Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
«Чем это, интересно, измученное? Кто я, собственно, и где нахожусь?» — пока еще невидимый Рим сказал, что он чародей, а первый голос, что воин… это было приятно, хоть что-то знать о себе. Но недостаточно. Он еще раз попробовал разглядеть хоть что-то сквозь туман и белесую муть перед глазами.
— Эй, полегче, да ты совсем ничего не соображаешь!
Сильная рука звонкоголосого Рима помогла ему подняться, а из тумана стали проступать нечеткие фигуры. Они кружились хороводом перед глазами, вызывая тошноту.
— Дайте
Жидкость опалила рот и горячей дорожкой побежала по пищеводу, обжигая внутренности. Он ожидал глоток воды и не был готов к такому эффекту. Закашлялся, задыхаясь. Резкий спазм скрутил его тело и снова уронил, на этот раз на колени — обладатель сильной руки, на которую он опирался, сам был недостаточно трезв, чтобы удержать. Содержимое желудка мучительно извергалось в придорожную пыль.
— Воды, олухи! А не коньяка! И слугу позовите, пусть поможет.
— Действительно… ик… зачем блевать благородным коньяком… ик… на дорогу… — еще какой то голос. — Дайте лучше, я выпью это саааам…ик…
— Рой, не испытывай мое терпение, позови лакея. И принесите же, кто-нибудь, воды!
«Сколько же их? Целая компания, — мысли текли отстраненно и независимо, пока приступ рвоты сотрясал тело, — А так же, — кто я и что мне делать дальше?»
Те же руки снова дали опору, чтоб подняться, едва стало легче.
— Пирис, помоги мне отвести его в карету! — Риммий продолжал отдавать распоряжения.
— Милорд, неужели вы возьмете с собой этого бродягу? — этот голос принадлежал человеку постарше и был совершенно трезвым. Для разнообразия.
— Не рассуждай! Не твоего ума дело!
— Что я скажу вашему отцу? Что вы подбирали всех бродяг на дороге? Давайте я отведу его в селение и оплачу лекаря, раз вы такой щепетильный, но брать его с собой… сударь…
— Молчи, я сказал! Делай как велено!
— Ты и, правда, берешь его с нами, Рим? — первый нетрезвый бас снова дал знать о своем присутствии. — Может Пирис прав? Заплатить лекарю в селе и дело с концом…
— Я не обязан объяснять свои поступки. Я плачу за путешествие, если кто забыл! — Римова рука куда-то направляла, и бродяга шел за ним, не сильно задумываясь. Все еще мутило, память и четкое зрение не желали возвращаться, так что ему было все равно куда идти, — А ты, Рой, ослеп? Не видишь, что это не просто бродяга? Благородный чародей не должен сидеть в пыли на обочине.
— Ой, какой миленький! Только чумазый, — низкий и грудной голос, не более трезвый, чем все остальные, но на этот раз женский. — Рим, он же поедет с нами в Латуссу?
— Поедет, поедет. Худо ему пока, так что не приставайте к человеку, девочки, — Риммий со слугой, почти на руках втащили его в экипаж, где уложили на что — то мягкое.
— Симпатичный… я бы не против познакомиться с ним поближе…
— Лиса,
— Не переживайте, милорд, мы его живо на ноги поднимем, — раздалось жеманное хихиканье и бродяга почувствовал, как голова его укладывается на что-то теплое и мягкое… на чьи-то колени.
Сладкий запах цветов заполонил все вокруг. Зрение потихоньку возвращалось, хотя головокружение все еще мучило. Совсем близко, но еще нечетко, он вдруг увидел миловидное женское личико. Серые глаза смотрели участливо и чуть лукаво.
— Плохо тебе? Ничего, мы тебя быстро оживим, — к губам прикоснулся край какой-то емкости, и в горло полилась, на этот раз самая настоящая вода, принося облегчение.
— Тихо, болтушки, — холодная ладонь Риммия взяла за руку, снова передавая живительный поток сил, — пусть поспит пока. Лиса, приглядишь.
Глаза сомкнулись сами собой, и он погрузился в целительный сон.
Только, незаметное для посторонних, прикосновение к руке вывело его из воспоминаний. Тиберий давал знак, что официальная аудиенция закончена, видя, что племянник не реагирует на завершение обмена любезностями с ее величеством. Кассий едва заметно вздрогнул, в душе упрекая себя за невнимательность. Хотя… эта встреча пустая формальность. Ее величество дала понять, что со стороны Руазия по отношению к княжеству ничего не изменится.
Вечером он вышел на улочки города, напоенные запахом моря, и снова окунулся в эту непередаваемую атмосферу древних камней. Да, этот город слишком уносил его в прошлое. Надо же, сколько лет он гнал от себя все эти мысли и образы, но достаточно было всего лишь легкого толчка, и дни юности обрушились на него неудержимым потоком, грозя утопить. И сейчас, после встречи с королевой Руазия, гуляя по вечернему Истену, он не мог остановить этот поток, прокручивая в памяти те дни…
Он плохо помнил его, то далекое лето, да и вообще следующие два года. И не потому, что сказывалась потеря памяти. Просто после встречи со скучающим герцогским сынком Риммием Харалом и его друзьями, дни слились в одну яркую пеструю ленту.
На следующий день, после того как он очнулся на дороге, Кассий проснулся почти здоровым и в нормальной постели. Комната была светлой и чистой, кровать, на которой он лежал, мягкой и удобной, но все эти прелести не вызывали в его памяти никаких ассоциаций. Все это казалось чужим и незнакомым. И он по-прежнему не помнил, кто он и как оказался на той обочине.
— Нет, Рим, я не дам его будить! Человек болен и должен хотя бы элементарно выспаться, прежде чем ты подвергнешь его допросу, — из-за двери донесся тот самый вчерашний женский голос, под звуки которого он засыпал.