Тайны Гестапо
Шрифт:
Действительно, Ольга сама не своя ходила вокруг машины. В голове ее роились разные мысли. Сознание того, что музейное золото попало в руки гитлеровцев, больно ранило ее душу. Подумать только: сокровища Керченского музея растащены! Часть их находится у генерала Кранбюлера, а часть уже отправлена в Германию. Вернуть их оттуда теперь немыслимо.
И вдруг Ольга села в машину и скомандовала Павлу гнать ее как можно быстрее опять к вокзалу.
5
Краснодарский вокзал был забит до отказа. Вся прилегающая к нему площадь также была
Андрею и Павлу было рискованно оставаться одним в такой обстановке, и они все вместе направились к почтовому воинскому отделению. Машину поставили между вездеходом и забрызганным грязью лимузином.
В почтовом отделении было столпотворение еще большее, чем в самом вокзале. Почтовые чиновники, озлобленные невероятной нагрузкой, измученные, с воспаленными глазами, громко спорили с отправителями, но все же выполняли свои обязанности.
Ольга спросила Крамера, кому именно он сдавал посылку. Ефрейтор внимательно присмотрелся к лицам служащих и растерянно заявил, что среди них нет того, кому он сдавал.
«А где же он?!» – чуть не закричала Иванцова, но сдержалась, догадавшись, что посылку ефрейтора приняла утром ночная смена.
Взяв под руку Крамера и сделав знак Андрею и Павлу следовать За ними, вышла из отделения на перрон. Пройдя немного, они оказались у распахнутых настежь ворот багажного отделения, заваленного посылками и тюками.
Все четверо прошли через перегруженный отдел– пакгауз, не обращая внимания на крики железнодорожников, что сюда нельзя, что здесь прохода нет. Гауптштурмфюрер лишь грозно на них взглянул и цыкнул. Те сразу присмирели.
Минуя багажный пакгауз, они вышли к внутреннему входу почтовой конторы станции. В небольшой комнате с зарешеченными окнами они увидели худющего и бледного фельдфебеля в черной железнодорожной форме с красной окантовкой. Он сидел за столом, заваленным кипами реэстров и бланков, и что-то записывал, подсчитывая на счетах. Увидев «эсэсовцев», фельдфебель вскочил, поправил очки и, обращаясь к гауптштурмфюреру, спросил, чем может быть полезен господам офицерам.
Ответила, как обычно, Ольга. Их интересует отправленная вот этим человеком, указала она на ефрейтора, посылка полковника Борка, которую они хотели бы немедленно изъять, поскольку она является неопровержимым доказательством в раскрытии преступления государственной важности.
Фельдфебель вытянулся, щелкнул каблуками и ответил, что он готов выполнить их указание, но для этого нужны реквизиты почтового отправления. К сожалению, сказала Ольга, квитанции у них нет, но известно, что посылка отправлена полковником Борком в Германию и этого, наверное, вполне достаточно.
Тут, к великому удивлению всех присутствующих, Гейнц уточнил, что посылка отправлена не в Германию, а в Юзовку, в управление «Восточные сталелитейные заводы группы Отто Вольф» на имя доктора Эрнста Шульца. Это он очень хорошо помнит и может подтвердить под присягой.
Фельдфебель пригласил всех присесть и подождать, а сам вышел и вскоре принес целую пачку отправи– тельных карточек, в уголках которых мелькали фашистские эмблемы. Но карточки
Все встали, и унтершарфюрер сказала, что они так и сделают и попросила фельдфебеля снять копию с отравительной карточки. Когда фельдфебель вручил ей копию, они молча попрощались и вышли из конторки.
Идти в железнодорожную полицию они, конечно, не собирались. Выбравшись из вокзальной толчеи, сели в машину. Надо было где-то остановиться и все обсудить, но им мешал немец, покорно сидевший рядом.
Остановились на глухой и совершенно безлюдной улице. Иванцова потребовала у Крамера документы и посоветовала ему выйти прогуляться. Гейнц отдал документы, застегнул шинель и, съежившись, вышел из машины.
Ольга была подавлена. Возвращаясь к мысли о чемодане генерала Кранбюлера, она чувствовала себя беспомощной. Постоянное напряжение давало о себе знать. Ей хотелось упасть, уснуть, забыться, не думать ни о чем.
– Я устала… я очень устала, ребята… – сказала она тихо.
Паркета заботливо произнес:
– А давайте-ка устроим однодневный отдых. Как, Оля?
Иванцова ничего не ответила, она молча смотрела на прогуливающегося Гейнца Крамера. «Его надо отпускать, нужно сдержать слово, – думала она. – Правда, в отпуск он может поехать и завтра, ничего страшного, если потеряет один день. И все же… А для чего он им вообще? Для чего?»– задавала она себе вопросы и не находила ответа.
Ольга открыла дверцу машины и позвала ефрейтора. Когда он сел на прежнее место рядом с ней, она стала расспрашивать его о генерале Кранбюлере, видел ли он его в лицо, почему генерал не приехал и не проводил своего раненого племянника? Гейнц ответил, что вместе с полковником Борком был у Кранбюлера в Краснодаре, и тот даже заметил Борку, почему у него денщик в звании ефрейтора, а не фельдфебеля или, скажем, унтер-офицера. Ну а проводить своего племянника генерал не смог по той простой причине, что находится сейчас в отъезде, но он знал о ранении полковника Борка и именно благодаря его заботам тот уехал в Юзовку, в лучший госпиталь, куда попасть не каждому дано…
Осведомляясь о генерале Кранбюлере, Иванцова искала какое-то решение проблемы, мучившей не только ее, но и ее друзей. Как, каким образом войти в контакт с этим генералом, добраться до его чемоданов и конфисковать сокровища?
Гейнц Крамер довольно профессионально начертил план входа в штаб и расположения жилых комнат Кранбюлера, рассказал о том, что денщиком у него служит лейтенант Вильгельм, а адъютантом, кажется, майор по фамилии… нет, фамилии он не помнит. Строгий и высокий такой. Есть у генерала собака, черная, с гладкой шерстью, на высоких ногах, злющая, но породы он тоже не знает.