Тайны мирового разума и ясновидение

Мизун Юрий Гаврилович

Многие из опытов умирания описанц в более ранней лите­ратуре. Так, в "Собеседованиях" Св.Григория Великого (Двоеслова) описаны многие из таких посмертных опытов. Встречу с другими после смерти Двоеслов объясняет так: "Часто бывает, что на пороге смерти душа узнает тех, с кем ей предстоит делить вечную обитель за равную вину или за равное вознаграждение" Что касается праведных, то Двоеслов замечает, что "часто слу­чается с праведными, что во время своей смерти видят предшест­вующих им святых, дабы не страшила их мучительная мысль о смерти; чтоб они безболезненно и безбоязненно разрешились от уз своей плоти, в то время представляется перед умственными очами их общество граждан небесных".

Выше говорилось о случае, когда женщина встретила там душу умершего совсем недавно. В "Диалогах" Св.Григория (Двоеслова) рассказывается о нескольких случаях, когда уми­рающий называет имя другого лица, которое

умирало в то самое время в другом месте. Иеромонах Серафим (Роуз) так пишет об этом: "И это вовсе не ясновидение, даруемое только святым, ибо Св.Григорий описывает, как один обыкновенный грешник, явно обреченный аду, посылает за неким Стефаном, который ему не­известен и который должен был умереть в то же время, чтобы сказать ему, что "наш корабль готов отвезти нас в Сицилию" (будучи местом большой вулканической активности, Сицилия напоминала об аде). Это, очевидно, то, что сейчас называется "экстрасенсорным восприятием", которое у многих особенно обостряется перед смертью и, конечно, продолжается после смер­ти, когда душа уже полностью находится вне царства физичес­ких чувств. Далее Серафим Роуз продолжает: "Следовательно, это частное "открытие" современной психической науки только лишь подтверждает то, что уже известно читателю раннехристи­анской литературы о встречах во время смерти. Эти встречи, хотя они, по-видимому, совсем не обязательно должны происхо­дить перед смертью каждого, все же могут быть названы универ­сальными в том смысле, что происходят независимо от нацио­нальности, религии или святости жизни".

Авторы книги "В час смерти" установили, что умирающие индусы видят богов своего индуистского пантеона, но не друзей и родственников, как американцы, Они считают, что "отождест­вление существ, с которыми происходит встреча, во многом яв­ляется результатом субъективной интерпретации, основанной на религиозных, культурных и личных предпосылках". Это несо­мненно так.

Любопытно заключение блаженного Августина, латинско­го отца Церкви V века в трактате "Попечение об умерших" (гла­ва 16): "...сами мертвые не имеют власти для вмешательства в дела живых". Это следует и из приведенных выше высказыва­ний "умерших".

Вернемся к результатам исследований Р.Моуди. Крайне принципиальным является вопрос о светящемся существе, кото­рое встречает умерших там. Приведем несколько свидетельств.

"Я слышал, как врачи сказали, что я умер, и тогда я почув­ствовал, как я начал падать или как бы плыть через какую-то черноту, некое замкнутое пространство. Словами это невозмож­но описать. Все было очень черным, и только вдалеке я мог ви­деть этот свет. Очень, очень яркий свет, но сначала небольшой. Он становился все больше по мере того, как я приближался к нему. Я старался приблизиться к этому свету, потому что чувст­вовал, что это был Христос. Я стремился попасть туда. Это не было страшно. Было более или менее приятно. Как христианин я тотчас же связал этот свет с Христосом, который сказал: "Я свет миру". Я сказал себе: "Если это так, если я должен умереть, я знаю, кто ждет меня в конце, там, в этом свете".

Второе свидетельство.

"Я встал и пошел в другую комнату налить чего-нибудь выпить и именно в этот момент, как мне потом сказали, у меня было прободение аппендицита, я почувствовал сильную слабость и упал. Потом как бы все поплыло, я почувствовал вибрацию моего существа, рвущуюся из тела, и услышал прекрасную му­зыку. Я парил в комнате и затем через дверь перенесся на веран­ду. И там казалось, что вокруг меня стало собираться какое-то облачко, скорее розовый туман, и тогда я проплыл прямо через перегородку, как будто ее там не было вовсе, по направлению к прозрачному ясному свету. Он был прекрасен, такой блестящий, такой лучезарный, но он совсем не ослепил меня. Это был незем­ной свет. По-настоящему я не видел никого в этом свете, и все же в нем была заключена особая индивидуальность. Это совершен­но несомненно. Это был свет абсолютного понимания и совер­шенной любви. Мысленно я услышал; "Любишь ли ты меня?" Это не было сказано в форме определенного вопроса, но, думаю, что смысл сказанного можно выразить так: "Если ты действи­тельно любишь меня, возвращайся и закончи в своей жизни то, что начал". И все это время я чувствовал себя окруженным все­поглощающей любовью и состраданием".

Еще одно описание светлого существа.

