Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
— Я спас ему жизнь, Агния… как обещал… перенес тайный ход… по слишком много сил потрачено… не рассчитал…
— Стасий жив? Виллем, спасибо тебе… — Агния резко переменилась в лице, не в силах скрыть переполнявших ее эмоций. Чародей заметил, как озарилось радостью лицо подруги, и сделал попытку улыбнуться. Впрочем, девушка почти сразу же переключилась на больного, как бы устыдившись своей вспыхнувшей радости. — Но, Виллем, зачем ты отдал свои силы на чары? Почему не воспользовался тем, что умеешь, как темный чародей? Тебе же никогда не вернуть потраченных на это лет жизни!
— И
Агния кивнула:
— Все верно, во дворце лишь один темный чародей такой силы, тебя б вычислили в ту же ночь… А в то, что темный пожертвует своей жизнью ради почти незнакомого ему человека, в это приест поверит с большим трудом, поскольку сам на такое не пошел бы… Ты все сделал верно, друг мой, я благодарна тебе…
Девушка не переставала гладить чародея по голове, поправляя непослушные волосы.
— Я обещал тебе… принц на корабле уже далеко отсюда… он справится… в ущелье нашли останки и его кольцо… кажется, даже королева верит в самоубийство… — сквозь силу добавил Виллем.
— Ты Великий чародей, Виллемий… — прошептала Агния и еще раз припала к его губам.
— Но все разговоры оставим на потом, тебя нужно поднять на ноги как можно быстрее, чтобы не вызывать подозрений. Разрешишь побыть твоим личным врачевателем? — и, улыбнувшись, Агния начала доставать из небольшой кожаной сумки, крепящейся у пояса, и выкладывать на стол холщовые мешочки, пахнущие целебными травами и цветами.
Сделав очередную неудачную попытку улыбнуться, Виллем бессильно откинулся на подушку и почти сразу провалился в сон под убаюкивающие нотки голоса Агнии.
Еугений ждал ее на западной террасе дворца, как и в прошлый раз. Старец в сером балахоне чародея прогуливался от колонны к колонне и вертел в руках сорванную недавно белую чайную розу.
— Агния, дочка, ну как прошла твоя поездка в Листенкинг? — почти ласково улыбнулся приест, вышедшей на террасу девушке, приобняв ее за плечи.
— Я довольна посещением родового поместья. Ты же знаешь, Еугений, как давно я мечтала поехать туда. Все запущено, конечно, сад зарос до невозможности за прошедшие столетия, но я не оставляю надежды однажды возродить былое величие моего родового замка. — Улыбнулась в ответ советнику Агния.
— Подобные действия с твоей стороны преждевременны… надеюсь, ты понимаешь, что переезд в Листенкинг вызовет ненужные расспросы и подозрения относительно тебя. — покачал головой советник.
Агния кивнула, соглашаясь.
— Впрочем, ты не выглядишь отдохнувшей, скорее напряжена, — продолжил Еугений, — уж не болезнь ли твоего друга-чародея тому виной?
В глазах советника мелькнула хитрая искра, от чего сердце Агнии сжалось в недобром предчувствии. Девушка собралась с силами и, сделав удивленное лицо, спросила:
— О какой болезни ты говоришь, Еугений? У Виллемия обычная мигрень, после настоя трав он уже утром будет бодр и свеж.
Советник засмеялся:
— Это прекрасно, потому что Виллемию в твоем сопровождении нужно будет как можно скорее отбыть обратно в Эдельвию. Вернетесь к
Агния кивнула.
— Добьешься, чтоб писарь, как человек в княжестве уважаемый, рекомендовал своего помощника для работы в дворцовой канцелярии. А дальше, используя все наши связи в Эдельвии, ты будешь способствовать продвижению чародея как можно ближе к князю Густавию. Все ясно?
— Я поняла тебя, Еугений.
Советник посмотрел на девушку внимательно, все с той же хитринкой во взгляде, подошел вплотную и, все так же лукаво улыбаясь, украсил смоляные кудри Агнии белоснежным цветком:
— А ведь прав я был, когда говорил, что не стоило привозить Виллема в Истен? Видишь, как местный климат негативно воздействовал на его здоровье.
— Да, несомненно, прав… пойду, наверное, отец… — согласилась Агния и собралась было уходить, но Еугений остановил ее еще одним вопросом, от которого девушке снова стало не по себе.
— Агния, а почему ты ничего не спросила меня о трагической кончине нашего бедного принца Стасия или тебе неинтересно, что его останки нашли в ущелье у Яльской крепости? — ухмыльнулся советник.
— Моя работа выполнена, Еугений, почему дальнейшая судьба принца должна меня интересовать? — Агния безразлично пожала плечами, не единый мускул не дрогнул на ее лице.
Но советник не унимался, извлек из кармана золотой перстень с рубином и покрутил в руке.
— Собственно, это — единственная вещь, по которой изуродованное, упавшее с такой высоты тело смогли опознать.
— Что ты хочешь сказать этим, отец?
— Лишь то, что люди видят то, что хотят видеть, — улыбнулся приест. — Иди, дочка, отдохни, впереди у тебя новая нелегкая задача.
Агния поцеловала протянутую приестом руку и вышла с терассы. А Еугений проводил долгим взглядом ее стройную фигурку в шелковом вишневом платье, с сожалением отметив, что такой девушке, под дудку которой, кажется, будут плясать и свет, и тьма, а не бездарной Жардинии, нужно было оказаться на троне Руазия.
Лисания была очень расстроена. Все складывалось так неудачно, начиная со вчерашнего дня. С утра, проходя по коридору мимо комнаты барда, она буквально столкнулась с очередной девицей, покидавшей его покои. И хуже того, он видел ее, проводил недовольным взглядом. Вот теперь Роткив наверняка думает, что она шпионила за ним. Но, если быть честной хотя бы с собой, то именно этим она и занималась. Не могла удержать себя в комнате в эти рассветные часы, всегда стараясь оказаться неподалеку от его дверей, чтоб увидеть с кем он провел эту ночь. Они всегда были разные — девицы всех возможных мастей и форм. Блондиночки и брюнетки, полненькие и худощавые, обычные симпатюлечки и, на ревнивый взгляд Лисы, откровенно страшненькие. Она вела негласный учет всех его пассий, пытаясь понять, каких же женщин он любит. Пыталась стать такой, но каждый раз убеждалась, что нравится барду кто угодно, кроме нее. Вернее нет. Она чувствовала теплоту его отношения, но это было не то. Не того Лисания хотела от мужчины своей мечты.