Тайны Парижа

Террайль Понсон дю

– Наймите карету и поезжайте в отель. Я приду туда через час.

Затем, обратившись к кучеру, он приказал:

– Улица Масон-Сорбонна, 4.

Маркиз Эммануэль Шаламбель де Флар-Монгори приказал своей карете остановиться на улице Школы Медиков и пешком направился в квартиру Блиды. Не справившись у привратника, он вошел, позвонил и даже постучал. Дверь квартиры оставалась запертой. Тогда Шаламбель спустился и вошел в помещение привратника.

– Этой дамы нет дома, – последовал ответ, – но она приезжает

каждый день в десять часов утра.

– Хорошо, я зайду еще раз, – сказал маркиз.

Так как было всего девять часов, Эммануэль начал прогуливаться по улице, куря сигару и не теряя из виду дома.

Ровно в 10 часов он увидал вышедшую из кареты женщину. Маркиз подошел: это была Блида.

– Милая моя, – сказал он ей, – я убежден, что ты не ждала моего визита.

– Да, по крайней мере, сегодня.

– Но ты, надеюсь, примешь меня?

– Конечно! Войдите.

Блида взяла ключ и пошла вперед. Эммануэль следовал за нею, вошел в так называемый салон и закрыл дверь. Блида выказала беспокойство.

– Не бойся, – сказал, улыбаясь, маркиз, – я не убью тебя и не имею к тому ни малейшего желания.

Тогда Блида сделалась нахальной.

– Вы явились предложить мне сделку? – спросила она.

– Нет…

– Так зачем же вы явились?

– Я принес вам назначенную вами сумму за письмо полковника.

– Пятьсот тысяч франков?

– Совершенно верно. Блида удивилась.

– Как! – вскричала она. – Вы достали их?

– Разумеется.

– Со вчерашнего вечера?

– Без сомнения.

– Но ведь вы же дрались сегодня утром.

– Как! Вы и это знаете?

– Я провела вечер со студентами, которые рассказали мне это. И вы не ранены?

– Нет, – холодно ответил маркиз, – но я думаю, что убил своего противника.

– Он умер! – проговорила с ужасом Блида.

– Нет еще, но может умереть сегодня вечером.

Маркиз, говоря это, расстегнул сюртук, вынул бумажник и достал из него два чека по двести пятьдесят тысяч франков каждый.

– Отдайте мне письмо, – сказал он.

– О, мой милый, – ответила Блида, – я нахожу, что вы чрезвычайно наивны.

– Наивен? Отчего?

– Оттого, что вы думаете, будто я держу в этой отвратительной меблированной комнате письмо, которое стоит пятьсот тысяч франков.

– Так где же оно?

– Это тайна! Назначьте час: к вам явятся и вручат вам письмо взамен чеков.

– Хорошо! – сказал Эммануэль. – Я назначаю полдень.

Полчаса спустя он вернулся в свой отель на улице Пентьевр.

Маркиза стояла у окна спальной. Она вскрикнула от радости, увидав въезжавшую во двор карету, и поспешила навстречу мужу.

– Ах, друг мой, – сказала она ему. – Я обо всем догадалась и все поняла, когда вы уже уехали… Какое неблагоразумие и как это дурно с вашей стороны!..

Она смеялась

и плакала, говоря это, и сжимала маркиза в своих объятиях. В это время подбежали маленькие девочки и обхватили шею отца розовыми маленькими ручонками. Эммануэль понемногу начал успокаиваться; ему показалось, что новая жизнь раскрывается перед ним, и в продолжение часа, сидя за столом между женою и детьми, маркиз Шаламбель де Флар-Монгори считал себя счастливейшим из смертных.

В полдень ему доложили, что кто-то желает его видеть. Эммануэль поднялся в кабинет и принял явившегося к нему посетителя. Это был старик высокого роста, седой, хотя глаза его еще светились, как у юноши. По этому описанию читатель должен узнать графа Арлева.

– Маркиз, – сказал он, – мне поручено вручить вам это письмо взамен пятисот тысяч франков.

И он подал запечатанный конверт маркизу. Тот разорвал его и вынул уже пожелтевшее письмо, взглянул на подпись, узнал ее, и затем пробежал все письмо. Содержание его было, действительно, то самое, о котором говорила Блида; это было то ужасное письмо, которое грозило разрушить супружеское счастье маркиза.

В свою очередь, он протянул старику оба векселя, составляющие сумму в пятьсот тысяч франков. Последний взял их, осмотрел, одобрительно кивнул головой, встал, поклонился и вышел.

Оставшись один, маркиз зажег свечу, поднес к огню письмо и сжег.

«Да, – сказал он себе, – решительно есть люди, которые родились под счастливой звездой. Мое семейное спокойствие, нарушенное на некоторое время, снова обеспечено. Меня могли убить сегодня утром, но я вернулся жив и невредим. Я действительно счастливый человек и бросаю вызов судьбе».

Но едва он подумал, как судьба, по-видимому, пожелала принять брошенный им вызов. Дверь отворилась и вошел старик Жан, неся на подносе визитную карточку. На этой карточке, маркиз, вздрогнув, прочитал имя, которое показалось ему небесным предостережением:

«Барон де Мор-Дье».

– Ах, – прошептал он, задыхаясь. – Это человек, приносящий несчастье! Что еще он хочет предсказать мне?

XXVII

– Сударь, – сказал старик Жан, – господин ждет…

– Ждет? – спросил маркиз, вскакивая со стула, – ждет, говоришь?

– Да, сударь.

– Он… осмелился…

– Этот господин с орденом, прилично одет, отчего я должен был отказать ему? Он в комнате рядом.

– Впусти его, – печально проговорил маркиз.

Жан открыл дверь, и маркиз Шаламбель де Флар-Монгори увидел входившего барона де Мор-Дье. Барон не был одет так плохо, как накануне: платье его было вполне прилично и зеленая с красным ленточка украшала его петлицу. Он вошел непринужденно, как истый джентльмен, и небрежно протянул руку маркизу.