Тайны Парижа
Шрифт:
– Здравствуйте, – холодно встретил его Эммануэль, не принимая его руки, – садитесь.
– Как, – спросил барон, – вы не хотите пожать мою руку, маркиз?
– Извините меня, но…
Де Мор-Дье принял надменный вид.
– Вот как! – вскричал он. – Вы издеваетесь надо мною, господин Шаламбель?
– Милостивый государь!
– Вы отказываетесь пожать мою руку, но ведь мы, мне кажется, принадлежим к одному роду…
И барон, сделав ударение на последнем слове, замолчал, но немного
– Мы с вами члены одного и того же дома, я полагаю…
– Я, сударь, и не отрицаю этого…
– Мы с вами одинакового происхождения, как кажется.
– Разумеется, – пробормотал Эммануэль.
– И когда люди…
– Милостивый государь, – перебил его де Флар, – позвольте мне сказать одно слово.
– Говорите…
– Если я отказался пожать вашу руку, то не из презрения к вам. Я не лучше вас – увы! – а потому…
– Почему? – спросил барон.
– Из суеверия, – договорил Эммануэль, опуская голову.
– Вы заврались, сударь.
– Нет, – ответил маркиз, – я верю в пагубные влияния. Извините меня за это.
– Иначе говоря, я приношу вам несчастье?
– Мне кажется, что это так.
– Что вы хотите этим сказать?
– Выслушайте меня, вчера я встретил вас…
– У дверей посольства…
– Я избежал опасности и был не прав, похваставшись перед вами своим счастьем.
– Это правда. Ну и что же?
– Ну вот, после того как я расстался с вами, со мною тотчас же случилось несчастье.
Барон вздрогнул.
– Что вы говорите? – спросил он поспешно.
– Правду!
– Что же такое с вами случилось?
– Сначала я получил письмо, оно было от Блиды. У нее оказалось письмо полковника Леона, адресованное ко мне.
– А! Я догадываюсь. Она хочет шантажировать вас.
– Именно.
– Ну, граф, ведь вы богаты! – вскричал барон.
– Подождите, это еще не все, – возразил маркиз.
– Что же еще?
– У меня дуэль… и еще какая дуэль!
– Вы будете драться?
– Нет, я уже дрался сегодня утром.
– Ну, вот, видите, – сказал барон с улыбкой, – у вас такой прекрасный вид, что я решительно не верю, что я приношу вам несчастье; если бы встреча со мною была так несчастлива, как вы это утверждаете, то вы были бы убиты.
– Вы заблуждаетесь, я пережил тысячу мучений со вчерашнего дня и убежден, что моя дуэль наделает шума и доставит мне множество неприятностей.
Барон грустно улыбнулся.
– Ах! – вздохнул он. – И вы ступили, наконец, на путь угрызений совести и предчувствий!
– Может быть… – прошептал Эммануэль, охваченный смутным страхом.
– И вы правы, дорогой мой, – медленно произнес барон. – Я был долгое время скептиком, но теперь я верю.
– В кого же… вы верите?
– В
Эммануэль вздрогнул; барон коснулся рукой своего лба и продолжал:
– Однако я не хотел бы быть зловещей птицей, так как пришел просить вас оказать мне услугу.
– Говорите, какую, – сказал Эммануэль, – я сделаю для вас все, что буду в силах, а я многое еще могу сделать. Но я сделаю это только с одним условием.
– С каким?
– Мы никогда более не увидимся.
– Вы с ума сошли, – пробормотал барон. – Не я приношу вам несчастье, а судьба тяготеет над вами, И…
Барон замялся.
– Кончайте! – настаивал Эммануэль.
– И наши преступления, маркиз.
Мор-Дье произнес эти слова с таким убеждением, что маркиз почувствовал, как волосы у него встали дыбом. Между тем у него хватило мужества овладеть собою и спокойно возразить барону.
– О чем вы хотели просить меня?
– Вы хороши с министром?
– Да.
– Передайте ему мое прошение и постарайтесь, чтобы оно было уважено.
– Это будет исполнено завтра же, – ответил Эммануэль, – а теперь уходите, барон, уходите, я вас умоляю: когда я слышу ваш голос, я чувствую страшное волнение.
– Прощайте в таком случае. Вы все еще отказываетесь пожать мою руку?
– Да, – сказал Эммануэль.
Барон встал и направился к двери. Но на пороге обернулся.
– Бедный маркиз, – сказал он, – настанет и наша очередь, верьте этому… «Герои шпаги будут поражены ею…»
Он поклонился и вышел.
– Ах! – пробормотал Эммануэль, опуская голову на руки. – Этому человеку понадобилось еще раз повторить мне свое мрачное предсказание… я отвратил несчастье только на один миг!
Эммануэль в продолжение еще нескольких минут сидел задумчивый и мрачный, страшась судьбы, самой ужасной из всех опасностей. И он вспомнил о незнакомке, Фульмен, этой странной и таинственной женщине, которая явилась к нему прошлого ночью и принесла ему пятьсот тысяч франков и удалилась, предупредив его, что тайные враги обрекли его на гибель, и дав совет бежать с женою и детьми.
Но разве человек в положении Эммануэля мог это исполнить? Разве депутат, миллионер, короче говоря, маркиз де Флар-Монгори мог бежать, как какой-нибудь банкрот, не оставив после себя следов? Эммануэль подумал об этом и убедился, что это невозможно.
Между тем после ухода барона де Мор-Дье тревога его снова усилилась. Он был вполне убежден, что барон приносит ему несчастье, и мысль, что этот человек переступил порог его дома, ужасала его. В течение часа вслед за уходом Мор-Дье маркиз чувствовал упадок духа, как вдруг ему подали письмо, которое вывело его из этого состояния.