Тайны смерти русских писателей
Шрифт:
Будучи еще с екатерининских времен в дружеских отношениях с А. Р. Воронцовым, с его подачи Петр Васильевич, едва занял предложенный ему пост, сразу же стал просить Александра I о привлечении к работе в комиссии Радищева. В прошении на имя императора он писал: ««В Комиссии сочинения законов недовольно людей со способностями на сию по себе пространную часть; коллежский же советник Александр Радищев мог бы в сей работе быть полезен по своим дарованиям и склонности к письменному труду. Потому беру смелость просить об определении его в Комиссию членом. Отнюдь не умысел, как известно многим, а неосмотрительность и некое легкомыслие подвергнули его бедам за сочинение, выпущенное не ко времени. Но зато он понес толико тяжелое наказание, что, избавленный монаршим помилованием, потщится усердною службою оправдать милость». Это послание имело особый вес, поскольку Петр Васильевич в 1790 г. был среди тех, кто поставил свою подпись под смертным приговором Радищеву. Просьба Завадовского была удовлетворена, так же как позже Александр I исполнил и вторую его просьбу — вернул Радищеву орден Святого Владимира 4-й степени. Едва Александр Николаевич приступил
За годы ссылки хозяйственные дела Радищева были очень расстроены. Для разрешения своих проблем писатель часто обращался к Завадовскому, и тот не раз ходатайствовал за своего сотрудника перед императором: то просил повысить оклад, то рассмотреть вопрос о единовременной помощи на довольно большую сумму — около 15 тысяч рублей. Другие члены комиссии не раз высказывали свое смущение по этому поводу.
Надо сказать, что положение Александра Николаевича в петербургском свете значительно упрочилось. Характерна история, описанная Павлом Александровичем Радищевым: «Отец Радищева имел процесс с Козловым [33] о 300 душах без земли. Дело его было правое, но Козлов был сенатор и замедливал его решение, а оно было начато еще матерью Николая Афонасьевича. Сенаторы говорили Радищеву: «Александр Николаевич, пусть отец твой отдаст тебе этих крестьян, мы тебе решим сейчас твое дело; оно правое». Кроме крестьян, число которых, по новым ревизиям, возросло до 700 душ, приходилось получить с Козлова, за владение ими, иску — от 100 до 150 тыс. рублей. Но Александр Николаевич никогда не подумал предложить этого своему отцу, а дело после его смерти было проиграно» [34] .
33
Дмитрий Федорович Козлов(1756–1802) — сенаторе 1779 г. Умер через два месяца после самоубийства А. Н. Радищева, а его наследники имели гораздо более прочное положение в столице, чем наследники писателя или его отец.
34
Кашин Н. Новый список биографии А. Н. Радищева // Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских, 1912, кн. 2, отд. III.
Из этой истории видно, что авторитет многолетнего ссыльного Александра Николаевича был в Сенате во много раз выше авторитета не только его отца, уважаемого помещика, бывшего предводителя уездного дворянства, но и сенатора Козлова — своего человека в важнейшем правительственном органе. С отцом же после возвращения Радищева из ссылки отношения у писателя не сложились. Когда Николай Афанасьевич узнал, что в Илимске Александр женился на свояченице, сестре покойной жены, старик фактически отказал ему от дома, причем был поддержан всеми родственниками, кроме уже парализованной на то время Феклы Степановны. Более того, узнав о самоубийстве сына, отец вознамерился ехать в Петербург и умолять императора лишить трех младших детей покойного, которых он считал незаконнорожденными [35] , права на ношение фамилии Радищев и дворянства. Александр I отнеся к детям самоубийцы весьма благосклонно: двух девочек он велел определить в Смольный монастырь, а шестилетнего Афанасия [36] — во 2-й Кадетский корпус.
35
В XVII–XVIII вв. брак с сестрой или братом умершего супруга считался кровосмешением и был более преступным, чем брак между родными братом и сестрой; он признавался греховным, а дети от него являлись незаконнорожденными.
36
Младший сын писателя Афанасий Александрович Радищев (1796–1881) при Николае I дослужился до генерала-лейтенанта, в 1840–1850-х гг. он последовательно занимал должности генерал-губернатора Подольской и Витебской губерний, был ковенским губернатором. Малоизвестный, но любопытный факт: по секретным данным III отделения, в 1840-х гг. только два губернатора из пятидесяти не брали взяток — киевский гражданский губернатор Писарев «из-за своего богатства» и ковенский губернатор Радищев «по убеждениям» (Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.: Наука, 1978). Младшая дочь Радищева Фекла Александровна (1795–1845) вышла замуж за полковника Петра Гавриловича Боголюбова и приходится матерью великому русскому художнику-маринисту Алексею Петровичу Боголюбову.
Мы не знаем, что на самом деле случилось с Александром Николаевичем в последний год жизни. Дети его впоследствии все время указывали на душевную болезнь, которая развивалась у их отца все более и более. В те времена ее называли ипохондрией. Но вот откуда взялась сама ипохондрия?
