Тайны Гестапо
Шрифт:
Герда Абец подтвердила, что очень вежливый и тактичный лейтенант Вильгельм Корн, который часто бывает в госпитале, адъютант генерала, очень переживает за состояние здоровья господина генерала. С ним иногда приходит еще один господин…
Ольга поблагодарила за информацию, выразила надежду, что медики поставят на ноги генерала и вместе с ефрейтором заспешила за Гердой.
Герда Абец оказалась словоохотливой и приятной женщиной. С ней у Ольги сразу же установился нужный контакт. Когда они шли по коридору, Ольга поинтересовалась, когда приходит обычно заботливый адъютант
Герда Абец, взглянув на часы, ответила, что он, очевидно, скоро придет, а вот где живет, она, к сожалению, не знает. На вопрос Ольги, не сможет ли она хотя бы одним глазом посмотреть на господина генерала Кранбюлера, не задавая ему никаких вопросов, та ответила, что при всем уважении к ней, она не может нарушить приказ главного врача госпиталя. Из ее слов Иванцова узнала, что палата генерала находится на третьем этаже. Лейтенант Корн поддерживает с раненым связь только через обслуживающий медперсонал.
Ольга не удержалась и спросила:
– А вещи, вещи есть какие-нибудь у генерала? Ведь ему надо…
– О, милая, – улыбнулась фрау Герда. – В его положении ему ничего не надо. Никаких вещей.
– Да, но чемодан… – невольно вырвалось у Ольги.
Герда Абец удивленно посмотрела на нее и засмеялась.
– Унтершарфюрер, какой чемодан? О чем вы?
Девушка тут же постаралась замять свою оплошность.
– Так жизнь господина генерала под угрозой? – испуганно посмотрела она на Герду.
Та отвела глаза в сторону:
– Все мы ходим под Богом, унтершарфюрер…
Герда Абец проводила посетителей на первый этаж.
Прибыла очередная колонна санитарных машин. Раненых вносили в вестибюль и укладывали прямо на пол.
Гейнцу и Ольге никак нельзя было выйти на улицу, и Герда указала им на узкую дверь, через которую можно было попасть во двор. Они тепло простились, и Герда заспешила наверх.
Ольга и Гейнц обошли корпус и, приблизившись к машине, невольно остановились. У «опеля» стояли Паркета и гауптштурмфюрер СС. В стороне скучал оберштурмфюрер с портфелем. Очевидно, ждал, когда они закончат беседу. Еще дальше стоял автомобиль «олимпия», за рулем которого сидел эсэсовец, рядом – еще один такой же черномундирник в звании шарфюрера.
Не сговариваясь, Гейнц Крамер и Иванцова бросилась к хрипевшему что-то Андрею.
Увидев Ольгу с Крамером, Паркета чуть было не задохнулся от радости, но отвернулся и, держась за горло, что-то невнятно и хрипло сказал эсэсовскому капитану. Затем указал гауптштурмфюреру на Ольгу, и тот с любопытством уставился на нее.
Иванцова, вскинув руку в приветствии, представилась:
– Унтершарфюрер СД Инга Шольц.
Фашист в ответ произнес:
– Гауптштурмфюрер СС Гельмут Краузе.
Ольга, строго сдвинув брови, сказала, что господин гауптштурмфюрер нарушает предписание доктора Лее баумана, ему уже давно надо быть на лечении, а он веселится на холоде.
Паркета понял ее, и с виноватой улыбкой направился в госпиталь, куда его настойчиво влекла Ольга, взяв под руку.
Когда автомобиль с эсэсовцами уехал, Паркета сообщил Ольге, что они влипли,
Ольга крепко сжала локоть Андрея.
Они вернулись в машину. Решили действовать так, как подобает службе безопасности. Оставив Павла, направились к госпиталю.
«Унтершарфюрер СД» Иванцова сказала дежурному в вестибюле, что они находятся здесь по долгу службы, и пусть он не обращает на них внимания.
Дежурный закивал, отлично понимая, что интересоваться действиями эсэсовцев ему не положено, и уткнулся в газету.
«Эсэсовцы» расположились у окна, наблюдая за прибывающими в госпиталь посетителями. Гейнц стоял рядом с ними и вглядывался в лица входящих в здание офицеров.
Но адъютанта генерала Кранбюлера все не было. А по словам фрау Герды, он бывал в госпитале ежедневно утром и вечером. Они уже стали беспокоиться, особенно Ольга. Но тут ефрейтор шепнул:
– Идет…
В вестибюль госпиталя вошел стройный, в шинели с меховым воротником и портфелем в руке лейтенант. Он зашагал к гардеробу, снимая коричневые лайковые перчатки. Ольга догнала его у самого гардероба и строго спросила:
– Лейтенант Вильгельм Корн?
Тот окинул взглядом ее и гауптштурмфюрера, затем Крамера. Очевидно, он узнал ефрейтора и тут же подтвердил, что он лейтенант Вильгельм Корн, служит при генерале Германе Кранбюлере. Слова «генерале Германе Кранбюлере» он произнес особенно подчеркнуто, определяя этим свою доверенную персону.
«Гауптштурмфюрер» хриплым голосом произнес хорошо заученную фразу:
– Вам придется пройти с нами, – и жестом указал на дверь.
А Ольга добавила тоном, не терпящим возражений:
– Прошу в машину.
Лейтенант Корн с окаменевшим лицом уставился на гауптштурмфюрера, хотел было что-то сказать, но послушно пошел к выходу.
«Опель» отъехал от госпиталя и помчался по главной улице города в сторону вокзала. За городом Ольга приказала Гейнцу ехать медленнее.
Вильгельм Корн, сидевший рядом с ней, несмело спросил:
– Что случилось? Чем вызвано мое задержание, господин гауптштурмфюрер?
Но тот молчал, а «унтершарфюрер» вместо ответа задала вопрос:
– Лейтенант Корн, нас интересует, где чемодан с ценностями, которые полковник Борк передал генералу Кранбюлеру?
Корн отшатнулся на спинку сидения и молчал.
– Службе безопасности, – продолжала Иванцова, – стало известно, что покойный полковник Вильфрид Борк передал перед своим ранением генералу Кранбюлеру чемодан с большими ценностями. Эти ценности полковник Борк и генерал должны были сдать в Рейхсбанк фатерлянда согласно приказу фюрера. Но они этого не сделали, и вы знали об этом. Таким образом бы стала невольным участником преступления против рейха! – Ольга сделала соответствующий акцент на словах «преступление против рейха».