Тайная жизнь Лиззи Джордан
Шрифт:
— Думаю, да, — согласилась я. — С доходом не меньше двух тысяч фунтов в год, — добавила я, изображая озабоченную деньгами миссис Беннет из романа Джейн Остен.
— Думаю, я подойду.
— Ну это ведь все ерунда? — вздохнула я.
— Что? Что ты похожа на персонажей Джейн Остин?
— Нет. Быть взрослым. Всю юность ты ждешь, когда тебе стукнет восемнадцать. Говоришь себе, что как только официально станешь взрослым, то сможешь, наконец, ложиться спать, когда захочешь и с кем захочешь, вставать и делать, что захочется, целый день. Например, есть конфеты
Неудивительно, что мне всегда говорят, что детские годы самые лучшие.
— Перестань, сейчас заплачу, — взмолился Ричард. — Несправедливо, чтоб это были лучшие годы, Лиз. Можно отлично жить хоть до восьмидесяти лет, надо только постараться. Просто нужно не позволять другим людям мешать твоему счастью. Если хочешь стать профессиональной актрисой, ты должна больше работать над собой и чаще ходить на прослушивания. Устройся для начала в какую-нибудь театральную труппу. Если я хочу быть художником, то мне нужно из денег, идущих на пьянку, хоть что-то тратить на краски.
— А ты хочешь быть художником? — спросила я удивленно.
— Я баловался когда-то в прошлом. Когда мне было восемь лет. Я нарисовал большой космический корабль, и учитель сказал мне, что я хорошо рисую. После этого я рисовал на любом клочке бумаги, который попадался под руку, пока у меня не случились неприятности из-за того, что я нарисовал лошадь, а должен был делать примеры на умножение. И вот тогда учитель объяснил мне, что я только зря теряю время, потому что за рисование никто не будет платить мне зарплату. В отличие от математики…
— И поэтому ты стал бухгалтером.
— Поэтому я стал бухгалтером. Наверно, там тоже живет много непризнанных художников, — сказал он, глядя в окно на многоэтажки, которые мы проезжали по дороге в Лондон. — Они тоже оставили надежду зарабатывать этим на жизнь, потому что какой-то учитель сказал им, не подумав, что искусство — не профессия, а хобби. Если кто-нибудь сказал бы такое моему ребенку, то я бы посоветовал ему сходить на выставку Дамиана Хёрста [27] .
27
Дамиан Хёрст — скандально известный коммерчески успешный художник-авангардист.
— К твоему дому тут сворачивать? — спросила я, прерывая его разглагольствования.
— Да. Мы уже приехали. Время действительно летит быстро, когда я с тобой.
— Да. И понедельник наступает гораздо быстрей, — ответила я. Я была зла на весь мир. — Спасибо, что съездил. Обещаю больше никогда не подвергать тебя этой пытке.
— Да я неплохо провел время, — заверил он меня. — Все, конечно, относительно. Ладно, я позвоню тебе
— М-м-м. — Я с силой сжала руль. — Четверг не годится. Понимаешь. Я говорила тебе про четверг. Ко мне приезжает приятель в гости.
— Да. Я помню. Значит, мне с этим приятелем встретиться нельзя?
Я побарабанила ногтями по рулю.
— Я… э-э, я… не знаю. Он здесь так ненадолго, и, может быть, у него какие-то другие планы. Возможно, он захочет встретиться с другими людьми. У него полно старых друзей из колледжа. Я их тоже не видела много лет. Мы будем весь вечер вспоминать студенческие дни, и тебе будет ужасно скучно слушать все эти шутки.
— Я все понял, — ответил Ричард.
— Послушай, я не… Я не имею в виду ничего такого, — пыталась я ободрить его.
— Я знаю, — сказал он, сухо поцеловав меня в щеку, перед тем как вылезти из машины. — Всего хорошего. — Он уже собирался зайти в дом, но неожиданно развернулся и подошел ко мне. Я опустила окно, чтобы услышать, что он скажет.
— Что случилось? — спросила я.
— Я хочу еще раз спросить тебя, — сказал он. — Ты по-прежнему чем-то расстроена. Это все из-за того, что наговорил сегодня твой брат?
— Нет. Я всегда расстроена, когда возвращаюсь в Лондон, проведя день за городом, — сказала я ему. — Только из-за одной мысли, что надо снова возвращаться в эту ужасную квартиру. Не имеет значения, надолго ли, но возвращение — всегда кошмар.
— Я знаю это ощущение, — сочувственно произнес Ричард. — Но, может быть, на этот раз они вымыли посуду.
— Что? Неряха Сима и Грязный Джо? Может, поспорим?
— Я же и так тебе должен, — улыбнулся он. Я улыбнулась в ответ. Несмотря на то, что в последнее время я несколько пренебрегала Ричардом, он все равно умел меня рассмешить. Но затем его лицо приобрело серьезное выражение, и я тоже перестала улыбаться, когда поняла, что он опять собрался разводить сантименты.
— Что такое? — спросила я.
— В конце следующего месяца мне нужно возобновлять аренду квартиры, — начал он. — Останови меня, если ты считаешь это безумием, но я вот подумал…
О нет, я сразу же поняла, о чем он подумал. Я сжала руки так, что ногти впились в ладони, и мысленно умоляла его не говорить того, что он собрался.
— Может быть, нам с тобой подыскать место, где мы могли бы жить вместе? Нашли бы симпатичную квартиру, я обещаю, что постараюсь убирать за собой.
— Ричард, — начала я.
— Я понимаю, что это серьезный шаг, но мы знакомы уже семь месяцев. Мы с тобой хорошо ладим. Клянусь, что я бы задал тебе тот же самый вопрос, будь ты мне приятелем, а не моей девушкой. Я ведь считаю, что ты мне к тому же лучший друг. — Он замолчал, и я прочитала в его взгляде, что он уже жалеет о сказанном.
Я снова попыталась улыбнуться, но было ясно, что я не собираюсь броситься ему на шею с криком «Да, да, да!». Еще неделю назад я бы так и поступила. Тогда я была согласна на что угодно. До того, как позвонил Брайан.