В литературе обычно рассуждают о том, что, будучи приглашенным в Комиссию составления законов и узнав о пожелании Александра I, чтобы Радищев изложил «свои мысли касательно некоторых гражданских постановлений», писатель наивно решил, будто настало время великих реформ. Потому и стал готовить проекты по отмене крепостного права, телесных наказаний и (о, ужас!) привилегий дворянства в силу равенства всех перед законом!!! Поначалу над ним только посмеивались, а Воронцов однажды даже в шутку назвал Радищева демократом. Но постепенно упорство
Последняя капля в чашу долготерпения упала в сентябре 1802 г. В тот день, едва Александр Николаевич пришел в комиссию, его пригласил к себе в кабинет Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839), к тому времени самый влиятельный после Завадовского и Воронцова и самый активный сотрудник комиссии. Разговор за закрытыми дверями был долгий, и Радищев вышел после него в разбитом состоянии, держась рукой за сердце. Еще бы, если представить, как тридцатилетний парень поучает жизни и выговаривает повидавшему виды пятидесятилетнему мужчине.
Следом Александра Николаевича пригласили к Завадовскому. Вот об этой беседе различные источники рассказывают по-разному. В либеральной и особенно в советской литературе пишут, что Завадовский наорал на подчиненного и даже пригрозил ему новой ссылкой в Сибирь. В прогосударственной литературе XIX в. преобладала история о том, как по ходу разговора граф добродушно пожурил Радищева за «молодость его седин» и сказал ему с дружеским упреком: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! Или мало тебе было Сибири?»
В любом случае, в тот день слово «Сибирь» засело Радищеву в голову, он «сделался задумчив, стал беспрестанно тревожиться…». Без каких-либо реальных оснований писатель решил, что «до него добираются». Весь вечер он говорил об этом со своими детьми.
Утром 11 сентября 1802 г. Александру Николаевичу стало совсем дурно от разгулявшихся нервов, и между 9–10 часами утра ему пришлось принять успокоительное. Сын Павел, окончивший в том году Морской кадетский корпус и уже служивший мичманом, как раз готовился чистить мишуру [37] на своих эполетах. Для этого на столе находился приготовленный им большой стакан крепкой (царской) «водки». Так называется смесь кислот: азотной кислоты (HN03) — 1 объем и соляной кислоты НС1–3 объема. В таком сильнейшем окислителе легко растворяются даже золото и платина, которые не может взять более ни одна кислота. Неожиданно Радищев схватил этот стакан и на глазах сына залпом его выпил. Затем у него в руке оказалась остро наточенная бритва, которой Александр Николаевич попытался перерезать себе горло. Павел успел перехватить его руку и не позволил зарезаться.
37
Мишура — здесь: золотые нити бахромы на эполетах.
— Теперь я буду долго мучиться! — горестно воскликнул самоубийца. И был прав. Несчастный умирал в ужасных страданиях до 1 часа ночи.
Важнейший эпизод в этой истории: обычно Радищева пользовал полковой доктор, но теперь из дворца к нему был послан личный врач Александра I лейб-медик баронет Джеймс (Яков Васильевич) Виллие (1768–1854). Значит, далеко не последним человеком был в Санкт-Петербурге Александр Николаевич, если сам государь проявил о нем такую заботу.
Известно, что, признав невозможность помочь страдальцу, Виллие имел с умирающим очень продолжительную беседу. При этом присутствовал Павел Радищев. В своих воспоминаниях он только записал, что Радищев попытался объяснить врачу причины своего самоубийства, но Павел не счел нужным изложить содержание разговора, поскольку счел его длинным и невнятным. Однако ряд исследователей предполагают, что Радищев-младший вынужден был молчать по цензурным соображениям. Недаром говорят, что речь свою Александр Николаевич закончил словами: «Потомство отомстит за меня!» Впрочем, эти слова ранее были записаны самим Радищевым на бумаге. Виллие же по поводу их беседы сказал: «Видно, что этот человек был очень несчастлив».
Как бы там ни было, но факт самоубийства сохранили в тайне, скорее всего, с согласия Александра I. Официально было объявлено, что он умер от чахотки. Более осведомленным лицам разъяснили, что Радищев принял яд по ошибке, намереваясь запить лекарство водой.
Дети писателя, как уже говорилось выше, настаивали на том, что отец их погиб в результате психического заболевания.
Погребен Александр Николаевич Радищев был по православному обряду на Волковом кладбище в Петербурге.
Итак, перед нами типичный самоубийца, но не типичный человек в истории. А потому версий причин его трагедии несколько, одна романтичнее другой. Прежде чем попытаться разобраться с ними, отметим гадостные стороны совершенного Радищевым деяния, его гиперэгоистический элемент, свойственный большинству самоубийств и не имеющий никакого оправдания.
Прежде всего отцом-кормильцем и вдовцом (!) были брошены на произвол судьбы трое малолетних детей (младшему сыну, как я уже писал, было всего б лет), да еще и не признанных почти всеми родственниками, за исключением парализованной матери самоубийцы и только-только поступившего на военную службу его старшего сына. Хуже того, отец Радищева, пользуясь смертью своего отпрыска, намеревался лишить внуков-сирот вообще каких-либо гражданских прав и состояния. Никакие идейные соображения и светлые помыслы, никакие обстоятельства в данном случае не могут служить для Александра Николаевича оправданием. Радищев поступил как вздорный, истеричный, самовлюбленный эгоист. Спасибо Александру I и А. Р. Воронцову, позаботившимся о сиротах.