"Я знал, что умираю и уже ничего не смогу сделать, потому что никто не может услышать меня. Я был вне моего тела, в этом не было никаких сомнений, я мог видеть его здесь, на операцион­ном столе. Моя душа вышла! Вначале все это было очень тяже­ло, но затем я увидел очень яркий свет. Казалось, что сначала он был немного тусклым, но затем стал мощным сиянием. Просто множество света. И тепло от него передавалось

мне; я чувство­вал душевную теплоту. Свет был ярким, желтовато-белым, и больше белым. Необычайно яркий, он покрывал все, и однако не мешал мне видеть все вокруг: операционную, врачей и сестер — все. Я отчетливо мог видеть, и он не слепил. Сначала, когда возник свет, я не совсем понимал, что происходит. Но потом он спросил меня, как бы задал мне вопрос, готов ли я умереть? Было так, будто говоришь с кем-то, но не видишь, с кем. Свет говорил со мной, этот голос принадлежал именно ему.

Теперь я думаю, что голос, говоривший со мной, действи­тельно, понимал, что я не готов умереть. Видите ли, для меня это была своего рода проверка, самая замечательная за всю мою жизнь. Я чувствовал себя по-настоящему хорошо — в безопас­ности и окружен любовью. Любовь, исходящая от него, —это что-то невообразимое, неописуемое. Было с ним так легко. И кроме того, у него было даже чувство юмора... Определенно было!"

Многие говорят о том, что светящееся существо показыва­ет человеку картины из его жизни, как бы приглашая человека критически взглянуть на прожитую жизнь и оценить ее. На осно­вании анализа опроса многих умерших Р.Моуди пишет:

"Некоторые пациенты, которых я расспрашивал, говори­ли, что хотя они сами не могут понять, как это могло произойти, но обзор (жизни) включал все, что было в их жизни, от самых незначительных деталей до наиболее важных событий. Другие утверждали, что видели главным образом наиболее замечатель­ные моменты своей жизни. Некоторые говорили мне, что после этого обзора они могли вспомнить события жизни в мельчайших деталях. Часть опрошенных характеризует просмотр как попыт­ку светящегося существа преподать урок.

Во время просмотра светящееся существо как бы подчерки­вало, что в жизни самым важным являются две вещи: научиться любить других людей и приобретать знания".

Приведем одно из свидетельств этого рода:

"Когда появился свет, первое, что он мне сказал, был во­прос, который можно сформулировать примерно так: "Что ты можешь показать мне из своей жизни? — или как-нибудь еще в этом роде. И вдруг в этот момент замелькали картины. "Что это?" — подумала я, потому что все произошло совершенно не­ожиданно. Я вдруг очутилась в моем детстве. Потом как бы шла год за год через всю мою жизнь с раннего детства до настоящего времени. Было так странно, когда это началось; я была малень­кой девочкой, играющей у ручья недалеко от дома, потом другие сцены того же времени; переживания, связанные с моей сестрой, наши соседи и знакомые места, где я бывала. Затем я попала в детский сад, и мне вспомнилось время, когда у меня была единст­венная игрушка, которую я действительно любила, и как я сло­мала ее и очень долго плакала. Для меня это было действительно тяжелым происшествием. Картины сменялись, проходя через мою жизнь, и я вспоминала, как я была в группе девочек и ездила в лагерь, и много другого о годах, проведенных в школе.

Затем вспомнились старшие классы, как мне выпала боль­шая честь быть выбранной в школьное научное общество, и я вспомнила, как это было. Так я прошла через все старшие клас­сы, окончание школы и первые несколько лет в институте, так вплоть до настоящего времени. Сцены, которые возникли передо мной, шли в порядке моей жизни, они были такими живыми! Как будто ты проходишь и смотришь на них со стороны, и видишь в трехмерном пространстве и цвете. Картины были подвижными. Например, в момент, когда у меня сломалась игрушка, я видела все движение. Это было совсем по-другому, чем я могла бы ви­деть в то время. Как будто бы маленькая девочка, которую я наблюдала, была кем-то другим, как в кино, какая-то маленькая девочка среди других детей играет на детской площадке. И все же это была я. Я видела себя, что я делала, будучи ребенком, я помню это. Когда я просматривала проходящие картины, я прак­тически не помню света. Он исчез, как только спросил, что было мной сделано, и потом вспыхнули картины, и все же я знала, что он все время был здесь, со мною, он вел меня в этом просмотре, я чувствовала его присутствие, он отмечал некоторые события. Старался показать мне что-то в каждой из этих сцен. Не то, что­бы он хотел увидеть, что было в моей жизни — он знал это, но он выбирал определенные сцены и показывал их мне, чтобы я вспом­нила их. Все время он подчеркивал важность любви. Моменты, в которых это наиболее сильно проявлялось, были связаны с моей сестрой. Я всегда была очень близка с ней, и он показал мне несколько примеров, в которых я была эгоистична по отноше­нию к моей сестре, а потом несколько случаев, где я действитель­но проявила к ней любовь. Он указал мне, что я должна стре­миться помогать людям, стремиться быть лучше. Хотя ни в чем не было никакого обвинения, его единственным стремлением было, чтобы я извлекла из этого урок.