у нашей «Старухи» праздник! – ответил гондольер. – Давняя традиция аптеки «Веккиа». – Катерина видела, как он украдкой бросил взгляд на Леду.
– О господи! – воскликнула Катерина. В Венеции каждый день какой-нибудь праздник. Ей не хотелось в шумную толпу. Может быть, попросить Бастиано отправиться в другую аптеку?
Гондольер сделал последний гребок и повернул нос лодки к швартовым столбам.
Слишком поздно.
Они вышли из гондолы и направились по узкой улочке на площадь. Леда бежала впереди, влекомая музыкой и весельем. Катерина взяла Бастиано под руку – тот прихрамывал из-за мозоли – и стала играть роль заботливой жены.
Когда они вышли на площадь, их согрело весеннее солнце. Аптеку в самом дальнем углу площади сейчас загораживала наспех возведенная деревянная сцена. На сцене сидела огромная кукла пожилой женщины – Старухи. Они стали пробираться поближе, чтобы лучше видеть. Лицо Старухи было сделано из кожи: коричневой и сморщенной. Губы и щеки выкрашены в красный цвет. Волосы – спутанные рыбацкие сети, а сверху нахлобучена шляпа с мягкими полями.