Тайны обучения

Кадзи Таня

– Клуб «Мэн», – решительно сказала я и назвала адрес.

– Решили повеселиться сегодня ночью? – рассмеялся он. – Но почему в одиночестве? Такая шикарная дама и тем более в таком роскошном наряде не может разгуливать одна!

– Хотите составить компанию? – хмуро поинтересовалась я.

– Я бы с удовольствием, но смена закончится только утром, – серьезно ответил таксист.

«Надеюсь, хоть он не принимает меня за шлюху!» – подумала я.

– А хотите, я вас отвезу и обратно? – неожиданно предложил он.

– Боюсь, что когда я соберусь обратно, – засмеялась я, – уже будет работать

метро.

– Ну что вы! На метро в вечернем платье! Зачем же! В это время одни работяги едут и загулявшие студенты.

«А ведь он прав», – подумала я и согласилась.

Я искоса глянула на его добродушное простоватое лицо с носом-пуговкой и карими глазами, окруженными мелкими лучистыми морщинками.

– Во сколько заехать? – уточнил он.

– Давайте около пяти утра, – после небольшого раздумья ответила я.

В клубе было полно посетителей. Но на мое счастье, маленький столик на двоих в самом углу и далеко от сцены оказался свободным. Администратор усадил меня и мгновенно исчез, словно растворился в полумраке зала. В этот момент начался очередной номер, и дамы, уже сильно разогретые видом обнаженных мужских торсов и принятыми спиртными напитками, громко взвыли от восторга. По-видимому, на сцену вышел какой-то всеобщий любимец. Я вытянула шею и увидела появившегося полуголого статного красавца с роскошной черной вьющейся шевелюрой, падающей ему ниже лопаток. На плечах у него эффектно болталась леопардовая шкура. Он сделал картинный разворот и вновь замер, давая возможность полюбоваться его великолепным телом в статичной позе. Дамы вновь взвыли громче прежнего, потом затихли.

– Крышевание, Рудик, все еще не закончено, – услышала я тихий голос с явным восточным акцентом за соседним столиком. – Но наша группировка набрала силу. И кто драться-то будет? Когда-то за бары и стрип-клубы вволю настрелялись и бауманские, и ореховские. А сейчас мы в силе.

– Хорошо бы, коли так, – ответил немного хриплый голос без акцента. – Бабки идут неплохие. Лишь бы верхушка все это не прикрыла.

– Им-то какой смысл? Им ведь тоже отстегиваем. Увидишь, все только в рост пойдет. И скоро мы догоним и перегоним Америку, – рассмеялся тот, кто говорил с восточным акцентом.

– Дай бог, дай бог, – вздохнул его собеседник.

Меня так и подмывало обернуться. Но я решила, что этого делать не стоит. Скоро раздался шум отодвигаемых стульев. Чьи-то шаги стали удаляться, а другие приблизились. Я будто случайно уронила сумочку и нагнулась за ней, тут же увидев белую узкую кисть, поросшую черными волосами, тянущуюся к моей сумочке.

– Позвольте, мадам, – проговорил голос с восточным акцентом.

Я выпрямилась, взяла протянутую сумочку и улыбнулась высокому элегантному мужчине, на вид лет тридцати. Его черные и круглые, как пуговицы, глаза, обрамленные густыми загибающимися ресницами, пристально меня изучали.

– Спасибо, – сказала я и потупилась, поправляя сползшее с плеч боа из лебединых перьев.

– Мадам, – начал он после паузы, во время которой стоял возле моего столика в явном замешательстве, – простите за назойливость, но вы обворожительны! И я раньше вас у меня не видел. Вы впервые?

«Что значит, «у меня»?», – подумала я, а вслух сказала:

– Была как-то.

Знакомый пригласил. Он здесь танцует.

– Вот как, – задумчиво проговорил он. – Нас некому представить в данный момент. И остается только сделать это самому. Ашот Арменович, директор этого заведения.

Он низко наклонил голову с зализанными назад курчавыми темными волосами.

– Татьяна Андреевна, хореограф, – в тон ему проговорила я. – Присаживайтесь.

Он с готовностью опустился рядом. Я посмотрела на красивого мускулистого парнишку, который в этот момент танцевал перед дамами, сидящими за соседним столом, и загораживал мне сцену.

– Игорь? – спросил Ашот и кивнул на парнишку.

– Нет, – улыбаясь, ответила я. – Его зовут Тимур. Но что-то я его пока не вижу.

– Он здесь, – сухо проговорил Ашот. – Скоро у него номер. Правда, у мальчика развилась звездная болезнь, стал капризным и неуправляемым, – добавил он.

Я ничего не сказала. Ашот незаметно кивнул куда-то в угол зала, и тут же перед нами возник официант с бутылкой шампанского и вазочкой с клубникой.

– Позвольте вас угостить, Татьяна, – сказал он.

– С удовольствием, – ответила я, вновь опуская глаза.

Официант ловко открыл бутылку и исчез.

– Значит, вы – хореограф? – тихо проговорил Ашот, пододвигая мне клубнику. – Может, любите со сливками? – спохватился он.

– Спасибо, – ответила я и взяла крупную красную ягоду.

– За наше знакомство! – сказал он и поднял бокал.

Мы выпили.

– Значит, вы – хореограф? – повторил он свой вопрос.

– Да, у меня студия в русско-японской школе, – тихо ответила я, глядя на двоих, очень похожих ребят, стоящих на сцене лицом друг к другу, медленно и синхронно снимающих черные рубашки.

– Как вам идея нашего постановщика? – проговорил Ашот, проследив за моим взглядом. – Номер называется «У зеркала». Хотелось бы услышать вашу оценку как профессионала. Но дамы просто с ума сходят от восторга.

– Я вижу, – сказала я. – Идея не новая, но выигрышная. А можно мне попасть за кулисы? – поинтересовалась я. – Хотелось бы повидаться с Тимом перед уходом.

Я увидела, что Ашоту такой поворот не понравился. Его глаза блеснули.

– Вы уже хотите нас покинуть? – удрученно поинтересовался он, опуская пушистые ресницы.

– Поздно, – устало ответила я.

Он встал и подал мне руку.

Мы прошли за сцену. В конце узкого полутемного коридора приоткрылась дверь, но тут же захлопнулась. Я заметила, как Ашот нахмурился. Его рука, на которую я опиралась, сжалась. Он быстро пошел вперед и резко распахнул эту дверь. Я выглянула из-за его плеча. Комната была небольшой и прямоугольной. Вдоль стен располагались длинные узкие столы. Над ними висели большие зеркала. На столах я заметила множество различной косметики и коробочки с гримом. Кое-где небрежно валялись парики. У стены между столиками как-то ухитрились втиснуть овальный диванчик, обитый флоком. На нем развалился Тим в обнимку с каким-то парнем. На них кроме узких трусиков ничего из одежды не было. Я заметила, что у обоих имеется небольшая эрекция. Они довольно нагло смотрели на Ашота, замершего в дверях. Я услышала, как он начал сопеть от еле сдерживаемого бешенства.