Тайны мертвецов, или Новая история
Шрифт:
Амелия решила: нет, предательство прощать нельзя! Элионор растоптала её любовь.
«Мерзавка! Змея! Вероломная, подлая женщина! Наша дружба для неё – просто пустой звук!»
Она не понимала, как Элионор могла такое сделать:
«Она ведь знала, как он дорог мне! Ведь Вильям любовь всей моей жизни! А она отняла его у меня. Я бы отдала ей всё на свете, но не его любовь!»
Как и любая женщина, Амелия грезила о счастье.
Теперь Элионор мертва. Да, спасать её Амелия не стала.
***
Перед обедом все собираются в тёмной, мрачной гостиной. С чёрными стёклами в стрельчатых окнах. С кроваво-красным ковром на полу.
Тут мисс Миллер смотрит на Лоуренса Гилсона. Барышня ловит себя на мысли, что он напоминает ей Мефистофеля из трагедии Гёте:
Едва он в дверь, как всех буравит
Его коварный, острый взор.
Он так насмешлив и хитёр
И ни во что людей не ставит!
Что он любви вовек не ведал,
Как бы написано на нём.
– Скажите, – громко произносит молодой журналист Эдгар Фейбер, – у меня одного зеркало накрыто полотенцем?
Его серые глаза взволнованно смотрят на присутствующих.
– У меня тоже! – раздаётся хор голосов.
– А карта Таро с тринадцатым номером?
– Да! – подтверждают все.
– А фотография, перевязанная чёрной лентой?
– Да!
Амелия Миллер белеет:
– Боже милостивый! – восклицает она. – Ну и шутки у этого мистера Джастиса!
«У меня такое чувство, что хозяин замка какой-нибудь вампир», – проносится у неё в голове.
Мисс Миллер надеялась: Элионор не станет, и в сердце Билла возродится прежняя любовь. Они с Вильямом смогут начать всё сначала.
«Боже милостивый, мне тогда казалось, что я вовеки не смогу быть счастлива! Что я так и умру старой девой, не будет у меня ни мужа, ни детей. Да когда Вильям и Элионор пришли ко мне и сказали, что любят друг друга, я… что я тогда почувствовала! Просто не описать. Мне казалось, я умру, сердце разрывалось, всё думала: „Ну почему моя подруга, с которой я знакома с детства, оказалась такой мерзкой, отвратительной и подлой?!“ Конечно же, я не могла её простить, но всё же притворилась, что простила».
– Возмутительно! – ворчит мисс Далтон.
– Ей-богу, ну какой он всё-таки чудак! – восклицает Джон Блер.
– Да, – говорит мистер Макадам, – этот Джастис тип довольно странный.
– Довольно странная затея, – произносит Анджела.
– У этого Джастиса, – заявляет Чарльз Саймон, – явно бардак в голове.
– Очень экстравагантно, – говорит Джордж Стивен.
– Я нахожу, что это довольно глупая ребячья выходка, – изрекает мистер Гилсон.
– Да,
Мисс Далтон проводит пальцем по стоящему в углу фортепьяно: нет ли там пыли?
Анджела думает, что этот замок своей мрачностью напоминает Тауэр.
«Боже милостивый! Я не знаю, смогу ли когда-нибудь вновь полюбить», – думает прелестная мисс Миллер.
Ведь, как ей мнится, если полюбила, то навечно. Любовь бывает лишь один раз в жизни:
Только раз, встречаясь с кем-то взглядом,
Узнаёшь любви своей глаза,
Узнаёшь: теперь навек быть рядом
Вам двоим велели небеса.
Для развлечения в гостиной есть карты, шахматы, а также фортепьяно.
– С вашего позволения я что-нибудь сыграю, – предлагает Джордж Стивен.
– Очень признательна вам, мистер Стивен. Поверьте, вы доставите нам большое удовольствие, – говорит Амелия.
– Вы очень любезны, мисс Миллер.
Стивен плотоядным взглядом бесстыдно раздевает присутствующих девушек. На губах – самодовольная улыбка. Он молод и хорош собой. Красив, как манекен, однако же на лбу как будто бы написано, что бабник. Золотые локоны мужчины достают до плеч. Блондиночка, конечно, хороша, фигурка и грудь у неё восхитительные, однако, ему, Стивену, больше нравится брюнетка.
Он начинает играть. Пальцы его бегают по клавишам. Комнату тотчас же наполняют волшебные, чарующие звуки вальса Шуберта. Чарльз Саймон подходит к Анджеле:
– Вы позволите пригласить вас, мисс Эванс? – спрашивает он.
Анджела встречается с ним взглядом. Судя по самоуверенной усмешке, у Саймона нет ни малейшего сомнения, что она готова с ним не только танцевать. Ей почему-то кажется, что этот человек походит на разбойника в костюме джентльмена.
– С удовольствием, мистер Саймон, – она обворожительно улыбается.
Анджела подаёт ему руку, встаёт с кресла, в котором сидела, и они кружатся в вальсе. Но не к партнёру по танцу прикован взгляд Анджелы. Она смотрит на Артура.
– Не согласитесь ли потанцевать со мной, мисс Миллер? – приглашает тот Амелию.
– Конечно, мистер Андерсон.
– На этот остров стоило приехать хотя бы для того, чтобы повстречать такую восхитительную девушку, как вы, – шепчет Артур ей на ухо.
– Благодарю вас, мистер Андерсон, – несколько смущённо шепчет в ответ мисс Миллер.
От глаз Анджелы, конечно, не укрывается поведенье Артура:
– Нет, мистер Саймон, ну вы это видели? – возмущается она.
– Что именно, мисс Эванс?
– Да он что-то шептал ей на ухо!
– Кто – он, мисс Эванс? – спрашивает Саймон.
– Мистер Андерсон! Боже мой, мистер Саймон, неужели вы ничего не заметили?
– Нет, – улыбается Саймон. – Зато, как я вижу, мисс Эванс, заметили вы.
– Нет, ну ни стыда ни совести! Это просто-напросто неприлично!
– Да, вижу, голубушка, вопросы приличья вас очень волнуют! – реакция девушки явно его забавляет.